Эльфарран - Повелительница Мордора
"Подайте на червячка рыбке, и миллионам её голодных мальков."
Я всхлипнув, облила слезами послание и решила, что оно добавит щедрости прохожим. Ротан утвердительно кивнул и, придав рыльцу страдающее выражение, тоже пустил слезу. Если подавали, он приветливо помахивал хвостиком. При этом исподтишка окатывал водой всех, кто шел мимо. Они вскрикивали и задирали глаза к небу, на котором не было не только туч но даже и солнца. Но то ли вид у рыбки был чересчур упитанный, то ли мои рыдания, что прерывались откровенным хихиканьем, не внушали должного доверия, — подавали нам мало: вся добыча — три полузадушенных мучных хрущика да кусочек недоеденной лепешки. Последний, умиленная кульбитами ротана, троллиха вырвала из лапки своего отпрыска. Он тот час достав следующею и глядя во все два, залитых жиром глаза, на изнемогающею рыбку, снова и снова заставлял ее прыгать через подставленную палочку. Наконец, строгая мать, заприметив продавца сухих тараканов, дернула его за пухлую ручку, и они скрылись в нарастающей толпе.
– Утю-тю, какая хорошенькая рыбка, — это молоденькая демонесса, придерживая роскошные крылья, присела рядом с нами. — А она желания исполняет?
Ротан подобравшись, исподтишка шлепнул её плавником — давно я не получала таких оплеух…
– Это не я!
– Кто же?!
– Рыбка!!!
– Сумасшедшие!!!! — явно разочарованная в лучших чувствах, демонесса покинула нас, и монетка, что была зажата в её изящной ручке, так и не стала нашей.
– Как не стыдно, а ещё ротан, — водяной хозяин, был бы страшно недоволен.
На другом конце площади вампир рассказывал героический эпос недавнего прошлого.
Подхватив кастрюлю, я присоединяюсь к своему напарнику. У него дела идут куда лучше — собрав возле себя кружок подростков с остро оточенными клыками, он пересказывает моргульскую битву
– … Мы закрыли все небо и бесстрашно обрушились на вооруженных до зубов людей. Вы не поверите — мы славно дрались с превосходящими силами противника и не отступили ни на полкрыла. Да, это была величайшая битва, уцелели лишь немногие. Отяжелев от выпитой крови, мы с трудом нашли дорогу к родным насестам, и нас еще долго мутило, потому что вися вниз головой, очень трудно переваривать такое количество жидкости. Некоторых даже…
– Про что он говорит? — спросила я, сидящего крайним вампиреныша.
– Про драку в моргульском трактире, когда трем подвыпившим вампирам выбили напрочь все зубы, только за то, что они назвали вино медвежья кровь отвратительным пойлом, не имеющем ничего общего с настоящим напитком. Все бы обошлось, но медведи страшно обиделись.
– Вечная слава нашему вампирскому братству, — сверкая вставной челюстью, он протянул кружку с двумя голубыми незабудками к равнодушным зрителям. И сделал круг почета.
– Не мог придумать что-нибудь поновее, — молодежь была разочарованна.
Праздно шатающейся нечисти становилось все больше, обходя лавки немногочисленных торговцев, они приобретали на память сувениры вроде оторванных пальцев давно почивших героев сказок или пузырьки со слюной дракона — как гласила криво прилепленная к бутылочке бумажка, это очень помогает при приступах жадности (основные покупательницы — женщины).
Ротан уже расправился с хрущиками и вопросительно посматривал на пирожок. Я быстро запихала его в рот и не жуя проглотила — есть хотелось ещё с позавчерашнего дня.
– Логово после обеда все равно пустует, они такие милые, ты сразу их полюбишь, если разглядишь, конечно.
С такими напутствиями мы подошли к входу в низкую пещеру. В пространстве теплого сумрака, ещё дышавшего полуденными снами, слышалось лишь тихое попискивание. Просунув голову в расщелину, я поначалу решила, что попала в лавку антикварных зонтиков. Пригнувшись, мы проскользнули внутрь, при этом, дабы не испачкать чужие юбки, я придерживала их одной рукой.
– Отличное место, выспишься как у мамочки. — Вампир заводит длинный пересвист с крайним зонтиком, и кивая в мою сторону, что-то объясняет. Зонт раскачивается, и я вижу заостренную мордочку, потом ещё одну, только, поменьше. Блестящие глазки живо изучают меня, в них и интерес, и сострадание. Затем мордочка кивает, и мне освобождают место на насесте. Подпрыгнув, я беспомощно болтаю ногами в воздухе, чем вызываю негромкий, дружный смех.
– Не так, — хохочут крыланы, — надо зацепиться ногами.
Я, согнув колени, повисаю вниз головой. Пара юбок падает на лицо, остальные, прижатые ногами, остаются в более приличном положении. Мои волосы устилают шершавый пол, закрывая грязные следы. Вампир подает мне кастрюлю:
– Смотри, не пролей во сне, жалко рыбку, — и махнув мне на прощание, он идет искать следующих жертв своих плоских рассказов. Прижав в груди тяжеленный «аквариум», я пытаюсь забыться беспокойным сном. Мешает мелкая дрожь ротана, от которой по воде идут круги, а кастрюля немного колеблется в руках. Ноги постепенно затекают, и перекладина уже не так больно впивается под коленки.
Я закрываю глаза — темнота, коридор, вдали мерцает маленькая звездочка. Возле горна работает гном, выковывая острый кинжал, он неотрывно смотрит на меня. Его руки безостановочно постукивают молоточком, он силится что-то сказать, но от волнения губы сводит судорога. Вот он попадает себе по пальцу, и первые слова сами вылетают на свободу. Из темноты кто-то пихает его в спину. Гном переходит на более цивилизованные высказывания.
– Ты это, Солнечная, рот закрой. Я говорил им — не надо, но они — давай, Гимли, не трусь, ну не убьет же она тебя…
От стены отделяется оркиха, она, опираясь на грубый меч, нагло рассматривает меня. Человек появляется сзади. Все окружают меня. Я затравленно верчусь в центре, и до моего понимания только сейчас доходит, что всех их я сейчас вижу вверх ногами — и гнома, и оркиху, и человека. Непостижимым образом они не падают вниз, а только сужают кольцо.
– Сама виновата, — ворчит гном, — выдумала спать как летучая мышь. — Он шарит в необъятном кармане, наружу падает кисет табака.,
– Быстрее, — торопит его оркиха.
– Давайте, я скажу, — лезет в разговор человек.
– Э, нет, важно сказать правильно, а ты опять напортачишь, как с приворотным зельем, — гном переходит почти к колену, — шпаргалка где-то здесь была.
Оттолкнув его, оркиха кричит:
– Мы с тобой не дружим!
Волшебник дергает её за рукав
– Замолчи! — И уже сам кричит, — мы с тобой не дружим!
– Сам замолчи, — они начинают переругиваться.
– Нашел! Темно здесь, — гном щурится, — ага, вот: мы с тобой не дружим, не дружим и все тут. Слышала, можем повторить.
Они берутся за руки, и из их сомкнутых пальцев образовывается кольцо света, оно сжимается и подбирается ко мне все ближе. Я машу руками, но светлый обруч уже охватывает мою шею, задыхаюсь, кричу и оказываюсь на полу, прямо посреди лужи. Шум хлопающих крыльев разбуженных крыланов — кажется, сейчас они обрушат потолок. Ротан меланхолично подперев плавником толстые губы, сидит во влажной ложбинке пола.
– Поспали называется. И часто у тебя так?
Я молча сгребаю его в пустую кастрюлю и тащусь на поиски воды. В соседней пещере по стене бежит ручеек. Рыбка облегченно вздыхает. Тупо гляжу в зеркало воды — от меня уходят друзья: не оборачиваясь, они просто растворяются в бликах водяных струй.
– Да, пожалуйста, — совершенно не огорчаясь, кричу им вслед, — кому вы нужны, нищие оборванцы.
Схватившись рукой за скалу, бессильно сползаю на пол пещеры. И повторяю:
Да кому вы нужны! Вот я… я… только я.
Боль, зародившись в голове, охватывает загоревшийся лоб, я припадаю им к холодной скале, и тихо плачу… Становится легче.
– Дальше двигайся сам, — поддав кастрюлю, ногой, я двинулась к выходу.
– Подожди, — ротан беспомощно запрыгал, — я тебе пригожусь.
– В качестве начинки в пирог?
– Нет, но я могу выполнить одно твое желание.
– Ты что, золотая рыбка?
– Нет, конечно, но я хочу тебе помочь.
– С чего бы ты такой добренький?
– С того, что еще немного, и ты превратишься в монстра — погляди на себя, в тебе нет доброты, нет сострадания, тебе уже недоступна дружба, а о любви я вообще молчу, её из твоего сердца увели давным-давно. За что с тобой так расправились не знаю, но я верну тебе память. А ты ещё немного понянчишься со мной, идет?
– Едет!
Подпрыгнув и сделав два оборота в воздухе, он с размаху шлепнул хвостом меня по лбу и просто крикнул:
– Вспомни все!
Память вспыхнула болью — я, действительно, все вспомнила.
– Называется, прогулялась в Мордор!
Подхватив рыбку, ощупью двинулась на выход.
Сегодня же возвращаюсь в Валинор и все выскажу всем, кого встречу. Почему меня, как куклу, дергают за ниточки? Я свободная эльфийка!
