Кир Булычев - Вирусы не отстирываются
— Правильно! Сидорова! — крикнул Удалов.
— Нам не нужен Сидоров, — сказал посланец. — Нам нужен Удалов.
— Странно, — сказал Белосельский, и в этот момент зазвенел телефон. Белосельский взял трубку, не согнав хмурой складки со лба. А Удалов, воспользовавшись паузой, спросил посланца:
— Домой за вещами можно зайти?
Удалов уже понял, что от СОС ему не отвертеться.
— Некогда, — сказал посланец, подхватил Удалова за пояс и сильно повлек вверх, к потолку. Последнее, что Удалов увидел в кабинете Коли Белосельского, было запрокинутое кверху, встревоженное лицо старого друга. Лицо пропало, и через секунду Удалов, подлетая к небольшому летающему блюдцу, уже смотрел на Великий Гусляр с высоты километра.
А Белосельский, проводив глазами Удалова, сказал в телефонную трубку:
— Повторите, что вы сказали?
— Не пускайте Удалова на СОС, — ответил странного тембра далекий голос с инопланетным акцентом. — Это может трагически кончиться для Земли.
— Кто вы? — спросил Белосельский.
— Доброжелатель.
— Удалов уже улетел, — сказал Белосельский. — Назовите свое имя и причины, по которым вы не желаете присутствия Корнелия Ивановича на международном съезде.
— Жаль, что упустили, — ответил инопланетный голос. — Пеняйте на себя.
В трубке что-то щелкнуло, и затем женский голос произнес: «Разговор с Омегой Дракона закончен. Три минуты».
Белосельский сказал: «Спасибо» и медленно положил трубку.
Глава третья,
Космический корабль набрал скорость. Земля скрылась из глаз, и Солнце превратилось в незначительную желтую звезду. За иллюминатором клубились туманности. Удалов отошел от окна и похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли документы. Посланец поставил корабль на автопилот и обратился к Удалову:
— Повезло, — сказал он. — Успели.
— А что? — спросил Удалов.
— Могли задержать. Что-то твоя, Удалов, скромная персона вызывает повышенный интерес в определенных кругах.
— Вот это лишнее, — сказал Удалов. — Я к вам на СОС не напрашивался, лечу из чувства долга. В любой момент согласен вернуться. Тем более, что на Земле миллионы более достойных.
— Может быть, — согласился посланец. — Достойных миллионы, а Удалов один.
— Ну что ж, — не стал спорить Удалов. — Будем считать, что мне повезло. Увижу новых братьев по разуму.
— Садись, перекуси, — уклончиво ответил посланец. — На Альдебаране буфет паршивый.
Они пообедали и начали торможение перед Альдебараном.
Любознательный Удалов был потрясен зрелищем космопорта на Альдебаране. В громадных залах гуляли, сидели, отдыхали, парили, висели вниз головой, спорили, ожидали, стояли в очередях за билетами, питались в буфете десятки тысяч альдебаранцев, сирианцев, дескасийцев, тори-тори, прулей, кофкриавфеев, 45/67-цев, молчаливых испужников, вегиан, плетчиков, моссадеров, антропоидных локов, порников, апрет-тт-воинейцев и многих других, имен которых Удалов не запомнил. И ни одного обитателя Солнечной системы.
Посланец быстро провел обалдевшего от разнообразия разумной жизни Удалова сквозь толпу, протолкнул его в узкую дверь с непонятной надписью и сказал:
— Жди здесь. Рекомендую не покидать помещения. Иначе пеняй на себя. А я билеты закомпостирую.
Посланец удалился, а Корнелий Иванович осмотрел помещение. По здешним меркам оно было невелико, от изящного фонтана распространялся мускусный аромат, вокруг стояли мягкие кресла. Большинство кресел пустовало. В остальных скучали существа в странных одеждах.
Удалов прошел к свободному креслу и сел. Он старался вести себя так, словно космические путешествия ему не в диковинку. В общем, это так и было, хотя Удалов уже три года не попадал в дальний космос, а на великом пересадочном вокзале Альдебарана оказался впервые.
Остальные обитатели кресел кинули в сторону Удалова равнодушные взгляды и вернулись к своим занятиям. Было тихо. Порой динамик под потолком начинал урчать на чужих языках, видимо, объявляя посадку. Удалов подумал, как там Ксения, наверное, волнуется? Послать бы ей телеграмму, да разве здесь отыщешь телеграф? На всякий случай он обратился к своему соседу, который снизу и до плеч был схож с человеком, но книжку, которую читал, держал в цепких щупальцах, склонив к странице изысканную пернатую голову с клювом вместо носа.
— Простите, — сказал Удалов. — Вы не знаете, здесь телеграммы на Землю принимают?
Существо отложило книжку, склонило голову на бок и сказало:
— Чир-чрик-чири-пипити.
— Простите, — сказал Удалов.
— Не обращайте внимания, — послышался голос с другой стороны. — Он по-русски не понимает.
Удалов с чувством облегчения повернулся в сторону голоса и увидел подтянутого, стройного и хорошо одетого кузнечика метрового роста.
— А вы понимаете? — спросил Удалов.
— Я понимаю, — сказал кузнечик. — Я синхронный переводчик. Лечу на первый СОС.
— И много языков знаете? — спросил Удалов.
— Трудно сказать, не считал, — ответил кузнечик. — А вы, судя по нерешительности манер, провинциальному виду и глуповатому лицу, из города Великий Гусляр?
— Угадали! — обрадовался Удалов. Он даже пропустил мимо ушей нелестные высказывания кузнечика. — Откуда вы про мой город знаете?
— И зовут вас Корнелий Иванович, — сказал кузнечик. — Не отказывайтесь. Очень приятно. Я проглядывал списки делегатов, а у меня феноменальная память. Так что, пойдем, отправим телеграмму вашей супруге Ксении?
— А на корабль не опоздаем? — встревожился вдруг Удалов.
— Задержат, — ответил кузнечик. — Без нас не полетят. Я забыл представиться. Меня зовут Тори, с планеты Тори-Тори, из города Тори, с улицы имени Тори.
— Столько совпадений сразу? — осторожно спросил Удалов, который понимал, что в Галактике что ни планета — свои обычаи, и порой невежливым вопросом можно нанести смертельное оскорбление или даже вызвать войну.
— Нет, — ответил синхронный переводчик. — У нас все Тори, и все города Тори, и все улицы имени Тори.
— А не путаете? — спросил Удалов.
— Наоборот. Просто. Не спутаешь.
— Это верно, — согласился Удалов. — Так где же телеграф?
Кузнечик быстро вскочил с кресла, потянул Удалова острым коготком к двери, затем завел за угол, и они оказались в низком белом помещении, у стены которого были установлены рукомойники различного размера, формы и высоты.
— Здесь мы можем говорить спокойно. Никто не подслушивает, — прошептал кузнечик Тори. — У тебя есть что на продажу?
— Не понял, — сказал Удалов. — Я на телеграф хочу.
— Нет здесь связи с Землей, — сказал кузнечик. — Я тебя серьезно спрашиваю. Что везешь? Драгоценности? Сувениры?
— Ты меня удивляешь, — сказал Удалов. — Откуда у меня драгоценности? Я сюда так спешил, даже домой зайти не успел, плаща не взял.
— Жаль, — сказал кузнечик.
— Странно, — вздохнул Удалов, наблюдая, как какой-то транзитник моет свои семь лап. — Ты языки знаешь, наверное, зарабатываешь неплохо. А решил спекуляцией заняться.
— Я авантюрист, — сказал кузнечик просто. — Ничего не поделаешь. А мои языковые способности на конференции никому не нужны. Тебе знание всех языков вместе с мандатом выдадут.
— Так ты говоришь, нет здесь телеграфа?
— Откуда ему быть? Кто отсюда шлет телеграммы на Землю? Наивный ты, Удалов.
— Нет, — сказал Удалов. — Я доверчивый.
В этот момент динамик, который висел у них над головами, прервал лопотание на неземном языке и заговорил по русски:
— Удалов Корнелий Иванович, вас ждут у статуи Государственного колена в центре восьмого зала. Повторяю, делегата первого СОС Удалова Корнелия Ивановича ожидают в центре восьмого зала у статуи Государственного колена.
— Вот видишь, — сказал Удалов кузнечику. — А ты говорил.
— Погоди, — встревожился кузнечик. — Один не ходи.
— Так пойдем вместе, — сказал Удалов.
Через две минуты Удалов и Тори стояли возле внушительного бронзового памятника Государственному колену. Удалов огляделся. Вокруг все так же кипела толпа. «Кто бы это мог быть? — думал Удалов. — Неужели Коля Белосельский прилетел?»
— Корнелий! — раздался рядом девичий голос.
К Удалову спешила девушка ослепительной красоты и редкого обаяния, одетая легко, в серебряный купальный костюм. При виде Корнелия девушка расширила голубые глаза и лукаво улыбнулась, показав множество жемчужных зубов в обрамлении полных розовых губ.
— Осторожно, Корнелий! — сказал кузнечик.
— Я понимаю, — согласился Корнелий, не в силах отвести взгляда от красавицы.
— Я счастлива, — сказала девушка, тонкими пальцами дотрагиваясь до руки Удалова. — Я мечтала встретиться с тобой. Пошли. Наш уютный летающий рай ждет у второго причала. Мы проведем с тобой отпуск у журчащего ручья возлюбленных, под сенью бананов забвения. Идем, мой кролик!
