Ксения Баштовая - Реалити-шоу "Замок"
— Вам лучше, миледи? — Рыцарь, все-таки, пришел в себя раньше, чем я. Или по крайней мере, прикинулся, что пришел в себя. А на самом деле его-то нету?! Ой, какие ужасы в голову лезут.
— Да, спасибо, — вздохнула я. А что еще тут можно ответить? Нет, мне очень плохо, но я успешно прикидываюсь?
— Я взял на себя смелость предположить, что голова таоте вам больше не понадобится, и убрал ее.
Слава богу. А то еще пяти минут лицезрения этого, мягко говоря, странного предмета я бы просто не пережила.
А в голосе юноши вдруг проклюнулся страх:
— Я не прав, миледи?
— Нет-нет, все в порядке, — вздохнула я, потерев лоб. — Только… С чего ты вообще взял, что мне нужен эта тойота?!
— Таоте, миледи, — осторожно поправили меня. — И не эта, а этот… Вы сами приказали мне привезти вам его голову.
— Когда???
Не помню я такого, не помню, не помню, не помню! А раз не помню, значит, не было.
— Мы находились в деревне, — напомнил парень. Если бы учтивость была материальна, вежливость Ллевеллина можно было бы упаковывать в цистерны и продавать на запад. Или на юг. В общем, туда, где купят. — Я рассказал вам об этом чудовище, способном уничтожить целое селение, — что-то я не припомню таких подробностей, — и вы приказали, чтобы я привез вам его голову.
Чудненько, с каждым днем узнаю, о себе все больше нового и интересного.
— И ты…
— Я отправился выполнять ваш приказ, миледи. Приехал в деревню, узнал у той девушки, как ее, Хайны, где логово чудовища, приехал к нему. — Рыцарь запнулся, опустил глаза.
Ой, мама, только не говорите мне…
— …Оно меня убило.
Я же просила не говорить!
— …Потом победил я, — с какой-то мрачной иронией закончил свою речь Рыцарь.
О, Господи, умница, Гелла. За языком вообще следить не можешь. Или не хочешь. Купи себе медаль «Я — идиотка» и повесь на шею.
Ллевеллин медленно встал и, поймав мой испуганный взгляд, усмехнулся:
— Можете, не беспокоиться, миледи. На этот раз крови на рубашке не будет. — Я… Я же не этого боялась! Я за него! — Я переоделся. Да и прошло уже более трех суток.
Не поняла?!
— Трое суток?!
Юноша непонимающе покосился на меня:
— В Замке прошло меньше?
— Всего несколько часов, — судорожно кивнула я.
— Замок любит шутить со временем. Тогда Вы простите меня за то, что я вас усыпил несколько часов назад? Вы отдохнули?
Я только вздохнула: как я могу его — и не простить? Особенно, если он на меня еще раз глянет.
Так и не дождавшись моего ответа, Рыцарь осторожно поинтересовался:
— Я вам нужен, миледи? Или могу идти?
Конечно, можешь, что я с тобой делать буду?
Мое молчание было понято совершенно верно.
ГЛАВА 31
ПРО «ЭТО»
Рыцарь ушел с полчаса назад, оставив меня в гордом одиночестве. Ветер лениво перебирал какие-то бумаги, рассыпанные по столу. Вышивка на небольшой подушечке, в которую я, полулежа, упиралась локтем, оставила на коже отпечаток, а я все не могла определиться, что же мне делать.
Период угрызений совести уже минут десять как закончился. Да, я такая-сякая послала человека к черту на кулички, но, извините, у него ж своя голова на плечах! Не хотел бы — не ходил. И я за него отвечать не обязана.
Загнав таким образом совесть куда-то на задворки сознания, я попыталась поймать за хвост какую-то странную идею, крутящуюся в голове. Вот было что-то неоформившееся, несложившееся…
Все! До меня, наконец, дошло, что же так тревожило меня.
Хайна. Это ведь та девушка, что на Ллевеллина вешалась. Это точно она, сто процентов. Я это имя только в той деревушке, где Рыцаря отравить пытались, слышала. Других Хайночек я не знаю.
И странно ведь получается: только приехал в городок — и сразу же столкнулся именно с этой пошлячкой. Странно это, странно. Можно объяснить только тем, что он искал ее!
Это что ж получается: прикрываясь моими приказами, он шастает к каким-то там Хайночкам! Глядишь, он так вообще, раз уж из Замка уезжает, найдет себе какую-нибудь макитру, женится, детишек нарожает, а я так и останусь старой девой?!
Нужно что-то делать, нужно что-то делать, нужно.
Так, стоп! Это же МОЙ Рыцарь! Почему я должна его кому-то уступать?!
Пора действовать. Надо ж, в конце концов, сделать хоть что-нибудь, а то действительно, с Ханочкой этой свяжется, а я так и буду…
А раз так — вперед!
Ну надо же! Я уж и не надеялся.
Пудру, помаду, тени и духи я нашла быстро. В ящике стола с бумагами. И кто только их туда сложил? Румяна пришлось поискать подольше. Они обнаружились, как ни странно, под той софой, где я очнулась. Так, теперь — во что будем одеваться.
На этот раз шкаф обнаружился в комнате за небольшой дверкой в дальнем углу. Путем долгих раскопок было извлечено платье с хорошим таким декольте и пышными рукавами с разрезами, из которых выглядывала тонкая батистовая рубашка с оборкой на запястье. Юбка была со множеством складок.
Волосы я оставила распущенными, хотя что там распускать — мое каре? Бантики да заколочки смотрелись бы еще хуже.
Итак. Вперед?
Господи, и почему меня так трясет?
А почему мне кажется, что ответа никто не ждет?
Ллевеллина я нашла на вершине башни. Кажется, той самой, где он рассказывал мне легенду о Замке, Хозяйке и Рыцаре.
Юноша сидел в кресле спиною к выходу и смотрел куда-то вперед, на безграничный туман, расстилающийся во все стороны. Я осторожно сделала шаг, второй. Рыцарь не обернулся.
Господи, мне сейчас дурно будет…
Спокойно, Гелла, спокойно. Подойди еще чуть-чуть ближе.
Я наклонилась к Рыцарю, осторожно провела кончиками пальцев по его волосам, склонилась, собираясь поцеловать его сзади.
По телу Ллевеллина прошла волна дрожи, а в следующий миг он, не оборачиваясь и не пытаясь даже пошевелиться, обреченно произнес:
— Да свершится предначертанное.
Я, как стояла с вытянутыми в трубочку губами, так и замерла. Я, конечно, понимаю, что мой опыт в данном вопросе ограничивается прочитанными лет в пятнадцать любовными романами, но мне вот почему-то кажется, что парень, когда его целует красивая (ну ладно, ладно, как минимум, симпатичная!) девушка, должен говорить что-то другое!
Рыцарь не шевелился.
Я тоже.
Так спокойно, Гелла, спокойно. Осторожно отступаем на шаг. Еще один.
Рыцарь не шевелится.
Еще шаг.
Рыцарь не оборачивается.
Я буквально кубарем скатилась по лестнице.
Забавно. Раньше такого никогда не случалось.
Серый камень стен. Мелькают расставленные в нишах вазы. Я бегу, и по щекам катятся злые слезы. Ну, почему он так, почему?!
Я бы поняла, если бы он попросту наорал на меня, послал куда-нибудь подальше, но это безразличие…
Хлопает закрывающаяся за спиной дверь. Я обессилено опускаюсь на пол, буквально стекая спиной по стенке, прячу лицо в ладонях.
Почему?
Странная она какая-то, странная. Ей уже сто раз буквально на пальцах все объясняли, а она в упор ничего не понимает. Пробуем в последний раз.
Выплакавшись, я разочарованно опустила руки. Все неправильно, все неверно. Почему все это происходит именно со мною? Как все легко и просто в книжках. Если кто и попадает в параллельные миры, так это комсомолки, спортсменки и просто красавицы, что и коня на скаку остановят, и в избу войдут, а я — все у меня не так.
Пальцы скользнули по шершавому листу. Я равнодушно покосилась на лежащую подле моих ног распахнутую книгу. Надо же перевертыш. И как он здесь оказался?
А в принципе, какая разница? Читать я его не буду. Я вообще уже ничего не хочу.
Безразличный взгляд скользнул по каллиграфически выписанным строчкам и зацепился за первую же фразу. «…образом, история о Рыцаре и Хозяйке, проживающих в каком-то „разумном“ Замке — не более, чем вымысел».
Та-а-ак. И что это такое?
Я подхватила толстый томик, и впилась взглядом в строчки.
«…чем вымысел. В самом деле, попробуйте представить мир, где мужчина был бы полностью подчинен женщине. Причем подчинение было бы вызвано не такими общеизвестными банальностями как честь, долг и прочая чушь. Нет, историки в один голос утверждают, что Рыцарь подчиняется Хозяйке чуть ли не на генетическом уровне, что выполнение ее приказов является не то что обязанностью, а инстинктом, что ли. Мол, Рыцарь не способен уклониться от приказаний, даже если ему будет неприятен сам факт исполнения их. Хозяйке можно все. Рыцарь это „все“ исполнит беспрекословно. Так что то, что все рассказываемое чушь, скажет вам любой серьезный ученый.
Подумайте сами, это до чего же мы можем докатиться? Разумное здание, наблюдающее за происходящим. Бред!
