Надежда Федотова - Воины Вереска
Огонь в очаге побледнел и погас,
И тени сгустились вокруг.
Но спи, не тревожься, в сей призрачный час
С тобой буду рядом, мой друг.
Окутаю белые плечи твои
Я мягким, как пух, покрывалом.
За окнами ночь, но для нашей любви
И ночи — одной — мало…
Кто знает, что снится голубке моей?..
Чем грезишь ты, сердца отрада?
А мне же, без нежной улыбки твоей,
Ни сна, ни короны не надо.
И пусть там, снаружи, хоть дождь льёт стеной,
И волны пусть бьются о плёс,
Ты спи, не тревожься, я рядом с тобой —
Как старый и верный пёс.
Растают невзгоды в объятьях твоих,
Лишь взглянешь — и утро настало!..
Жизнь — множество дней, но для нашей любви
И жизни — одной — мало…
— Ты смотри, как заливается!.. — покачал головой Ивар. — И не скажешь, что пару дней назад при смерти был… Кстати, — спохватился он, с благодарностью взглянув на жену. — Я так вас и не поблагодарил за старания. Ваши загадочные снадобья творят чудеса! Была у меня пара похожих случаев — не спасли. Не успели.
— Тогда уж это не мне спасибо, — она посмотрела на огонь. — А маме. Я, знаете, никогда лекарской наукой не интересовалась. Это мама настояла, сказала — всё в жизни может пригодиться!.. Я тогда, помню, упиралась… Но маму трудно переспорить. Понимаете, она ведь из небогатой семьи, за ней даже приданого не давали, приходилось как-то помогать родителям, а что может женщина? Либо вышивка, либо в прислугу, либо вот… Они с папой так и познакомились — он на ярмарке коня покупал да и вздумал на нем тут же и прокатиться. А конь необъезженный, горячий, да кругом ярмарка — шум, гам!.. И понес. Папа упал, еще и копытами сверху… А тут мама, — Нэрис улыбнулась. — Отец рассказывал, что когда увидел ее, над ним склоняющуюся, решил, что ангел за ним с небес спустился!..
— Да, — кивнул Ивар. — Я вашу матушку хоть и мельком видел, но вашего отца понять нетрудно — она очень красивая женщина.
— Знаю, — девушка вздохнула. — Жаль, что мы с ней совсем не похожи!
— Будет вам скромничать! — рассмеялся он, глядя на опечаленное личико жены. — Красота бывает разная. И, если хотите мое мнение…
— Эх… — тоскливо прокряхтели из угла. В этом глубоком вздохе ясно читалось: "А если вы хотите знать моё мнение, всем тут уже давно пора спать!.."
— Что-то мы засиделись, — спохватился Ивар, бросив на друга виноватый взгляд. — Уже за полночь, кажется. И нашему больному тоже не мешало бы отдохнуть!..
— Да не надо мне! — заупирался волынщик, костеря про себя последними словами зевающего русича. — И никакой я не больной!..
— Вот когда меч в руках держать сможешь — тогда будешь "не больной", — отрезал бывший королевский советник, поднимаясь с кресла и подавая руку Нэрис. — А пока что — постельный режим, и без разговоров.
— Постельный режим, — сердито пробурчал Томас. — Я тут как раз ради этого самого режима весь вечер стараюсь… И уже ж ведь почти прониклась!.. Тьфу ты… Товарищи, тоже мне.
— Что ты там бормочешь?
— Ничего, — огрызнулся раненый. — Доброй ночи тебе желаю, твоё сиятельство. И снов спокойных, — злорадно добавил он. — Как у меня!
— Не дождешься, — фыркнул Ивар. Нэрис покраснела. — Творимир, сопроводи этого мыша надутого в его комнату…
Русич радостно кивнул, взял вяло сопротивляющегося волынщика под белы рученьки и испарился из зала с удивительной для его габаритов скоростью. Творимир ничего не имел против Томаса и его интрижек — если они не мешали конкретно ему. А сейчас… Кажется, годовое жалованье бы отдал, лишь бы до постели добраться!.. Девица эта никуда не денется, а вот если один не в меру сластолюбивый музыкант сейчас упрямиться начнет — то завтра Ивару придется искать для отряда другого волынщика!
Нэрис приоткрыла дверь в спальню и нерешительно замерла на пороге. По ногам тянуло сквозняком, ночной холод пробирался под тоненькую льняную рубашку… Уф, но войти все-таки придется. В конце-концов, глупо вот так топтаться на пороге собственной супружеской спальни!.. Девушка перевела дух и, скользнув в темный проем, прикрыла дверь за спиной. Камин уже прогорел, но комната еще держала остатки тепла, которые, к сожалению, скоро улетучатся… "Ну что ты стоишь столбом? — мысленно укоряла себя девушка. — Вон же кровать, там одеяло теплое… Ага, и еще кое-кто помимо одеяла. Что там мама говорила перед нашим отъездом о том, как полагается себя вести в первую брачную ночь?.. Черт, слушать надо было, а не фыркать на родную мать! Ладно… В конце-концов, от меня чего-то особенного и не ждут. Невинная девица, всё такое прочее… Да что же ты стоишь-то?! — снова напустилась на себя она. — Только позоришься! Свечу поставила — и в кровать! В любом случае, муж на то и муж, чтобы… Нет, я тут так точно до рассвета проторчу!"
Она решительно опустила подсвечник на шероховатую поверхность столика у камина и быстро юркнула под одеяло, натянув его край до самого носа. Рядом кто-то пошевелился. Она затаила дыхание…
… - Лорд МакЛайон?.. — спустя добрых пять минут неуверенно позвала Нэрис. Ей никто не ответил. — Сир?.. Ивар! Вы что… спите?!
С той стороны кровати ответа не последовало. Тихое ровное дыхание… Не может быть!.. Девушка приподнялась на локте и вытянула шею. Увы, самые худшие опасения подтвердились — его сиятельство лорд, обняв подушку и чему-то улыбаясь во сне, дрых самым бессовестным образом в самый ответственный момент самой ответственной ночи!
— Ну, знаете… — растерянно пробормотала обескураженная супруга, глядя на все это безобразие. И стоило так волноваться?.. Целый час в лохани с ароматными притираниями провела, прихорашивалась, тряслась в коридоре, как цуцык, а он… заснул!
Нэрис бухнулась обратно на подушки, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. С одной стороны, конечно, можно наконец успокоиться и перестать воображать себе всякие ужасы. Но с другой стороны — ведь обидно же! Уже неделю как замужем, а до сих пор девица!.. "Слышала бы меня мама, — подумалось ей. — Порядочной девушке на такие темы не то, что роптать — даже думать не полагается!.. Эх, полпинты лавандовой воды на себя вылила, и, спрашивается, зачем?.. Заснул. А ты лежишь тут рядом… как дура!" Она сердито фыркнула и повернула голову. Ивар спал. Обычно нахмуренный лоб разгладился, на губах все та же непонятная полуулыбка… Интересно, что ему такое снится? Или кто?
— Уж наверное, не я, — вздохнув, сама себе сказала Нэрис. И зевнула. — Ну, по крайней мере, высплюсь…
Она натянула на плечи одеяло и, по привычке свернувшись калачиком, закрыла глаза. Свеча на столике тихо зашипела и погасла. За окном занимался рассвет.
Томас отложил в сторону кусочек бархата, которым любовно полировал гладкие бока своей лютни, полюбовался на мягкие блики по поверхности дерева и сказал, возвращаясь к прерванному разговору:
— И вот, когда всё так удачно складывалось, этот бессердечный тип отослал меня спать! Ну вы мне скажите, где в этом мире справедливость?..
— Да успеешь еще, — Мартин, тихо охнув, взялся за голову. — Жбан трещит…
— Не ной, — прокряхтел брат-близнец, прикладываясь к фляжке с "лекарством", — не тебе одному плохо. Ох-х, и погуляли же мы давеча!
— Погуляли, погуляли… — сердито передразнил его второй МакТавиш. — Дай брату хлебнуть-то, глотка безразмерная!.. Том, вы еще долго вчера сидели?
— По мне — так нет, — насупленно ответил волынщик, аккуратно складывая кусочек бархата и пряча лютню в чехол. — Да Ивар, я так думаю, никуда бы не ушел, если б нашему медведю баиньки не приспичило! Как пошел вздыхать — так всю малину мне и испортил!.. А сегодня уж не получится, они к соседям вроде как с визитом собирались… Естественно, леди и горничную свою с собой возьмет. Если повезет — вечером вернутся, а если нет?..
— А завтра? — Мэтью облизнул горлышко опустевшей фляжки и с сожалением заглянул внутрь. Томас сердито фыркнул:
— Завтра наш дорогой командир прием устраивает! С соседями знакомиться будет!
— Так и что ты ноешь? — не понял Мартин. — Соседи с женами понаедут, только успевай!..
— Да как бы не так… — скорчил постную мину волынщик. — Для начала решил в узком мужском кругу, изверг, встречу провести! Охоту затеял. А уж потом… Тьфу! Никакой личной жизни! И вот скажите мне — какой он после этого друг?! А уж обещал-то!.. — обиженно припомнил он. — Горы золотые, вина и женщин…
— Ну, с вином он как есть слово сдержал! — хором заступились за командира МакТавиши.
— Так с вами, обалдуями, попробуй — не сдержи, — буркнул рыжий, тяжело вздыхая. — А мне как всегда придется потерпеть… Ну ничего! Вот приду в форму — его сиятельству мало не покажется!
— Кому-кому?.. — загоготали братья. Волынщик в сердцах плюнул на пол:
— Да идите вы… Умники нашлись! И вообще, хватит прохлаждаться — вас обоих Творимир чуть не с рассвета ищет.
