Асия Уэно - Ко(с)мическая опера
— Ах, женское белье, мое любимое, — жеманно начинаю я. Мо толкает меня локтем:
— Уж в этом никто не сомневается, Казанова! А три другие, тетушка?
— Две другие, — отчеканивает шеф, — родом из небольшого магазинчика на набережной, «Stars» называется.
— Так они что, парные? От одного манекена?
— Именно, Джей. Между прочим, лично вы можете быть свободны. Или у вас есть намерение потренироваться? Не могу препятствовать.
Зная «страстную любовь» Джея к тренировкам, не стоило удивляться почти молниеносному исчезновению последнего с нашего горизонта. Единственной тучей на котором оставалась Барбара.
— Ну что стоите? Идемте в кабинет, что ли…
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, кабинет полковника Барбары фон Хайст, 17.10.Резиденция шефа отнюдь не является святая святых. Сколько раз я бывал в ней до партнерства с Морганом, сколько раз уже во время оного… Обычная комната, светлая, но с темными шторами на окнах, — наверное, на случай, если Барбаре вздумается чуток соснуть. Другой необходимости в них никогда не видел. Голограммы прекрасно смотрятся и при ярком освещении.
Стол длинный, овальный — полагаю, Барбара не преследовала цель уравнять всех сидящих, а просто не захотела биться об углы. Несколько шкафов, сейф, ковер в шотландскую клетку на полу. Впрочем, сейчас строгий интерьер весьма облагораживали два обнаженных тела, с дизайнерским вкусом расставленные по углам. Отсутствие кистей рук усугубляло сходство женских манекенов с древнегреческими статуями.
— Еще бы головы откоцал, Фидий несчастный! — Видимо, мой напарник мыслит в сходном направлении.
— Ага, тогда начальница наверняка бы в нас не промахнулась, — ворчу я, подбираясь к одной из фигур для более чувственного восприятия.
Что меня не перестает поражать, это насколько близко изобретатель данного вещества смог подойти к структуре человеческой кожи. Волосков, конечно, нет, но поры, ощущение при соприкосновении… Как живое тело, разве что не теплое. Материал — сверхгибкая и суперпрочная разновидность пенополиуретана с добавками то ли силикона, то ли чистого кремния — был разработан не так давно. Я еще помню уродливые глянцево-блестящие конечности фигур в витринах моего детства. Их потрогать не хотелось никогда, а эти…
— Да ты и впрямь извращенец, Амано! — Шипение где-то под ухом. Морган. — Найди себе нормальную девчонку и трогай, маньяк!
— Зачем, когда у меня есть ты? — осведомляюсь я, убирая ладонь с бюста статуи… то есть манекена.
— Лучше бы осмотрели срезы, — советует Барбара, уже водрузившаяся в любимое кресло у окна.
— А что на них смотреть, тетушка? И так заметно, что все они идеально ровные и гладкие, словно отполированные. Как и те, что на самих кистях рук, — усмехается Мо.
— А где пятая рука и почему она без пары? — вспоминаю я.
— Наконец-то! Вот полюбуйтесь еще на одного пострадавшего! — Наша начальница резким движением отдергивает штору.
Да-а-а… Из какого же это магазина?!
Изумляться есть чему. Во-первых, фигура мужская. Но не в этом, конечно, дело. Такое телосложение… o господи, а какая поза! На кого же это рассчитано? Интуиция подсказывает, что не на прекрасный пол. В воображении сразу же возникает картина: толпа женщин, глазеющих на сие совершенство… и ничего не покупающих. Да и манекен ли это? Что-то чересчур подробно, э-э-э, проработан.
— А это, — Барбара откровенно наслаждается произведенным эффектом, — из весьма специфического заведения…
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, Третий Корпус, через полтора часа.— Ни за что!!!
— Успокойся, Мо! Они тебе идут!
— Они слишком обтягивающие!
— Нормально!
— Не нормально! Во всех отношениях!
— Нормально!
— Нет!
— Морган! Быстро оделся и пошел!
Судя по всему, терпение Барбары истощилось. Когда звуки «переодевания» в отделе, находящемся на пятом этаже, доносятся до кабинета начальства, расположенного на втором, это, говорят, сильно мешает его работе. Можно подумать! Вот уломать некоторых представителей традиционного направления в одежде примерить вещицу-другую из Джеева гардероба — труд, я понимаю. Правда, что-то дальше примерки процесс не продвигается.
— Я увольняюсь!
— Фиг два ты у меня уволишься! Я сама тебя уволю! Амано за компанию, чтоб знал, как распускать напарника! Без выходного пособия! Уволится он, вы только смотрите!
Упс, кажется, шеф на грани нервного срыва. Всех окружающих.
— Mo, штаны замечательные! Просто супер! Сам бы такие носил да вот нету!
Судя по осветившемуся счастьем лицу Джея, вопрос о выборе подарка мне на день рождения решен. Н-да, ну я и попал…
— Да кто тебя увидит в этом кошмаре! Быстренько туда и обратно смотаетесь — на часок-другой, не больше. — Это уже снова Барбара. Не угрозами, так уговорами.
— Мне самому достаточно себя видеть! Почему я? Почему не Амано? Почему в это?
— Амано и так одет с иголочки! А вот ты… В таких обносках, как у тебя, туда не ходят! А вам, детектив Сэна, давно следовало озаботиться имиджем вашего партнера! Вы хоть понимаете, какую нелепую пару составляете?
Я предпочитаю молча пожимать плечами. Мо на заднем плане, извиваясь, пытается грубо содрать с себя брюки Джея, препятствующего такому жестокому обращению с одеждой. Тишь да гладь.
— Мы не пара!
Одна штанина потерпела сокрушительное фиаско.
— Я не в этом смысле, я вообще! И минуточку… Кто тут час назад обнимался на татами в спортзале? Ничего не хочу слушать: идите в предназначенное для таких, как вы, место!
Ну что за человек наш шеф: ей хочется аплодировать и сразу после этого убить. Так талантливо манипулировать окружающими! Бедный Морган застывает в позе Ахилла, попирающего сраженного Гектора (в роли последнего Паркер, бульдогом повисший на одной из ног моего напарника, той, что еще в штанине). Переводит взгляд с каменного лица Барбары на меня, изо всех сил пытающегося сдерживаться — ибо не простит. Такой обидчивый ребенок! Видел бы он эту сцену со стороны…
— Мо, я тебе торжественно клянусь… э-э-э, сказать, что ли, что не воспользуюсь двусмысленным положением? Да он вообще тогда закроется от нас всех в туалете! — Я буду вести себя хорошо! Мы выполним работу: фигуру уже вeзyт в клуб, достаточно проследить за ней исподтишка, до закрытия, — и обратно! Я куплю тебе мороженое! Какое хочешь! Сколько съешь! Я никому не позволю к тебе даже приблизиться! Обещаю!
— А если со мной захотят потанцевать?
— Получат по чайнику!
— А если…
— Получат по чайнику так, что зазвенит!
Минута серьезных раздумий.
— Ты обещаешь не отпускать своих грязных шуточек?
— Они не грязные, они остроумные! Ладно, все равно обещаю! Сегодня ни одной!
Ками, а я-то думал, что его шуточкам не будет конца! После всего случившегося в заповеднике. Почти что выполнил вторую половину «коварного» замысла, забаррикадировался, гм, телами медсестер. «Господин Сэна не велели беспокоить…» «Пациент сегодня плохо себя чувствует, приходите завтра». Еще что-то про зоопарк набредил, сам не помню что, когда и кому. И все это чтобы дать забыться той ситуации, не допустить издевок над собой. И когда я стал таким мнительным? Может, и нечего было бояться? Потому что все еще хуже, чем я предполагал: он меня боится больше. До сих пор. Хотя и стал свободнее в общении. Взять хотя бы нашу сегодняшнюю «битву титанов» на коврике плюс все те пинки и тычки, которыми он теперь предпочитает выражать недовольство по какому-либо поводу. Все-таки, думаю, мы с ним сработались. В итоге. Хотя он, несомненно, еще не скоро с этим согласится.
— Ты обещаешь никому об этом не рассказывать?
О, я сейчас заплачу от умиления! Какой доверчивый взгляд!
— Да!
Нет, ну и впрямь дитя! Все и так обо всем узнают. А ecли не узнают, то придумают.
— Так, а теперь касательно мороженого… — Взгляд становится расчетливым.
Все, можно выдыхать. Ох и дорого же мне это дело обойдется… Стоп, а где Барбара? И Джей? Куда и когда они испарились? Не иначе как шеф вытащила белобрысого ревнивца за ухо. Да-да, звучали какие-то визги в фоновом режиме наподобие: «А в чем я пойду домой?!» — было дело.
Мужской клуб танцев «Гиацинт», 21.00.В довершение древнегреческой тематики этого дня клуб назывался «Гиацинт».[10] Оформление оказалось соответствующим — ионические колонны из прозрачного стекловидного пластика фиолетово-сиреневого цвета, с подсветкой, хаотично разбросанные по довольно большому залу, с двумя стойками в разных его концах. Естественно, пространство рассчитано было и на «посидеть», и на «потанцевать». Мы пробрались к очертаниям знакомой однорукой фигуры и обосновались в непосредственной близости от стойки бара, прислонившись к колонне. Правда, пришлось разделить на двоих один высокий табурет: танцевальный вечер был в самом разгаре — и мест катастрофически не хватало. Но это мало кого смущало, кстати.
