Игорь Мытько - Сестрички и другие чудовища
Мари сузила глаза так, что стала похожа на очень близорукую, но очень проницательную полицейскую. Горничная выдержала взгляд, не дрогнув.
— Я вам верю, — сказала Мари голосом полицейской, которая, конечно, верит, но…
— Вас должен был видеть лифтёр! — торопливо добавила горничная.
— Лифтёр! — только теперь Мари отпустила манишку, развернулась и устремилась к лифту.
* * *Проблему с заселением решил Шастель. Генерал отвёл упрямого управляющего в сторонку и что-то ему сказал. То ли пообещал пожизненную защиту от кошмаров, то ли, наоборот, пригрозил пожизненным преследованием какого-нибудь кошмара, но гостиничный бюрократ в мгновение ока превратился в гостеприимного хозяина, готового собственноручно выбросить вещи предыдущих постояльцев из номеров.
После этого единственным полицейским, который всё-таки столкнулся с трудностями при заселении, стал лейтенант О. Хотя начиналось всё вполне безобидно: О. просто подошёл к стойке портье.
— Лейтенант! — приветливо окликнул его крупный портье с лицом вежливого австралийского аборигена.
— Портье! — ответил О. приветствием на приветствие и уже собирался улыбнуться, но портье совершил нечто немыслимое — перемахнул через стойку.
«В чём, собственно, дело?» — хотел спросить О. высокомерным тоном, но вместо этого почему-то жалобно сказал:
— Это не я!
— Это вы! — сказал вежливый абориген, шаря на поясе в поисках верного бумеранга.
Не найдя личного оружия, он щёлкнул пальцами напарнику. Тот развернул монитор гостиничного компьютера к лейтенанту. На мониторе О. увидал свой поясной портрет.
— Это я, — О. постарался собраться с духом. — Но в чём, собственно…
Портье снова щёлкнул пальцами. Напарник нажал что-то на клавиатуре, и изображение на мониторе изменилось: теперь из-за спины лейтенанта торчали любопытствующие пингвиньи головы. О. вздрогнул.
— Это мне прислал кузен, — зловеще прокомментировал фото портье, — он работает портье в гостинице «Пресиденте Едуардо Фреи Монталва, Антарктида».
Лейтенант пожал плечами. Со стороны показалось, что его передёрнуло от неприятных воспоминаний. Изнутри лейтенанту тоже так показалось.
— А теперь я хотел бы знать, — вкрадчиво произнес портье, — выходили ли вы… сэр… на территорию Антарктиды, прилегающую к нашему отелю?
— Меня послали… — начал О. но понял, что получается слишком жалобно, откашлялся и повторил как мог внушительно. — Меня послали выполнять важное задание!
— Значит, выходили, — теперь руки портье нашаривали на поясе метательную дубинку. — В контакт с пингвинами вступали?
Лейтенант решил держаться до последнего, но не врать. Дальнейший диалог напоминал перебрасывание бумеранга из рук в руки.
— Не понимаю, о чём вы говорите.
— Они вас видели?
— Возможно.
— Вы их видели?
— Я видел множество объектов.
— Вы подавали им знаки?
— Я действовал в рамках инструкции.
— Вы к ним приближались?
— Я двигался в разных направлениях.
— Они вас узнали?
— Кто?
— Пингвины!
— Не понимаю, о чём вы говорите.
Портье замолчал и сочувственно улыбнулся. О. мысленно стёр пот с мозга, но, как выяснилось, рано.
— Придется вас депортировать, — сказал австралиец.
— Вы не имеете права! — отчаянно возразил лейтенант. — Антарктида — свободный континент!
— Я не собираюсь вас депортировать из Антарктиды, я же не зверь, — портье оскалился. — Мы депортируем вас всего лишь из отеля.
О. посмотрел в окно. Его взгляду предстали мерцающие снега Антарктиды и редкой красоты торосы.
— Жарковато сегодня, — сказал австралиец и оскалился ещё плотояднее.
Неизвестно, чем бы кончилось противостояние логики и кровожадности, если бы не полицейская солидарность, которая не делает различий между шовинизмом и ксенофобией.
— Отставить! — гаркнул Образцов и отставил лейтенанта на метр в сторону.
— Этот человек находится под покровительством Соединённых Штатов Америки! — заявил Джефф и приобнял лейтенанта за плечи.
Портье не ожидал такой массированной атаки.
— Сэр! Товарищ! — попытался он объяснить ситуацию, но понят не был.
— Тамбовский конь тебе сэр! — рявкнул Образцов.
— На вышках в ГУЛАГе твои товарищи! — гаркнул Джефф.
Бедный абориген почувствовал себя большой, но глупой страной, напросившейся на помощь международного миротворческого контингента. Он повернулся с намерением то ли бежать, то ли очень быстро бежать, и наткнулся на налетевшую Мари.
— Где я была сегодня весь день?! — прорычала она. — По минутам! Отвечать честно и подробно!
Даже тренированная психика гостиничного портье имеет свои пределы прочности. Австралиец закатил глаза и шмякнулся на пол.
— Слабак! — сказал Образцов.
— Лузер! — сказал Джефф.
Лейтенанту на миг показалось, что сейчас русский «даст пять» американцу, но этого редкого события не произошло. Зато Мари, поняв, что свидетель ушёл в глухой отказ, перенесла огонь на О.
— Где я была весь день?! Отвечать быстро!
— С самого утра или с момента прибытия в этот отель? — быстро спросил лейтенант.
Мари потёрла лоб и чертыхнулась.
— Чертых! Ты же меня не видел!
Она собиралась наброситься на напарника поверженного портье, но Образцов ухватил девушку за локоть и потребовал объяснить, что тут творится. Мари предельно сжато сообщила о сестре-авантюристке, поехавшей именно на ту конференцию, которая подверглась нападению; об обнаружении пустого номера сестры; о необнаружении самой сестры; о звериной тупости персонала, который не может понять, что Мари — не Ирэн…
— Когда вашу сестру видели последний раз? — сделал попытку перевести начинающуюся истерику в конструктивное русло Образцов.
— Когда она входила в зал… — лицо девушки потемнело. — А было это за тридцать минут до нападения кошмара.
— Так может, — с замиранием сердца сказал О. — Она там… среди… статуй?
— Что я, свою сестру не узнаю?! — закричала Мари на лейтенанта. — Не было её среди статуй! Но в зал она входила! А те, кто её после этого видели, все превратились в окаменевших болванов!
— Не все, — сказал О. и на всякий случай испуганно моргнул. — Я же говорил, один учёный ушёл за двадцать минут до нападения. Ну Эдуард, который в шоке…
Мари посмотрела на него стеклянным взглядом и рванула с места так шустро, что майор, капитан и лейтенант прозевали момент старта.
— Как мы узнаем сестру очаровательной сержанта? — спросил Джефф на бегу.
— Они близняшки, — ответил О.
— Ух ты! — удивился Джефф. — А как мы их не перепутаем?
— Мари в форме, сестра — без, — успокоил его Образцов.
Лейтенант чуть было не представил Ирэн без формы, но любопытный американец уже задавал следующий вопрос:
— А если они поменяются одеждой?
— Тогда всё, — сказал О.
Добежав до лифта, Мари резко затормозила, развернулась и рявкнула:
— Где он?!
О. понял, что сейчас самый женственный в мире сержант начнёт жёстко выколачивать информацию из собственного напарника, поэтому он не стал задавать глупых вопросов типа: «Кто?» или «Эдуард, что ли?». Вместо этого лейтенант выпалил на одном дыхании, не останавливаясь даже на знаках препинания:
— Он в номере 111 это вон там налево по коридору!
Тут одно дыхание закончилось и пришлось срочно открываться второму, чтобы догнать Мари, а также Джеффа и Образцова, которые следовали за очаровательным взбешённым сержантом, как телохранители за спринтером-миллиардером.
Номер 111 оказался закрыт… на какое-то время, потому что спонтанное российско-американское сотрудничество вынесло дверь с первого пинка.
Беглый, но энергичный осмотр доказал, что Эдуард в номере живёт, но не прямо сейчас. Прямо сейчас он — зараза такая! — где-то шляется.
— Прочесать отель, — скомандовала сержант лейтенанту, капитану и майору. — О. — первый этаж. Образцов — второй. Джефф — третий. Я — все остальные.
Если кто из офицеров и собирался возмутиться нарушением субординации, Мари ему такого шанса не дала. Не успели её последние слова достичь ушей собеседников, как сама она достигла конца коридора. Американец и русский произнесли краткое резюме (каждый на своём языке) и последовали за девушкой. Лейтенант притормозил. Во-первых, второе дыхание тоже не резиновое. Во-вторых, он хотел, чтобы незаконное вторжение принесло максимум пользы, и попытался найти в номере хоть что-нибудь полезное для расследования.
Кое-что полезное лейтенант обнаружил, но прочесть не смог. Все салфетки, счета, рекламные проспекты, часть обоев, книги и журналы были исписаны аккуратными каракулями формул с неаккуратными пометками на полях. Даже на DVD с фильмом «Назад в будущее» (коллекционное издание) красовалось сакраментальное: «E = mc2? А E = mc3 не хотите?!»
