Олег Шелонин - Последняя ошибка Темного Мастера
Ошарашенный Денис поморгал глазами на не менее ошарашенного Просперо.
— Это и есть твой товар? — с ужасом прошептал юноша.
— Да откуда я знал, что там внутри? — запаниковал Просперо. — Мне приказали, я передал.
— Кто приказал?
— Не забывайте о конспирации, товарищ! — Оружейник выскочил из-за прилавка и начал деликатно подталкивать «товарища по революционной борьбе» вместе с товаром к черному выходу из лавки. — Уходи дворами. Здесь тебя точно заметут. Булочник с молочником не просто так пропали.
Просперо выдавил его из лавки, провел мимо сараев через сад, распахнул калитку, ведущую на параллельную улицу и вытолкнул туда Дениса. Только тем, что ликвидатор был в состоянии почти полного ступора, можно объяснить то, что он безропотно подчинился.
— Куда ж я с ней теперь? — растерянно спросил ликвидатор.
— Знать ничего не знаю, товарищ. И вообще, я свое дело сделал, дальше не мои проблемы. — Просперо поспешил закрыть калитку и рванул обратно в лавку.
— Во попал! Чего же мне делать с этим чудом с косичками? — Денис тряхнул корзинку: — Слышь, Пеппи Длинный чулок, вылезай.
— Я не Пеппи и у меня нет чулок. У меня носочки.
— Все равно вылезай.
— Не вылезу. Вы нехорошие дяди. У пап меня украли. А теперь хотите убить.
— С чего ты взяла?
— Сам сказал.
— Что я сказал?
— Ну Вальку убью!
— Значит, тебя Валька зовут?
— Валькой меня брат зовет. А для остальных я Валентина. Изволь обращаться, как положено к… — Девчонка замолчала.
— К кому?
— Не скажу!
— Ну дела… — Ликвидатор попытался еще раз открыть крышку, но она не поддавалась. — Кажется, на киднеппинг нарвался.
Денис положил меч на плечо, держа его за рукоять, покосился на болтающуюся за спиной корзинку с «товаром» и бесцельно двинулся по улице, лихорадочно прикидывая на ходу, что же теперь делать. В замок графа с этим чудом возвращаться нельзя. Не исключено, что вокруг этой девчонки каша и заварилась, а большинство заинтересованных лиц там. Джино и Лино… эти наверняка уже чешут в замок. Исполнительные ребята. Может, на девчонок по дороге нарвусь? Им, по их женской сути, с детишками сам Господь тетешкаться велел. Юноша покрутил головой, но Аделины с Климентиной поблизости не наблюдалось. В принципе связь со своими людьми наладить не так трудно. Лино и Джино найдут его возле кладбища, если он не придет в замок до ночи. Значит, это время надо где-то перекантоваться, а потом… Черт! Да разве можно с таким довеском на ночь глядя на кладбище идти? Она же там со страху помрет!
Прохожие косились на мерно вышагивающего по улице гиганта, почтительно расступаясь перед ним в разные стороны. Его узнавали.
— Смотри, смотри, Гаврила Великолепный идет, — слышал он шепот за своей спиной.
— Глякось, корзинка на мече болтается, а не падает.
— Фокус, наверное, какой-то новый репетирует.
— Циркач…
Денис обернулся и так «ласково» посмотрел на зевак, что их как ветром сдуло. Нет, по городу с таким грузом разгуливать не стоит, сообразил ликвидатор.
— Слышь, малышка, а если я тебя в лес отнесу, не испугаешься? — осторожно спросил он.
— Ага… Как же! Сейчас сразу начнешь домогаться: не садись на пенек, не ешь пирожок!.. Нет… это я начну. Я же в корзинке. Хоть бы пирожков сюда положить догадался, я бы их съела, — сердито буркнула из корзинки девчонка. — Детей, между прочим, кормить положено! Ты об этом не знал, дяденька?
— Вот теперь узнал.
Юноша как раз проходил в этот момент мимо трактира и решительно зашел внутрь. Ему повезло. Кроме трех выпивох, уже едва ворочавших языками, и трактирщика, внутри никого не было. Денис прошел в самый дальний угол помещения, сел за стол и пристроил корзинку с мечом рядом с собой на лавке.
— Чего изволите? — кинулся к нему трактирщик.
— Пирожки есть?
— Нет. Плюшки есть.
— Пойдет. А молоко?
— Молоко есть.
— Тащи, — коротко распорядился парень, выкладывая на стол золотой. Более мелких монет у него при себе не было.
— Ух ты!
Трактирщик смел золотой со столешницы и кинулся выполнять заказ.
— Ну вылезай, малышка. Кушать будем.
— Не вылезу.
— Вот блин горелый! — расстроился Денис. — И за что мне такое наказание?
— Горелые блины прошу не предлагать. Они невкусные.
— Красиво излагаешь. Развита не по возрасту.
— Мы, принцессы, отличаемся большим умом и сообразительностью… Ой!
— Ах, принцессы… — Мозаика в голове Дениса начала складываться. — А ведь соврала ты мне, принцесса.
— Чего?!!
— Не Валентиной тебя зовут.
— А как?
— Тебя зовут Суок.
— Такой большой, а такой глупый.
— С чего ты взяла?
— В нашем королевстве таких именов нет!
— Имен, а не именов.
— Ну да. Это слово.
Трактирщик выставил перед Денисом на стол блюдо с плюшками, литровую бутыль молока и кружку.
— Еще чего-нибудь? — поинтересовался он, высыпая горку медных монет на стол. Судя по высоте горки, чаевыми он себя не обделил.
— Пока нет, свободен.
Трактирщик вернулся к стойке и начал протирать бокалы, изредка кидая любопытные взгляды на щедрого клиента, не ставшего даже пересчитывать сдачу.
— Может, все-таки вылезешь? Как я тебя через эту плетенку кормить буду?
— Суй сюда.
Краешек корзинки приоткрылся. Денис сунул в щель тарелку и бутыль. Детские ручонки сцапали их, крышка захлопнулась, и изнутри корзинки послышалось азартное чавканье и бульканье. Дениса начал разбирать смех. Наблюдавший эту сцену трактирщик не выдержал и вновь приблизился к столу странного клиента.
— Послушайте, уважаемый, а что у вас там внутри, если не секрет? — кивнул он на корзинку.
— Не знаю. Но плюшки с молоком люби-и-ит… — ошарашил трактирщика Денис. — Кстати, эту мелочь убирай, — кивнул юноша на медяки, — и о том, что видел и слышал здесь, никому ни слова. Ты меня понял?
— Понял. А почему?
— Фокус я новый готовлю. «Говорящая корзинка» называется, — рыкнул ликвидатор. — Смотри, узнаю, что языком треплешь, вернусь и голову оторву. Теперь понял?
— Вот теперь понял.
Трактирщик сгреб со стола медь и рванул обратно за стойку.
— Ну и как там твои дела? — спросил Денис.
— Нормально, — прочавкала принцесса. — Дяденька, а ты кто?
— Я тот, кто украл тебя у похитителей. Вернее, не украл, а перехватил.
— За тобой мои похитители гонятся? — В корзинке опять забулькало молоко.
— Ну… можно сказать и так.
Денис не кривил душой. Те, кому предназначался этот товар, как только узнают о пропаже, наверняка придут в бешенство и начнут на него охоту.
— Тогда тебе в лес надо идти, — категорично заявила девчонка.
— Так ты же туда не хотела.
— Я думала: ты злой дяденька. А ты хороший. Молоком с плюшками накормил.
Денис невольно усмехнулся, умиляясь детской логике.
— Значит, в лес, говоришь?
— Ага. А еще лучше на кладбище, — добила его детской логикой принцесса.
Ликвидатор поспешно зажал себе рот, чтоб не заржать в голос.
— Но на кладбище идти лучше ночью, — продолжала выдавать перлы Валентина, — хотя туда и днем никто не ходит. Нет… ходят. Похоронить там кого, помянуть… Да, днем лучше не ходи.
— А почему именно на кладбище? — с трудом выдавил из себя Денис, борясь со смехом.
— Ну шам пошуди! — Похоже, принцесса на этот раз говорила с набитым ртом. В корзинке опять забулькало. — Какой дурак ночью пойдет на кладбище? Там же эти… призраки, привидения…
— Мертвые с косами стоят.
— Во-во. А днем… Хотя, если в склепике каком схорониться, то и днем не найдут.
— Какая ты у нас продвинутая принцесса. Ладно, уговорила. Идем на кладбище. А сама-то ты мертвых с косами не боишься?
— Не. Они меня из этой корзинки не достанут.
— Почему?
— Потому что я так хочу.
— Убойный аргумент. Что еще скажешь?
— Ничего-о-о, — протяжно зевнула из корзинки принцесса.
— А почему ничего?
— Потому что маленьким детям после обеда положено спать, — буркнула принцесса, и скоро из корзинки до Дениса донеслось ее тихое сопение.
— Налопалась, — усмехнулся юноша, поднялся и осторожно подвесил корзинку с мечом на плечо. — Ну что ж, пошли на кладбище от твоих похитителей хорониться, принцесса.
Глава 10
До старого кладбища Денис добрался, когда солнце уже начало клониться к закату. И не потому, что оно было далеко от славного города Стейга, а потому, что у него теперь появилась маленькая проблема в корзинке за спиной, которая наложила на него большие обязанности. Тащить девчонку в легком летнем платьице в ночной рейд по кладбищу ему очень не хотелось, а потому гиганту пришлось задержаться на местном базаре, чтобы купить ей теплые вещи и провизии, в расчете как на взрослый, так и на детский организм. Торговцы готовым платьем кусали губы, чтоб не рассмеяться в голос, глядя на выбиравшего обновку для малышки гиганта. Он клал теплые вязаные кофточки, платьица, плащики и штанишки на крышку свой корзинки, из которой торчал меч, и старательно размерял их своей пятерней, мучительно хмуря брови и шевеля губами. На том же базаре он узнал и дорогу к старому кладбищу, куда ему ходить все в один голос категорически не рекомендовали: там, по общему мнению, по ночам разгуливает нечисть, и проще сразу булькнуться в проклятое болото на радость бабкам-кошмарихам, чем идти на ночь глядя на старое кладбище.
