Марианна Алферова - Гробницы Немертеи
Это был его первый шаг. Второй — запустить мини-глайдер для автоматической съемки над соседними холмами. Деревья вдоль «Аппиевой» дороги посажены тысячу лет назад. Значит, десять столетий назад Четвертое царство было еще живой цивилизацией. И если сделать вокруг раскопок Крессиды и Ноэля аэросъемку в инфракрасных лучах, где будут зафиксированы цветовые изменения растительных остатков в почве, то наверняка по снимкам нетрудно будет определить где вести дальнейшие раскопки. На месте воронки раскапывать уже практически нечего. Но стоит поползать и там — пусть робот на рабочем лотке отсортирует извлеченные находки, отделив их от песка и почвы. Разумеется, это очень грубая сортировка — мелкие предметы будут выброшены, но куски, покрупнее застрянут в контейнерах-накопителях.
Все эти мысли отнюдь не последовательно, но сразу потоком пронеслись в мозгу Платона. Сейчас он чувствовал себя почти гением и мог бы, как Гай Юлий Цезарь, выполнять несколько дел сразу.
Атлантида связался с Андро, разумеется, разбудил и, не обращая внимания на ее возмущение и даже не извинившись, рассказал о планируемой операции. То ли она хотела спать, то ли из-за ограниченности кругозора, она не проявила к его планам никакого интереса. Сама она будет копать внутри стены, а Платон пусть занимается, чем хочет. Судя по всему, холмы ее не интересовали. Зато они интересовали Ноэля и Крессиду.
Уже к рассвету все нужное оборудование было перевезено из челнока и загружено в глайдер. Не раз Атлантида проклинал дурацкую систему, по которой внутри городской стены требовалось передвигаться на вездеходе, а снаружи — по воздуху. Выручала лишь антигравитационная тележка. Потом дела пошли и вовсе простые — запрограммировать Двухтысячный и мини-глайдер, приготовить контейнеры-накопители и отдать команду бортовому компу. Занятый всеми этими делами, Платон начисто забыл про такую важную вещь, как завтрак. А Кресс и не вспомнила об обязанностях гостеприимной хозяйки. Впрочем, в ее положении это было простительно. Заглянув на кухню, Атлантида застал кухонный агрегат за утилизацией невостребованного завтрака — судя по всему Крессида даже не спускалась вниз. На управляющей панели горела надпись: «Ленч для трех персон». Вряд ли Ноэль в его состоянии мог что-то съесть. Поэтому археолог прикинул, что мог позавтракать за двоих. Все дело в том, что он не собирался возвращаться сюда днем.
Напрасно Атлантида обозревал кухню в надежде обнаружить остатки завтрака-пунктуальный робот все уже скинул в отбросы.
— Нельзя ли заказать новый завтрак? — поинтересовался Платон у кухонного компа.
Тот вопрос проигнорировал, манипуляторы кухонного комбайна продолжали перемалывать то, что когда-то было вполне приличной едой.
— Пожрать сейчас можно? — заорал Атлантида.
— Изменение программы не предусмотрено, — сообщил наконец кухонный агрегат и издал какой-то звук, похожий на смех.
Платон выругался и направился наверх — в комнату Кресс. Она открыла ему сразу же — видимо, не спала. Вид у нее был не очень. Волосы не расчесаны, на веках — струпья вчерашней несмытой краски. Да и сами глаза красноватые, мутные. От нее здорово несло перегаром. Но таблетку Крессида принять даже не потрудилась.
— Ну что надо? — спросила она не особенно любезно.
— Как Ноэль?
— Дерьмово.
Атлантида кашлянул. Кресс уже собиралась захлопнуть дверь, и тогда он спросил:
— А у тебя есть самый простой кофейник? Вместо этого дурацкого агрегата…
— Ха! — Она раздвинула губы, изображая усмешку. — Жрать захотелось?
— Вообще-то это естественная потребность организма.
— Ладно, ходячая потребность… Не говори о потребности… этого не простят… — проговорила она нечто совершенно не понятное, а потом добавила:
— Скажи агрегату: автономный режим. А дальше заказывай кофе с бутербродами… или что там еще…
— Как я сам не догадался!
— Потому что ты гений, — сказала она без всякой насмешки и захлопнула дверь.
После произнесения указанного волшебного пароля агрегат выдал все, что потребовал Платон: кофейник с кофе, пакетик со сливками, бутерброды с сыром и ветчиной и даже несколько плиток шоколада.
Атлантида на всякий случай облазал все шкафчики, лелея смутную надежду, что в одном из них может найтись бутылка текилы. Бутылка нашлась, но, увы, пустая. Несколько секунд Платон созерцал ее с неизмеримой тоской. Пришлось довольствоваться кофе и парочкой бутербродов.
Он вдруг подумал, что как-то нехорошо получается: он сейчас уедет, а Кресс останется в доме одна. Что она будет делать… Паскудно все получается… Паскудно. Иного подходящего слова для характеристики ситуации не находилось.
Атлантида поднялся наверх и вновь постучал в дверь Крессиды.
— Ну что еще? — Она распахнула дверь с таким видом, будто собиралась дать ему по морде.
— Хочешь взглянуть на мои вчерашние находки?
— Не хочу! Ты собирался куда-то ехать — езжай.
— И все же… Ты будешь удивлена, честное слово. Только взгляни.
Она несколько секунд смотрела на него, будто пыталась угадать, что же такое он отыскал. Потом уступила. Платон привел ее в свою комнату и вынул из коробки три бесценных артефакта: чашу, тарелку и бокал. Несколько секунд Крессида молча созерцала белую лепную керамику.
— Я пробурил пол под тайной комнатой дворца, — принялся объяснять Атлантида, гордясь собственной догадливостью. — И там обнаружил это. Представляешь?
— Занятно…
Она взяла белую чашу в руки, внимательно оглядела. И вдруг с размаху грохнула об пол. Р-раз… и тарелка, и бокал были сметены следующим движением и разлетелись на сотни осколков. И Платон не успел ей помешать.
— Кресс!
А она в ярости топтала осколки. Он попытался остановить ее. Но Кресс оттолкнула его с такой силой, что Рассольников впечатался в стену. Сила у нее оказалась совершенно неженской. Каблучки ее туфель растоптали хрупкую керамику в пыль.
Потом, явно не успокоившись и ни слова не говоря, она выбежала из комнаты.
Атлантида, совершенно ошарашенный, несколько секунд стоял неподвижно, разглядывая белое крошево на полу.
Ничего страшного… — сделал он попытку уговорить сам себя. В конце концов, в тайнике наверняка осталось немало подобных вещиц… Осталось? Платон пулей вылетел из дома и помчался к воротам. Руки его дрожали, когда он обводил круг, требуя, чтобы створки раскрылись. К несчастью, вездеход его здесь не ждал, до защитного купола дворца пришлось добираться пешком. По лестнице он скатился буквально кубарем. В потайной комнате мини-бура уже не было, а дыру в полу закрывала пеноплита. Археолог пинком отшвырнул крышку, луч фонарика осветил тайник. Помещение, сложенное из грубо отесанных камней, было довольно большим. И совершенно пустое. Ни одной чаши, ни одного кувшина… ничего.
Атлантида схватился за голову и прошептал все проклятия, какие мог вспомнить. Вспомнить удалось немного. Почему-то даже проклятия в эту минуту вылетели у него из головы. Еще больше взъярившись, он побежал наверх. Андро копала неподалеку. В серо-коричневой почве была сделана траншея.
Виднелись остатки какой-то стены и ступени. Кажется.
— Что это такое? — заорал профессор еще издали.
Весь аристократизм его испарился к чертовой матери.
— Стена жилого дома.
— Я спрашиваю про белую керамику. Тайник пуст. Ты забрала ее, да?
Андромаха смотрела на него несколько секунд.
— У меня она будет в лучшей сохранности, — сказала наконец. И добавила: — Ты не согласен?
— Я могу взглянуть на свои находки?
— Сейчас нет.
Андро принялась щеткой обметать остатки стены. Атлантида присел на корточки рядом.
— Надо же, здесь сохранилась золотая ниточка… Удивительно, правда? — Она помахала перед его носом обрывком золотой паутины.
Платон схватил ее за руку.
— Когда я смогу получить свою керамику назад?!
Она посмотрела на него в упор. Сквозь защитные очки, покрытые тонким слоем пыли, очень трудно разобрать выражение глаз…
— Когда будешь улетать, заберешь. Все. А пока лучше никому не говори о своей находке.
Она очень заметно выделила это «никому». Могла бы и раньше предупредить.
— А я могу потребовать объяснить, в чем дело?
— Разумеется, не можешь.
И она сосредоточенно принялась очищать очередной кирпич, давая понять, что разговор окончен.
3Через три часа Платон сидел на облюбованном холме и со скучающим видом наблюдал на экране за работой своего землесоса, не забывая поглядывать на обзорные экраны мини-глайдера, а также на светлое прозрачное небо над головой. Настроение у него было неважное — бывает такое неприятное чувство: кажется, что-то потерял, а что — и сам не знаешь. Ощущение неведомой потери стало почти нестерпимым. Возможно, несчастье, случившееся с Ноэлем, подействовало на Атлантиду сильнее, чем сам он полагал. Впрочем, кто такой Ноэль? Практически совершенно незнакомый человек… Но все-таки тоже археолог… Хотя прежде чувства корпоративной солидарности Платон за собой не замечал. И еще эта история с белой керамикой. Про себя он решил, что непременно заберется на склад Андро и заберет положенное ему по праву. Утреннее возбуждение несколько спало, но не до конца — сидеть на месте было по-прежнему невыносимо. Атлантида периодически вскакивал и совершал небольшой прогулочный круг по холму, сбивая любимой тросточкой мясистые темно-зеленые листья местных лопухов. Какая-то тварь, по привычке засевшая в зарослях в ожидании мелкой добычи, получила ощутимый удар по выставленному наружу внешнему желудку, разозлилась, выплюнула в ответ ком темно-зеленой жидкости, сделала в воздухе сальто (потому как в охотничьем положении лежала на спине) и шустро побежала с холма на непропорционально длинных и тонких ножках. Серое, в коричневых бородавках тело напоминало маленькую бочку, накрытую морщинистой желтой крышкой. Что это за животное и как оно называется, Платон не знал. Но тварь эта ему не понравилась. Тварь была дерзкой.
