Рон Хаббард - Дело инопланетян
Хеллер схватил ведерко с метлой и ринулся вперед. Подхватил поднимавшегося с пола Бац-Баца, на ходу схватил чемодан, и они побежали к своему такси.
Хеллер втолкнул Бац-Баца за баранку, а чемодан и ведро с метлой забросил в глубь салона.
— Закрой заднюю дверь! — крикнул Бац-Бац, — Ведь мы же не хотим, чтобы все это свалили на кота, если он удерет здесь! — И Римбомбо резко врубил передачу.
Не было видно ни души, когда Бац-Бац стремительно выезжал с вокзала.
Глава 5На стоянке, в затемненном такси Бац-Бац переоделся в свою обычную одежду. Потом, обремененные саквояжами, чемоданом и кошелкой с котом, они протащились по морозному ночному Нью-Йорку и вошли в Эмпайр Стейт Билдинг с Тридцать третьей улицы.
Сонная лифтерша доставила их, не проявляя любопытства, на нужный этаж, и вскоре Хеллер уже резко стучал в дверь «Транснациональной».
Изя осторожно приложил глаз к двери и спросил, что нужно.
— Мы сделаем тебя соучастником кота, — сказал ему Бац-Бац. — Приходи к нам.
Они прошли в кабинет Хеллера, опустили багаж на пол и включили свет. Кот занялся осмотром помещения.
Хеллер уложил чемоданище набок и потянулся за отмычкой, чтобы вскрыть замки, но Бац-Бац остановил его.
— Нет, нет! О Боже! Неужели ты так никогда и не запомнишь, чему я тебя учил? В Нью-Йорке никогда не вскрывают замок — в нем может быть проводник, ведущий к бомбе. Позволь-ка мне.
Бац-Бац порылся в ящике с инструментами, нашел кусачки, тонкие отвертки и стал ковыряться в петлях чемодана.
Хеллер открыл первых два чемодана и стал перебирать их содержимое.
Вошел Изя. В потрепанном старом пальто, в ночном колпаке, босиком.
Хеллер брал предметы из чемодана и читал прикрепленные к ним ярлыки: «Водородный самовоспла-меняющийся баллон для быстрого побега. Проверено в испытательной лаборатории ЦРУ», «Тающая ложка. При помешивании коктейлей вводит смертельный яд. Проверено в испытательной лаборатории ЦРУ», «Ядовитая губная помада. Оттенок „Прелестная Кармен“. Нанести на губы секретарше; целуя босса, она вводит смертельный яд мгновенного действия. Проверено в испытательной лаборатории ЦРУ», «Набор для самоубийства. Перед уходом в отставку возьмите с собой два. Военно-санитарное управление предупреждает, что эти наборы опасны для вашего здоровья…»
— Что вы тут делаете? — встревожился Изя.
— Пытаемся проникнуть в самые засекреченные тайны ЦРУ, — отвечал Хеллер.
— Никак не удается ослабить эти (…) петли, — проворчал Бац-Бац.
Хеллер протянул руку к чемодану и щелкнул замками… Крышка с шумом приоткрылась. Бац-Бац шарахнулся в сторону, ища укрытия.
Изя оставался спокоен — он уже кое-что заметил сквозь щель в чемодане. Изя наклонился, поднял крышку и воскликнул: «Ого!» Деньги! Саквояж был битком набит разными по достоинству американскими банкнотами в аккуратной банковской упаковке.
Хеллер поднял чемодан и вывалил его содержимое на пол.
Целая гора денег!
Хеллер исследовал чемодан, нет ли внутри пометок и второго дна.
Изя уселся на пол, потирая одну босую ногу о другую. Пальцы его, как птичьи когти, стали смыкаться над пачками денег.
Аккуратная стопка с легким шелестом быстро росла у него под руками. Наконец он закончил и сказал:
— Ого! Какие бы ни были просчеты в пачках, это миллион долларов! — Он протер глаза за роговыми очками и глянул на Хеллера: — Как вы проворачиваете такие дела?
Хеллер вынул из чемодана мои бедные заплутавшие сто тысяч. Добавил к ним рубли и еще немного валюты из кошелки и все это присоединил к общей куче.
— У меня есть тайные поклонники, Изя. Они ужасно боятся, что я буду жить на пособие по безработице.
— Вы утащили это из банка? То есть я хочу сказать, есть ли на них какие-нибудь пометки?
— Ни одной, — успокоил его Хеллер. — Совершенно непрослеживаемое пожертвование.
Изя снова пересчитал всю сумму.
— Ой-ой-ой! — радовался он. — Не хватает только четырехсот тысяч долларов, чтобы рассчитаться с ГНС!
Хеллер вытащил из кучи несколько пачек.
— Пусть будет четыреста десять тысяч сто долларов, Изя. Бац-Бац поиздержался на баб. Он жаловался мне сегодня. — И он передал Бац-Бацу десять тысяч долларов.
Изя составлял планы и расчеты.
— Я не буду платить ГНС. Прокручу все это, намотаю прибыль, а уж потом выплачу этим грабителям. Японские иены сегодня в Сингапуре совсем дешевы, а в Париже — ужасно как дороги! Я прямо…
— Постойте, Изя, подождите. — Хеллер огляделся. Кот запрыгнул к нему на письменный стол и сидел, не спуская глаз с Изи. Хеллер протянул Изе стодолларовую купюру: — Купите коту подстилку и полное снаряжение. Не забудьте миску и все прочее. У него нет приличного джентльменского набора.
Изя взял деньги, но при этом проворчал:
— Хотите держать здесь кота? Тут нет никаких мышей.
На это Хеллер ему ответил:
— Этот кот не охотник на мышей, Изя. Он воюет исключительно с крысами. По этой части он профессионал хоть куда. И вам будет очень приятно узнать, что я спас ему жизнь, так что теперь есть еще одно существо, с коим вы разделите причитающийся мне должок на двоих.
— О, благодарение небесам, — обрадовался Изя. — Тотчас куплю ему джентльменский набор, что бы это ни было.
Изя засунул деньги в большие полиэтиленовые мешки из бара, огляделся, желая удостовериться, что ничего не осталось, и выскочил из офиса.
Кот, очевидно, убежденный в том, что Изя выполнит распоряжение, спокойно свернулся клубком под настольной лампой и мирно заснул.
Хеллер с любопытством разглядывал бумажник, который выхватил из кармана у головореза в черном пальто. В нем содержалось несколько визиток и удостоверение личности. Последнее он показал Бац-Бацу.
— Инганно Джон Скроццоне. Вам это имя известно?
— Нет, — отвечал Бац-Бац.
Хеллер снова взглянул на документ.
— Похоже, я занимаюсь коллекционированием удостоверений личности. Надо выяснить.
Бац-Бац поинтересовался, что же в самом деле произошло на крыше сегодня вечером.
— Тише! — предупредил Хеллер. — Я клятвенно обещал коту, что не стану изобличать его как своего сообщника. Там повсюду отпечатки его лап. Так что нам обоим предстоит воспользоваться своим законным правом на молчание.
— Вон оно как, — протянул Бац-Бац.
Кот потянулся и замурлыкал.
Глава 6Это жуткое зрелище — мои сто тысяч долларов США в руке у Хеллера — ужасно подействовало на мою психику. Психика, как известно всем психологам, является ближайшей надстройкой над «ид» («Ид» — подсознательная область инстинктов.) и при перенапряжениях больно бьет по «я», или «эго». Когда эти три составляющие распухают от измывательств, результатом является то, что называют «синдромом поехавшей крыши». За этим может последовать множество неудач и разочарований, ведущих к переполнению кровеносных сосудов и наступлению эпилептического припадка. У всех больных есть свои собственные особые средства. У одних — орать на свою жену, у других — подбивать клинья к чужим. Я лихорадочно соображал: если я немедленно не прибегну к собственному средству первой помощи, то мне тогда, возможно, потребуется помощь психиатра. Пьяницы в состоянии похмелья нередко получают облегчение, выбивая, так сказать, клин клином, но у меня не было ни клина, ни возможностей подбивать его к кому бы то ни было.
И вот, в силу суровой необходимости, у меня возникла блестящая идея: нужно взглянуть на деньги. Это, несомненно, станет успокаивающим бальзамом, который снимет угрозу эпилептического припадка.
Поэтому я дрожа подошел к своей кровати и засунул под него трясущуюся руку. Несколько дней назад, когда приходил Сильва, в этом тайнике оставалось тридцать тысяч баксов. Если бы я только взглянул на них и ласково пощупал пальцами, ощутив хрустящую фактуру, жизнь хлынула бы новой волной по центрам моей высшей нервной системы, снимая излишнее напряжение.
Рука не ощутила никакого контакта с деньгами.
Я поколотил по матрацу в разных местах.
Ничего.
Встревоженный больше прежнего, я сбросил матрац на пол, сорвал с него белье и всадил нож до самых пружин.
Денег не было!
Они исчезли.
Я лег на пол посреди этого кавардака и отдался приступу эпилепсии.
Не помогло.
Я бился головой о стену. Тоже не помогло. Несколько позже я пришел в себя и увидел, что стоит ясный день.
Кофе. Может, нервы мои успокоятся после нескольких чашечек кофе? Я дозвонился вниз, сделал заказ и, ожидая, решил принять душ, но потом обнаружил, что стою под ним одетый.
Пока я исправлял эту ошибку, вывесив брюки на террасу, чтобы их схватило морозом, прибыл мой завтрак.
