Алексей Лютый - Огонь по тарелкам!
О том, что именно их ждет благодаря стараниям Харакири, спецназовцы, естественно, ничего знать не могли. Иначе их и без того мрачное настроение ухудшилось бы окончательно. Все пятеро без особого воодушевления забрались в самолет. Пилот, наученный горьким опытом последних рейсов, старательно запихал в рот четвертую подряд головку чеснока, стараясь заглушить стойкий запах самогонки, и лишь затем осторожно выглянул в салон. К удивлению аса, Шныгин даже внимания на его появление не обратил. Летчик удивленно хмыкнул.
— Так сказать, добро пожаловать на наш борт, — осторожно произнес он. — Сегодняшний рейс до Вашингтона произойдет с посадкой в Берне. Занимайте свои места, и приятного вам полета.
На реплику пилота никто не отреагировал. Летчик, уже собравшийся торопливо скрыться в кабине и запереть за собой дверь, недоуменно замер и еще дальше просунул голову в салон. К его вящему удивлению, спецназовцы спокойно рассаживались в кресла, пристегивали ремни и даже не пытались хоть как-то отреагировать на присутствие пилота.
— Я что-то не понял, сегодня ко мне претензий, что ли, нет? — удивился ас. — Я чеснок зря жрал, что ли?
— Заткнись, блин, еври бади, и иди за штурвал, — устало буркнул Шныгин в ответ. — Без тебя тошно.
Старшина все никак не мог согласиться с решением Раимова о разделении группы. Сегодня утром он попытался еще раз поговорить с командиром с глазу на глаз, но ничего из этого не вышло. Подполковник был тверд и менять свой план не собирался. Он даже не стал выслушивать доводы Сергея и просто отправил его из штаба обратно в кубрик, пригрозив, что если старшина еще раз вздумает обсуждать приказы, простыми нарядами он уже не отделается. Шныгину пришлось взять под козырек и удалиться.
Остальные чувствовали себя не лучше. Причем как ни странно, бодрее всех выглядел именно Пацук. Микола уже смирился с тем, что ему придется действовать вместе с человеком, которому он не доверяет. Поначалу есаул считал такое распоряжение командира наказанием, и крайне несправедливым! Но пораскинув мозгами, не в буквальном смысле, конечно, Пацук решил, что назначение его в одну группу с Сарой не кара тяжкая, а напротив, жест доверия. Дескать, Раимов решил, что украинец лучше других сможет выявить новые предательства израильтянки и пресечь их на корню. Именно поэтому Микола был бодр и даже улыбался, чего остальные бойцы понять никак не могли.
Убедившись в собственной важности, Микола до самого Берна сохранял на лице загадочную улыбку и ни с кем не разговаривал. Впрочем, остальные тоже особой тяги к общению не проявляли. Шуток на борту не звучало, Раимов тоже молчал, не загружая бойцов ценными указаниями. И единственное, что осталось неизменным, так это привычные занятия бойцов перед заданием. Кедман весь перелет брился, Зибцих, за неимением объектов для смазки, полировал алмазные линзы лазерного ружья. Шныгин всю дорогу дремал, а Пацук, несмотря на то что под забралом шлема маскировочная раскраска будет не видна, все равно гримировал свою бритую черепушку, старательно пытаясь не измазать оселедец. Ну а Сара Штольц, то ли не успевшая еще обзавестись подобными привычками, то ли просто не решавшаяся демонстрировать их перед мужчинами, лишь рассеянно наблюдала за действиями сослуживцев.
— До посадки в Берне осталось пять минут, — наконец, прерывая тягостное молчание, объявил в микрофон пилот. — Пассажиров, купивших билет до данного места, прошу приготовиться к высадке.
— Барсук и Рысь! — тут же раздался в наушниках бойцов голос Раимова. — Еще раз предупреждаю, что сельдерей мог мутировать, и при сборе урожая особое внимание обращайте на колючки. Повыдергивать приправу нужно максимально быстро, иначе салат пропадет. Как поняли? Прием.
— Поняли отлично, — усмехнулся Пацук, испытующе посмотрев на Сару. — Сделаем все в лучшем виде. Ждите нас с большим урожаем.
— Удачи! — пожелал подполковник и отключил связь.
Именно в этот момент самолет пошел на посадку. Бойцы невольно напряглись, ожидая от пилота очередного фокуса, похожего на спуск над Пекином. Однако ничего страшного в этот раз не произошло. Пилот посадил воздушный транспорт очень мягко, и в любое другое время «икс-ассенизаторы» не преминули бы этому удивиться, но сейчас все были слишком напряжены, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как виртуозное пилотирование самолетов с вертикальным взлетом.
Задняя стена самолета стала медленно опускаться, открывая выход наружу, и Сара с Пацуком, не сговариваясь, поднялись с кресел. Спецназовцы обменялись традиционными жестами, означавшими пожелание удачи, и первая группа в составе двух антагонистов направилась к трапу. В атмосфере полного эфирного молчания Микола с сержантом уже начали спускаться наружу, как Шныгин не выдержал. Рискуя заработать внеочередные наряды, он выкрикнул в микрофон:
— Микола, будь внимателен… И береги ее!
Раимов тут же рявкнул на старшину, обвиняя его в демаскировании группы и угрожая страшными карами, но Шныгин на это обвинение никак не отреагировал. Сергей не сводил внимательного взгляда с есаула, но тот даже не обернулся. Ожидавший примерно такой реакции от друзей, Микола высоко поднял руку и показал старшине тот самый знак, при виде которого приличные люди краснеют и отворачиваются. Шныгин к подобной категории граждан себя не относил, поэтому швырнул в спину уходящего есаула запасной аккумулятор от лазерного ружья. Энергоскафандру Пацука такой удар был, что Президенту — рекомендации Совета Безопасности ООН. Микола даже не обернулся.
Спустившись с трапа, есаул в первую очередь дал знак Саре укрыться в ближайших кустах и лишь затем осмотрелся. Их высадили на какой-то абсолютно глухой лесной поляне, на которой не чувствовалось никакого присутствия цивилизации. Микола, конечно, был наслышан о том, как сильно заботятся о сохранности дикой природы в Швейцарии, но почему-то здорово сомневался, что в окрестностях столицы Евросоюза могли сохраниться такие девственные места.
— Шеф, а нас точно высадили поблизости от огорода? — поинтересовался у командира Пацук. — Что-то не похоже. Воно ж как бывает?..
— А никак не бывает! — рявкнул в ответ Раимов, решив не дожидаться очередного крайне остроумного пояснения украинца. — До объекта тридцать километров. Пузырь растет. Способ добраться до огорода ищите сами. У вас есть полтора часа до того момента, чтобы доложить мне об окончании сбора сельдерея. Приступайте.
Спорить с подполковником и возмущаться по поводу места высадки и сроков, отведенных для выполнения операции, было абсолютно бесполезно. И Пацук это знал, пожалуй, лучше, чем кто-нибудь другой. Микола лишь махнул рукой, призывая спрятавшуюся Сару следовать за собой, и, проводив взглядом скрывшийся за деревьями самолет, сверился с направлением. Берн лежал на юго-востоке, и до него еще было топать и топать. Правда, в выборе средств передвижения первую группу «икс-ассенизаторов» никто не ограничивал.
— Выдвигаемся к шоссе, — скомандовал Микола напарнице, даже не повернув в ее сторону голову. — Через пару километров к югу должна быть небольшая деревенька. Попробуем там найти какой-нибудь транспорт.
Сара, решившая молча терпеть все тяготы и лишения предстоящей операции, ничего не ответила, да Пацук никаких реплик от напарницы и не ждал. Твердым шагом он двинулся в выбранном направлении, предоставив Штольц либо следовать за ним, либо оставаться на месте. Микола старательно делал вид, что ни судьба, ни поведение Сары во время операции его не касаются. Дескать, справлюсь и в одиночку. Ты здесь только для того, чтобы учиться, как нужно работать, и не смей путаться у меня под ногами!
Деревенька отыскалась там, где ей и положено было находиться, согласно географической карте Берна и окрестностей. Называлась она совершенно по-дурацки, да еще и латинскими буквами. Пацук пару минут помучился, пытаясь выговорить не то немецкое, не то французское слово, но так с этой задачей и не справился. Полиглотка Сара, конечно, могла бы ему помочь, но из природной вредности, присущей исключительно слабому полу, делать этого не стала. Пришлось Пацуку на название плюнуть и просто сесть в первый же попавшийся на дороге автомобиль. Затем еще Микола был вынужден плюнуть на приблудного сенбернара, с ослиным упрямством пытавшегося влезть в окно экспроприированного «Опеля». После чего есаул наплевал на хозяйку сенбернара, решившую забраться следом, и едва не плюнул на Сару, ехидно хихикавшую на пассажирском сиденье во время всей этой не слишком гигиеничной сцены.
Лишь после того, как Миколе удалось отбить атаку улыбающейся, несмотря ни на что, швейцарки и ее скалившегося сенбернара, первой группе «икс-ассенизаторов» удалось двинуться в путь. Проехав по деревне пару минут, миновав брошенные на обочине «Мерседесы», «Феррари», «Ягуары» и прочие чудеса буржуазного автомобилестроения и не встретив при этом ни одного человека на улицах, Микола понял, что поторопился с выбором машины. Судя по всему, он мог бы прихватизировать любой другой транспорт, которым попавшие под инопланетный купол швейцарцы почему-то не пользовались. Проехав мимо «Ягуара» с откидным верхом, Пацук горестно вздохнул, прекрасно осознавая, что, может быть, шанса сесть за руль такой машины у него больше никогда не будет, но выбираться из «Опеля» не стал — побоялся нарваться на язвительную колкость со стороны слишком умной напарницы.