Артем Тихомиров - Бочка пришельцев
— Только в целях самообороны… Кстати, это кто такое было?
— Молло Горингейт. Знаменитость, — сказала Эрин. — Я обломала его вчера… его компашка наехала на меня на лесной дороге…
— Ах, вот, в чем дело… Но не слышал о таком, — скривил губа Крониэль, — по замазкам-то реально мелкая соха, лопушок. Много строит из себя.
— Мнение профи, — улыбнулся Стиг.
— Цыц, говорю! — Эрин расставила руки в стороны. — Заткнулись! Я думаю! Я придумала! Запасаемся всем, что нужно, и возвращаемся в общагу. На чер… посидим у меня, — добавила она, покосившись на Крониэля.
Эльф просто не мог не оглядеть нашу компанию испытующе.
— Слушайте, колитесь, что вы затеяли?
От этого взгляда у меня зачесалось между лопатками.
— Ага, понял. Речь о нашем новом друге из Балломеда!
— С чего ты взял?
— Знаешь, Эрин, только дурак не почувствует, как фонит его аура. Точнее, она не фонит совсем. А так не бывает у магов.
Я смотрел на эльфа честными глазами.
— Ну, и кто-нибудь мне что-нибудь объяснит? — продолжал переть Крониэль.
— Не надейся, — фыркнула Эрин.
— И вы, мужики, позволяете ей командовать? — спросил эльф у Ги-Ги и Стига.
— Исторически сложилось, — ответил гном.
— Так или иначе, я не отстану. Я натура увлекающаяся, а если чем-нибудь увлекусь, от меня не отделаться.
Эрин, источающая раздражение, словно голубой гигант свет и радиацию, набросилась на эльфа и взяла его за грудки.
— Да будь ты хоть самый распоследний тип на свете, мы бы не взяли тебя в союзники! Запомни! Вероломщик! Негодяй! Шпана! Никогда! Ты знаешь это слово? Никогда! Все! — Она оттолкнула до ушей ухмыляющегося Крониэля и посмотрела на нас. Мы стояли, словно кометой стукнутые. — Идем! Уолдо, давай руку!
Крониэль привалился к стене.
— Итак, подними правую руку! — торжественно произнес Стиг Лафлин.
Эльф послушался, еле скрывая смех. Изгнать его с губ стоило ему больших усилий. Бедняга весь покраснел. Острые уши рдели, словно только что вытащенные из кузнечного горна.
— Клянись, что никогда и ни при каких обстоятельствах ты не разгласишь того, что узнаешь тут и увидишь! — Гном пошатывался, держав в одной руке кружку с пивом, в другой свиной окорок, обглоданный наполовину. — Клянись!
— Клянусь! — ответил Крониэль.
— Клянись, что не сделаешь это даже под пытками!
— Клянусь!
— Даже под очень страшными пытками! Клянись!
— Да клянусь, елки-палки!
Я сидел на стуле и, как мне казалось, понемногу стекал на пол, превращаясь в желе.
Я был пьян в дрезину, как выразился недавно Стиг. Это было такое гномское выражение, что в ходу в рабочей среде, и означало весьма высокую степень концентрации спирта в крови.
Да я и сам чувствовал это, периодически выпадая из происходящего и безуспешно пытаясь соединить в логическую последовательность недавние события.
Про драку и наш вылет из "Рогатого кролика" вы знаете. После того, как чародейка взяла командование на себя, мы двинулись к ближайшей продуктовой лавке. Там мы, имея приличные запасы финансов, затарились выпивкой и закуской и взяли курс на общагу. Пили по дороге и, кажется, горланили песни, однако за это я не поручусь.
Что до Крониэля, то эльф на самом деле оказался упорным. Мне это виделось весьма подозрительным обстоятельством, но я, конечно, не мог предъявить ему никаких обвинений. В конце концов, списал его упорство на жгучее желание снова побыть рядом со своей бывшей пассией.
Потом я вспомнил, как говорил Крониэль что-то про мою ауру. С чем это едят и где он ее конкретно не учуял, не знаю, но подозрительность возросла. И так — то вверх, то вниз. Мы переглядывались чуть ли не каждую минуту. Иногда я даже замечал, что, валандаясь в стороне, точно неумелый шпик, Крониэль колдует при помощи амулетов. К каким выводам он пришел, неизвестно, но в результате он мне приветливо помахал. Эрин заметила этот жест и пришла в ярость. Подозреваю, наша чародейка встала сегодня не с той ноги.
Путешествие по Шинбару закончилось в общаге. Мы хотели воспользоваться Глазом Циклопа, как вчера, но не рискнули, так как были нагружены инвентарем, и ввалились через парадный вход. Студенты, которые встречались нам, выглядели сплошь печальными. У многих завтра был экзамен, так что поводов для такого настроения имелось предостаточно.
Пока суд да дело, Крониэль успел потеряться, но ненадолго.
В комнате у Эрин мы устраиваться не стали, а полезли сразу на чердак. Он как нельзя лучше подходил для пьянки-гулянки.
Я какое-то время сопротивлялся, руководствуясь остатками здравого смысла, но, наконец, выбросил белый флаг. Все равно уже был, по выражению Ги-Ги, "ни петь, ни танцевать".
Когда именно, сколько часов спустя к нам на огонек заглянул Крониэль, не знаю, но он это сделал. Стиг Лафлин, заменивший на посту командующего отрубившуюся Эрин, принял эльфа с распростертыми объятиями. А я что? Мне же лучше — хотя бы на время Стиг от меня отстал. Не представляете, как трудно общаться с таким надоедой…
Крониэль присоединился к пьянке и, кажется, даже бегал за добавками. Точно сказать не могу — память изменяет.
И вот, в очередной раз очнувшись от транса, я увидел, как пьяный эльф дает клятву пьяному гному.
Стиг принял его в нашу команду, пользуясь тем, что Эрин уже давно лежала на полу в обнимку со своими ботинками и посапывала. Самоуправство чистой воды.
— Теперь ты один из нас! — сказал гном, пожимая Крониэлю руку.
Поддерживая друг друга, они подгребли ко мне.
— Хипп, теперь он с нами… Если Эрин спросит — подтвердишь!..
Мы чокнулись, ударившись кружками.
— А че, правда, ты оттуда? — Бессмысленно-плавающий взгляд Крониэля с трудом сосредоточился на мне.
— Правда. Это три тысячи семьсот лет от Гикса-3…
— Далеко?
— Далеко… — подтвердил Стиг. — Я не совсем понял, что такое "скорость света", но я же гений… мне понадобится совсем немного времени…
Эльф попытался подойти к моему стулу, запутался в собственных ногах и рухнул.
— У нас в Молтесто этих того… чудиков много…
— Кого? — спросил я.
— У нас над головой там однажды так… ик… им летали… Огни там всякие еще светили… ик…
Оказавшись на полу, Крониэль окончательно запутался в пространственно-временных координатах. Беднягу клонило в сон с неодолимой силой, как может делать только обильная выпивка.
В конце концов, он сдался, а на его место пришел все тот же неутомимый и двужильный Стиг. Теперь интересовало социальное устройство на Плоне. От него мы перешли к вопросам общегалактической политики, в которой я смыслил ровно столько же, сколько в выращивании громадных томатов на Дискадеро-7902…
Очнулся в почему-то бредущим по общажному коридору. Два-три студента, попавшихся мне по пути, испуганно шарахнулись в стороны.
Куда иду? Зачем?
Эти и другие философские вопросы терзали меня всю дорогу.
Ответ нашелся вскоре.
Я понял, что стою в туалете. Вернее, в месте, которое здесь таковым считается.
Это был, наверное, прообраз всех клозетов в Галактике, древний, архаичный и весьма смердящий. В тесной комнатушке, куда свет пробивался через отверстие в двери, ничего не было, если не считать круглой дырки в полу, куда предлагалось справлять свои биологические потребности. Вот так. Хочешь не хочешь, а дело делай, ибо ты не на Плоне.
С этим местом я уже успел познакомиться, и сейчас мне было как-то фиолетово. Отличное, кстати, выражение, хотя не пойму, причем тут цвет.
Ну, я прицелился, потрудился и уже собрался уходить, как случилось… нет, сначала я не думал, что "страшное"… просто нечто необычное.
Открыв дверь, я увидел яркий-яркий свет, который мигом ослепил меня и окончательно дезориентировал.
— Эй! — крикнул я, закрывая лицо руками. — Что за шутки!
Мой голос тонул, словно в какой-то прозрачной эмульсии. То есть вообще будто бы не продвигался дальше губ. Страньше и страньше…
Свет не исчезал, и я начал думать, что это магический фокус какого-нибудь студента. Возможно, даже Стига, которому в высокоумную голову пришла некая идея.
— Ну, перестаньте! — прохрипел я.
Получилось не очень внятно, словно мой внутригорловой биопереводчик тоже окосел от пива.
— Стой! — прошелестел в моей голове чей-то голос. — Мы не причиним тебе вреда! Не бойся!
— Хе-хе-хе! Ну это уж извини-подвинься! С чего мне тебя бояться? Ты вообще кто?
На поясе я нащупывал аннигилятор. Хорошо бы пугнуть студента-шутника.
— Ты не должен проявлять агрессии, — сообщил мне тот же голос.
— Чего?
— Какой непонятливый абориген!
Я насторожился. Будь у меня на голове рожки, словно у шелсианина, то они бы вытянулись по стойке смирно.
— Эй, — сказал я.
