Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
— Значит, это все-таки мои родители? — радостно спросил я.
— Несомненно! — кивнул Тюрон.
— Хорошо! — с глубоким удовлетворением сказал я, но тут вспомнил о брате: — А Лешка? Как с ним?
— Тут сложнее, — тан Тюрон поднялся и стал расхаживать по пространству шатра. — Он тоже несет в себе смешанную кровь. Но…!
Тан Тюрон остановился и со значением посмотрел на меня.
— Но в значительно меньшем количестве. Так что, драконом ему не стать.
— А…, — протянул я.
— Магом? — Тан Тюрон хмыкнул. — Есть в нем это, есть. Слабенько пока, но есть. Но должен тебе сказать, что и сильным магом ему не быть.
— Да хоть каким-нибудь.
— Каким-нибудь — будет! — твердо пообещал Тюрон.
— Вот комедия будет, когда предки узнают, что родили двоих сыновей. Одного дракона и одного колдуна. И ни одного человека! — ужаснулся я.
— Вот именно поэтому, не стоит им рассказывать все, — покивал головой тан Тюрон.
— А когда мы Лешку на Магир заберем? — поинтересовался я.
— Пусть сначала тут школу закончит, — отмахнулся Тюрон. — Ты мне вот что скажи….
Тан Тюрон замялся, подыскивая подходящие слова. Я выжидательно смотрел на него.
— Ты…, м-м-м, конечно извини. Может я…. Нет. Ты не думай, что я вмешиваюсь в твои личные дела. Если хочешь, то можешь не отвечать, но….
— Тан Тюрон, — вкрадчиво сказал я, — у нас, у молодежи, такое состояние называется — тормозить. Если вы что-то хотите спросить, то спрашивайте напрямую.
— Что у тебя с Арантой?
— Вы хотите сказать, что я дракон, а она вампир? — напрягся я.
— А вот это не имеет никакого значения! — решительно сказал Тюрон.
— А что имеет?
Что-то острое и холодное кольнуло сердце. В ушах звучало какое-то шипение.
— Только не вздумай оборачиваться! — предостерегающе сказал Тюрон.
Внезапно я понял, что это я шиплю. Вернее, мое второе «я». Я опомнился. Вокруг меня медленно таяло желтое марево.
— Тан Тюрон, мне плевать, кто я и кто она! Мне с ней хорошо и интересно.
— Поверь, Колин. Мне действительно надо знать, какие у тебя в отношении Аранты намерения, — мягко сказал Тюрон.
— Ну…, я не знаю…. Вернее, знаю, но…, — я беспомощно посмотрел на Тюрона и, неожиданно выпалил:
— Я хочу на ней жениться! Только вот, не знаю, согласится ли она.
— У вас уже что-нибудь было?
— Ну…, мы целовались….
— Да, — Тюрон, с улыбкой, покачал головой. — Молодежь. Ты уверен, что это не временное увлечение?
— Не временное! — твердо сказал я.
— А у Аранты?
Вот тут я понял, что на этот вопрос дать точного и такого же твердого ответа не могу. Это понимание ввергло меня в уныние. Я пожал плечами.
— Тут такое дело, — снова заговорил Тюрон. — Ты же помнишь, какой ты дракон?
— Конечно! — я с проснувшейся надеждой посмотрел на препода. — Серебряный.
— Именно! — поднял указательный палец Тюрон. — Все свойства серебряных драконов не известны, но одно из них, все-таки, стало мне известно на днях. Мне рассказал о нем тан Горий.
Тут тан Тюрон сделал паузу. Я. молча, ожидал продолжения.
— Дело в том, что для него, серебряного дракона, неважно, какой расы объект его любви, — снова заговорил Тюрон. — Тан Горий рассказал о том, как серебряный Сарасат тор Перш…, впрочем, это неважно. Пока просто Сарасат. Так вот, он полюбил прекрасную эльфийскую принцессу Арингилэль. Она ответила Сарасату взаимностью. Сам понимаешь, что эта страсть вызывала большое беспокойство со стороны эльфов, в то время как драконы были абсолютно спокойны. Когда, все-таки, они поженились…. Тан Тюрон замолчал, склонив голову в раздумии.
Я осторожно кашлянул.
— …Да! Так вот одним эльфом стало меньше….
— она погибла? — непослушными губами спросил я.
— …И одним драконом стало больше! — торжествующе закончил Тюрон.
— …?
Видимо, мое лицо имело то еще выражение. Во всяком случае, Тюрон наслаждался мимикой моего лица от души. Наконец, я не вытерпел и потребовал объяснений.
Тюрон с воодушевлением заговорил что-то о слиянии душ, о зарождении искры жизни….
Да не смешите мои тапочки! А то я не понял о чем это! Да у нас любой пацаненок из шестого класса подробно расскажет всю технологию. То, что практики нет — это другое дело.
Я просто не могу понять, как это поменяет Аранту. Попытался было обратиться к памяти дракона во мне, но тому вся эта суета была глубоко безразлична. Единственное, что я от него получил, так это совет не торопиться, мол, рано еще ломать голову над такими проблемами.
— А Аранта об этом знает? — прервал я поток витиеватых излияний Тюрона.
Тан Тюрон замолчал и виновато взглянул на меня.
— Нет.
— Так может быть стоит спросить у нее? А вдруг она не захочет меняться? И потом. Вам не кажется, что нам рановато об этом думать?
— Может быть, — тан Тюрон нахмурился. — Я заговорил с тобой об этом для того, чтобы ты не сделал ошибки, которую потом исправить будет невозможно.
— Да дайте нам до этой «ошибки» дожить! — в сердцах высказался я. — Я еще не знаю, насколько она меня любит, а вы уже о детях заговорили.
Тан Тюрон помолчал, раздумывая.
— Ты, Колин, сначала определись не только в том, насколько она тебя любит, но и с тем, насколько ты любишь ее, — наконец, решил Тюрон. — Теперь, когда ты знаешь, чем это может завершиться, ты будешь взвешеннее подходить к своим действиям.
— Спасибо! — саркастически отозвался я, — но дело в том, что я не знаю, чем это может завершиться. Когда она рядом, я начинаю терять голову.
Тюрон, вдруг, быстро оказался рядом со мной и, схватив руками за плечи, сильно сжал их:
— А ты постарайся не терять голову! Иначе, последствия могут быть очень плачевны для всех. Понял?
Глаза Тюрона загорелись янтарным цветом, зрачки превратились в вертикальные щели.
Во мне моментально проснулся мой дракон. Я выскользнул из ладоней Тюрон и, окутавшись желтым маревом, встал против него. Я услышал свой голос:
— Никогда большшше так не делай! Я проссслежжжу за тем, чтобы голова не была потеряна.
Тан Тюрон примиряюще поднял руку:
— Все-все! Верю!
Сияние его глаз исчезло так же внезапно, как и появилось. Я тоже расслабился.
— Ты изменился, — признал Тюрон, пристально меня рассматривая.
— Я это уже заметил, — хмуро ответил я, снова присаживаясь на стул.
Мы снова замолчали, думая каждый о своем. Вдруг, мне в голову пришла новая мысль.
— Тан Тюрон, а какое у меня имя? Ведь у вас оно такое длинное. Мне кажется, что просто Колин — это не имя для дракона.
— Хризмон Тюрон тор Перрия Кроуншельд Прастима сен Рассия, — отозвался Тюрон. — Ты прав, имя придется менять. Напомни мне, когда ты родился?
Я назвал дату. Тюрон кивнул.
— Так получается приставка «тор Порранья». Имя твоего рода — Бутенко?
— Да.
— Угу, — Тюрон кивнул головой. — Не очень оно соответствует. Пусть будет «Бутрельд». Значит, твое имя будет звучать, примерно, так:…. Ты готов?
Я кивнул головой в нетерпении. Ну, что за манера тянуть?!
— Колин тор Порранья Бутрельд Петрр сен Еугения.
— Что? — не понял я.
— Колин тор Порранья Бутрельд Петрр сен Еугения — что тут непонятного? — удивился Тюрон.
— Все! — чистосердечно признался я, — кроме Колин.
Тюрон возвел очи горе и тяжело вздохнул.
— Колин, родившийся во время Порранья, рода Бутрельд, отцом которого является Петр, сын Евгении. Понял?
— Ага! А что такое время Порранья?
— У нас, драконов, свой отсчет времени. Потом расскажу.
— А зачем так длинно?
— Что длинно?
— Ну, имя — длинно.
— Зато все о тебе ясно! — рявкнул, вконец потерявший терпение, Тюрон.
Глава 20
Прогулка по летнему лесу, в сгущающихся сумерках, это так романтично! Мы с Арантой удалились от шума нашего лагеря, который стал походить на поселок с очень оживленными обитателями. Убежденные толкиенутые ребята, считали, что дневать и ночевать в нашем лагере — это их долг. Очень часто к нам наведывались Викентий, Дон и мои родители. Лешка, так вообще, стал членом нашей группы.
Я вспомнил о том, что с ним надо еще поговорить обо всем, и передернул плечами. Разговор обещал быть трудным. Да, трудным, но самым легким из предстоящего. Еще Аранта. А родители? Как с ними говорить, и стоит ли говорить вообще?
— Коль, ты что, замерз? — спросила Аранта, заметив мое содрогание.
— Ари, ты действительно меня любишь? — набрался духу я.
— А то ты не знаешь, глупый, — улыбнулась Аранта.
— Но я же дракон.
— А мне все равно, — Аранта с самым бесшабашным видом пожала плесами.
— Тут такое дело…, — я не знал, каким образом объяснить Аранте проблему.
— У тебя кто-то появился? — остановилась Ари.
