Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.
— Я мужняя жена! — напирала я.
— Была мужняя, станешь моя.— Илья был полон решимости.
— Матушка этого не одобрит! — вскрикнула я.
— Строга она у тебя? — помрачнел богатырь.
— Строже на свете нет! — стращала я.
— Кто же она у тебя? Царская ключница? — усмехнулся Илья.
— Баба-яга! — выпалила я, в надежде, что уж это известие отвратит от меня богатыря окончательно и бесповоротно.
— Брешешь! — выдохнул он и как будто разом протрезвел.
Я приободрилась и взглянула на него со всей строгостью.
— А ты погляди, где мы! В избе Бабы-яги!
Богатырь обвел горницу мутным взглядом и удивленно выдохнул:
— Идишь ты!
— А теперь пусти меня, а не то мамка разгневается,— прикрикнула я и рванулась из его рук.
— А где ж она сама? — с подозрением прищурился Илья.
— К Кощею на свидание побежала,— ляпнула я.
Эта новость повергла богатыря в окончательную растерянность. Он позволил мне подняться и в задумчивости почесал макушку. Пользуясь случаем, я скользнула к печи и на всякий случай вооружилась кочергой. Варфоломей жался к моим ногам и воинственно топорщил хвост. Но рано мы праздновали победу. Отварчик я сварила на славу, хоть и с другим эффектом, нежели планировался. И минуты не прошло, как Илья поднял на меня просветлевший взор и убежденно изрек:
— Раз у твоей матушки с Кощеем любовь, то и нас она благословит.
— Она меня уже благословила.— Я продолжила гнуть свою линию «мужней жены». — И тебе она не обрадуется. А в гневе матушка страшна!
Илья не дрогнул и беззаботно махнул рукой:
— Уж не страшнее царского воеводы. Иди ко мне, ладушка!
— Стоять! — испуганно взвизгнула я, и тут меня осенило.— А как же Злата, невеста твоя?
— Злата? — подивился богатырь.
— Злата, Злата,— закивала я.— Ты же на ней жениться хотел, затем и отвар у Яги просил.
Илья растерянно почесал бороду.
— Хотел,— выдавил он.
— Ну так и иди к ней! — поторопила я.
— . . .да не хочу больше! — огорчил меня богатырь.— Мне теперь, ладушка, кроме тебя, никто на свете не мил — что там Злата, даже сама царевна! Пусть хоть царь за нее все царство отдаст — откажусь! — с запалом пообещал он.
— Царевна? — потрясенно замерла я.— Которая?
— Вестимо, Василиса,— ответствовал Илья.— Царь весь в заботах, жениха ей подыскивает. Да на что мне нужна такая супруга, которая в Кощеевом замке три года пропадала?!
Мы с Варфоломеем ошеломленно молчали.
— То ли дело ты, ладушка! — снова двинулся на меня Илья.
Я покрепче ухватилась за кочергу. Богатырь разочарованно крякнул и понурился, остановившись на месте.
— Так царевна нашлась? — хором спросили мы с котом.
— Известно, нашлась,— пробухтел Илья.— Уже который день в тереме живет.
—Да как же это произошло? — всполошился кот.
— Уж не ты ли ее от Кощея отбил? - льстиво спросила я, чтобы выпытать подробности.
Богатырь мигом подобрался, приосанился и охотно поведал:
— И отбивать никому не пришлось. Царевна сама в терем явилась.
— Брешет! — чуть слышно выдохнул кот у моих ног.— Не могла Василиса так поступить. Не верю.
— Погоди горевать,— так же тихо отозвалась я,— сейчас расспросим.
Я обратилась к Илье:
— И что же царевна? Соскучилась, поди, по дому родному?
— Известно, соскучилась! — крякнул богатырь.
— А про свое житье у Кощея что рассказывает? — закинула удочку я.
— Молчит,— с явным разочарованием доложил богатырь.— Никому и словечком не обмолвилась. Твердит, что ничего не помнит.
Я с тревогой взглянула на кота, тот вытянул голову и таращился на меня с плохо скрываемой паникой.
— Ясное дело, темнит девка,— почесал темечко Илья.— Не хочет в своем позоре признаваться. Да и кто бы на ее месте захотел?
Мы с котом ошарашено молчали.
— А что, матушка твоя скоро будет? — заторопился Илья и лихо подкрутил ус.— Не терпится с ней насчет свадебки сговориться.
— А ты бы вышел ей навстречу да поискал в лесу,— предложила я, по-прежнему опираясь на кочергу.— Верно, ей помощь нужна: хворосту наломать или котомку тяжелую донести.
— Дело сказываешь! — воодушевился богатырь.— Как увидит она меня в деле, так сразу поймет, что лучше меня ей зятя не сыскать!
— Вот-вот! Поспеши! — поддержала я и с облегчением выставила жениха из избы.
— А поцеловать? — Он задержался на крыльце и с надеждой потянулся ко мне.
— Мне мамка не велит,— теряя терпение, рявкнула я.— Сперва с ней договорись, а потом уже приходи.
Воодушевленный перспективой, Илья взгромоздился на своего хлипкого конька и унесся вперед к подвигам.
— Надо Лешего попросить, чтобы он его от избы подальше увел,— сказала я, всей душой сочувствуя коню богатыря.
Кот, застывший на крыльце изваянием скорби, даже не мяукнул.
— Варфоломей,— позвала я,— не переживай раньше времени. Нашел кого слушать! Дождемся вестей от Ива, а там уже посмотрим.
Кот поднял на меня взгляд, полный тоски, и с надрывом произнес:
— Ты сама слышала. Она в тереме, и царь ищет ей жениха.
— И что с того? Она случайно раскрыла себя, теперь ее насильно удерживают в царских палатах,— вдохновенно плела я.— Царь и раньше ей жениха искал, только Василиса не больно-то рада была, если из терема сбежала.
— В том-то и беда,— горестно вздохнул кот.— Что ей мешает сделать это сейчас?
На этот вопрос у меня ответа не было. Можно запереть в горнице царевну. Но какая сила может удержать волшебницу, такую, как Василиса?
— Может, ее околдовали? — нерешительно предположила я.
— Мне сразу стало легче,— с укором произнес кот.— Ты хоть представляешь, какую силу нужно иметь, чтобы Василису околдовать? Страшно себе даже представить.
— На каждый лом есть свой прием,— неуверенно сказала я.
— Боюсь, что такой лом может играючи разнести все Лукоморье,— хмуро заметил кот.— И уж не тебе с ним тягаться,— добавил он, намекая на мои нелады с магией.
— Это мы еще посмотрим,— насупилась я.
— Надеюсь, до этого не дойдет,— озабоченно отозвался Варфоломей и спустился с крыльца.
— Ты куда?
Кот обернулся:
— Сама же сказала, надо попросить Лешего увести женишка подальше. Или уже передумала?
— Ну как тебе не стыдно! — вспыхнула я.
Кот вернулся быстро, бодро держа хвост трубой, доложил:
— Порядок, Леший обещал посодействовать. Вот только...
— Что? — заволновалась я.
— Тебе не показалось, что с лесом что-то не то?
Я пожала плечами.
— Леший говорит — засуха.
— Засуха,— задумчиво повторил кот.— Нуда, конечно...
— Может, теперь расскажешь, что тут произошло, пока я валялась в обмороке? — спросила я и сердито передразнила его: — Тамммышшш! Не мог толком предупредить?
— Я и предупреждал,— вспыхнул Варфоломей.— Сама виновата, что глухая и глупая уродилась.
— Еще скажи, что я сама эту мышь туда заныкала! — перевела стрелки я.
— Я ее не заныкал,— с достоинством ответил кот.— Я ее припрятал.
Надо было зарыть для верности,— ядовито посоветовала я.
Варфоломей надулся. Я, поняв, что хватила лишку, уже миролюбиво сказала:
— Так что тут произошло, пока я пребывала в отключке?
— Да, макушкой ты знатно хряснулась,— вредно сощурил глаза он.
— А дальше что? — поторопила я.
— А дальше я стал вокруг тебя суетиться, в чувство приводить... — Кот как-то подозрительно осекся.
— Так, с этого момента поподробнее! — насторожилась я.
— Ну хвостом нос пощекотал,— смутился он.— думал, ты прикидываешься.
— Надеюсь, он у тебя чистый,— хмуро сказала я.
— А как же,— донесся голос избушки из печи,— всю пыль из-за печки собрал!
— Еще что? — строго спросила я у Варфоломея.
— Ну в бок тебя толкал,— нехотя перечислил он,— когтями за руку подцепил...
Я взглянула на руки, так и есть: вон на правой руке, чуть выше пальца, на котором надето кольцо Ива, три бисеринки крови застыли.
— Ты бы мёня еще водой полил! — укорила я.
— Я хотел! — встрепенулся кот.— Только не успел, Илья заявился, стал в дверь колошматить.
— Изверг! — обиженно прокудахтала избушка.— Никакого почтения!
— Надеюсь, все бревнышки целы? — посочувствовала я.
— Ничего,— ободрилась избушка.— И не против таких выстаивала! Задержала его маленько, пока Варфоломеюшка по горнице метался, не зная, что делать.
— Я всегда знаю, что делать,— с достоинством возразил кот.
— И что же ты предпринял? — полюбопытствовала я.— Итог предприятия я уже прочувствовала на себе. Интересно, как все начиналось.
Кот обиженно вздыбил шерсть и проворчал:
— Ясное дело, в избу его пускать нельзя было. Вот я и решил отвар из котла слить да отдать ему на крылечке. Сама понимаешь, с котлом мне тягаться тяжело, а уж во флягу перелить — и думать нечего. Схватил кружку, зачерпнул отвара доверху и вынес гостю.
