Terry Pratchett - Мрачный Жнец (перевод Н.Берденникова под ред. А.Жикаренцева)
– Ху-ка-ле-ху!
Теперь, когда проблема памяти благополучно разрешилась, оставалось только разобраться с дислексией.
Высоко в горах дул сильный ветер, нестерпимо палило низко висящее солнце. Билл Двер шагал взад-вперед вдоль рядов сраженной травы, словно челнок по зеленой ткани.
Он не помнил, чувствовал ли когда-нибудь ветер и солнечное тепло. Наверняка он их чувствовал. Чувствовал, но не переживал. В грудь тебе бьет ветер, сверху жарит солнце… Так переживается ход Времени. Время подхватывает и уносит тебя вслед за собой.
В дверь амбара робко постучали.
– ДА?
– Эй, Билл Двер, спустись-ка сюда.
В темноте он нащупал ступеньки, осторожно спустился и открыл дверь.
Госпожа Флитворт загораживала ладонью огонек свечи.
– Гм, – выразилась она.
– ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?
– Если хочешь, можешь зайти в дом. На вечерок. На ночь, конечно, тебе придется вернуться в амбар. Просто… У меня там в камине горит огонь, так все уютно, а ты здесь мерзнешь в одиночестве…
Билл Двер никогда не отличался способностью читать по лицам. Раньше ему это было не нужно. Поэтому сейчас он таращился на робкую, встревоженно-умоляющую улыбку госпожи Флитворт, как павиан пялится на Розеттский камень, пытаясь разобрать смысл написанного там.
– БЛАГОДАРЮ, – наконец изрек он. Госпожа Флитворт зашаркала прочь.
Когда Билл вошел в дом, на кухне ее не было, и он двинулся по узкому коридору, ориентируясь на шорохи и скрипы. Госпожа Флитворт стояла на карачках и судорожно пыталась развести в камине огонь. Билл тихонько постучал по открытой двери, и она смущенно подняла глаза.
– Не хотела тратить спичку для себя одной, – неуверенно пояснила она. – Присаживайся. Я заварю чай.
Сложившись пополам, Билл втиснулся в одно из узких кресел рядом с камином и оглядел комнату.
Комната была не совсем обычной. Каковы бы ни были ее функции, проживание в их число явно не входило. Центром всей активности на ферме являлась пристроенная к дому кухня, тогда как эта комната больше всего напоминала мавзолей.
Вопреки общепринятому мнению, Билл Двер не был знаком с похоронным убранством помещений. Смерть обычно не наступает во всяких там гробницах – за исключением редких несчастных случаев. На свежем воздухе, на дне реки, наполовину в пасти акулы, в огромном количестве спален – сколько угодно, а в гробницах – нет.
Он занимался отделением зерен души от плевел бренного тела. И этот процесс завершался задолго до каких-либо обрядов, представляющих собой, если смотреть в суть, почтительную форму удаления ненужных отходов.
Но эта комната выглядела точно гробница царей. Царей, которые попытались забрать с собой абсолютно все.
Билл Двер сидел, положив ладони на колени, и внимательно осматривал комнату.
Во-первых, всякие безделушки. Совершенно немыслимое количество заварочных чайников. Фарфоровые собачки с выпученными глазами. Подставки для тортов странного вида. Разнообразные статуи и цветастые тарелки с надписями типа «Падарок из Щеботана, Долгой Жызни и Счастья». Все плоские поверхности были чем-то заняты, причем в расположении тарелочек и фигурок соблюдались принципы полной демократии. Так, весьма ценный старинный серебряный подсвечник соседствовал с расписной фарфоровой собакой с костью в пасти и выражением абсолютного идиотизма на морде.
Стены были завешаны картинами. Преобладающим цветом был грязный, и почти на всех полотнах изображался унылый скот, стоящий на затянутом туманом болоте.
Все эти украшения буквально погребли под собой мебель – что, впрочем, не было такой уж большой потерей. За исключением двух стульев, стонавших под бременем огромных кип разнообразных салфеточек, меблировку комнаты вряд ли можно было использовать в каких-либо практических целях. Повсюду призрачно маячили хлипкие столики. Пол устилали лоскутные половики. Кому-то явно нравилось делать лоскутные половики. И запах… Он довлел, безраздельно властвовал, царственно витал…
То был запах долгих, унылых дней.
На буфете, сплошь закутанном в кружевные салфеточки, стояли три сундука: в центре – большой, по сторонам его – сундучки поменьше. «Вероятно, те самые пресловутые сокровища», – подумал Билл.
И тут он услышал тиканье.
На стене висели часы. Кому-то когда-то пришла в голову идея сделать часы в виде совы. Маятник качался, и глаза совы смотрели то туда, то сюда. Это, видимо, показалось очень смешным создателю часов, явно страдавшему от недостатка развлечений. Спустя некоторое время ваши глаза начинали бегать в унисон с совиными.
Госпожа Флитворт на некоторое время вышла и вернулась в комнату с полным подносом в руках. Тут же началось алхимическое действо – быстрыми движениями госпожа Флитворт заваривала чай, намазывала маслом ячменные булочки, раскладывала печенье, не забыла даже аккуратно повесить щипцы на сахарницу…
Наконец все было сделано, и госпожа Флитворт опустилась в кресло рядом с Биллом.
– Ну… правда красиво? – тихонько произнесла она. Голос ее звучал чуть хрипло, словно последние двадцать минут она провела в состоянии сна.
– ДА, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
– Нечасто случаются события, ради которых стоит открыть гостиную.
– НЕЧАСТО.
– Особенно с тех пор, как я потеряла отца… На мгновение Билл Двер подумал, что она потеряла покойного господина Флитворта в гостиной. Возможно, он заблудился среди безделушек, не туда повернул. Но потом Билл вспомнил, как забавно люди иногда выражают свои мысли.
– А.
– Он так любил сидеть именно на этом кресле и читать альманах.
Билл Двер напряг память.
– ЭТО ТАКОЙ ВЫСОКИЙ? С УСАМИ? НА ЛЕВОЙ РУКЕ НЕ ХВАТАЕТ КОНЧИКА МИЗИНЦА?
Госпожа Флитворт не отрываясь смотрела на него поверх чашки.
– Ты его знал?
– КАЖЕТСЯ, ВСТРЕЧАЛСЯ ОДИН РАЗ.
– Он никогда про тебя не рассказывал, – удивилась госпожа Флитворт. – По крайней мере, не упоминал твоего имени. Я бы запомнила.
– ВРЯД ЛИ ОН СТАЛ БЫ ГОВОРИТЬ ОБО МНЕ, – медленно произнес Билл Двер.
– Не волнуйся, – успокоила госпожа Флитворт. – Я все знаю. Папа тоже подрабатывал контрабандой. Ферма маленькая. Нормальной жизнью это трудно было назвать. Но, как он всегда говорил, человек должен заниматься тем, что он умеет. Полагаю, ты занимался чем-то подобным. Я некоторое время наблюдала за тобой. Вот и пришла к такому выводу.
Билл Двер глубоко задумался.
– Я БЫЛ ПО ЧАСТИ ПЕРЕПРАВКИ, – сказал он наконец.
– Так я и думала. А у тебя есть семья, Билл?
– ДОЧЬ.
– Очень мило.
– НО, БОЮСЬ, Я ПОТЕРЯЛ С НЕЙ СВЯЗЬ.
– Какая жалость! – воскликнула госпожа Флитворт, как ему показалось, вполне искренне. – Раньше мы здесь жили совсем неплохо. Когда был жив мой молодой человек, конечно.
– У ВАС БЫЛ СЫН? – спросил Билл, не понявший последней фразы.
Ее взгляд стал строгим.
– Поосторожнее, Билл. Ты видишь у меня на пальце обручальное кольцо? Мы здесь очень серьезно относимся к подобным вещам.
– ПРОШУ МЕНЯ ИЗВИНИТЬ.
– Его звали Руфусом, и он был контрабандистом, как и папа. Хотя, следует признать, менее удачливым. Он часто приносил мне заморские подарки, украшения и все такое. А еще мы ходили танцевать. У него были хорошие икры, насколько я помню. Мне нравятся красивые ноги у мужчин.
Некоторое время она смотрела на огонь.
– А однажды… однажды он не вернулся. Прямо накануне нашей свадьбы. Папа не уставал повторять, что не стоит бродить по горам, когда вот-вот холода должны нагрянуть, но я знаю, он должен был пойти, потому что хотел сделать мне хороший подарок. А еще он хотел заработать много-много денег и произвести впечатление на папу, потому что папа был против…
Она схватила кочергу и нанесла полену более жестокий удар, чем оно того заслуживало.
– Люди болтали, что он убежал в Фарфири или Анк-Морпорк. Или еще куда-то, но я-то знаю, он не мог так поступить со мной.
Ее взгляд буквально пригвоздил Билла к стулу.
– А ты как думаешь, Билл Двер? – резко спросила она.
Он почувствовал некоторую гордость от того, что смог определить вопрос в вопросе.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, В ГОРАХ ЗИМОЙ ОЧЕНЬ ОПАСНО.
Ему послышался облегченный вздох.
– Вот и я так всегда говорила. И знаешь, что еще, Билл Двер? Знаешь, что я подумала?
– НЕТ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
– Как я уже говорила, это случилось накануне нашей свадьбы. Потом вернулась одна из его вьючных лошадей, а потом люди нашли лавину… и знаешь, что я подумала? Какая глупость, подумала я тогда. Это настолько тупо, что отчасти даже смешно. Да, да, именно так я и подумала. Ужасно, правда? Позднее я изменила свое мнение, но сначала жутко разозлилась на весь этот мир. Все случилось словно в какой-то книжке. А жизнь – это не книжка, здесь все по-другому…
– ЛИЧНО Я НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ КНИЖКИ С ПЛОХИМ КОНЦОМ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
