Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
И даже просто помыслить о ней – настоящий подвиг.
– Это мошно. – Брежен заерзал, распахнулся его плащ, и обнажились развешанные рядами на груди медальки. – Только далеко ташшитьшя, пока до нушной мештношти дойдешь, да и дует там.
– А если в городе?
Ну а за эту фразу Чапай удостоился всего лишь нескольких укоризненных взглядов.
– Нет, это не пойдет, – покачал верхней частью замаскированного организма Стукнутый Черный. – Придется убивать стражников, которые живут по соседству… А это, ну, как бы неприлично.
Герои печально вздохнули. В активной фазе карьеры они с приличиями никогда дела не имели, даже не знали, что это такое. Но, поселившись в городе, пропитались его тлетворным духом, узнали, что некоторые поступки бывают непристойными.
Хотя насчет того, какие именно, до сих пор иногда спорили.
– Тогда… если… – сказал Агрогорн, задумчиво тиская чугунную поварешку, – ведь когда мы грабили, люди отдавали нам деньги вроде бы добровольно… платили за то, что мы их пугали и убивали…
Слышно было, как в геройских головах с хрустом и потрескиванием вращаются заржавевшие вскоре после рождения извилины.
– Хххы… – вздохнул Стукнутый Черный, под балахоном которого, судя по жужжанию, заработал вентилятор.
– Надо понять, – продолжил хозяин «Сломанного меча», – за что люди будут отдавать нам деньги теперь… Чего мы умеем такого особенного…
Старый Осинник отхлебнул пива, выковырял застрявший между зубов крысиный хвостик и бросил его на пол.
– Коротко говоря: пугать и убивать, – сообщил он. – А если подробнее – резать стражу, врываться в святилища, истреблять чудовищ…
– Да, на этом много не заработаешь, – проговорил Чапай. – Если, конечно, не объявить тараканов чудовищами. Но их рубить саблей замучаешься, больно мелкие и шустрые.
– Вы кое-что забыли, – обвел приятелей взглядом Агрогорн. – Еще мы умеем спасать девственниц.
– Их в Ква-Ква не шлишком много, – хихикнул Брежен.
– А если, так сказать, расширить понятие «девственница» на тех, кто оказался в опасности?
Глаза героев остекленели.
Слово «девственница» они понимали однозначно – красивая, скупо одетая девица, лежащая на алтаре. В комплекте обычно идет тип с безумным взглядом и кривым ножом, облаченный в жреческую мантию. Но его достаточно отшвырнуть в сторону или быстро прирезать…
– На всех? – рискнул предположить Стукнутый Черный, самый настоящий интеллектуал среди героев. – То есть на старушек, собравшихся перейти улицу? На дамочек со сломанной мебелью? Кхе-кхе?
– На всех, кто готов заплатить нам денег, – веско сказал Агрогорн.
– Ооооо!
Этот вырвавшийся из нескольких глоток возглас полнили самые разнообразные чувства – недоумение, алчность и сожаление по поводу того, что на старости лет порой приходится заниматься всякой ерундой…
– Ладно, – шарики и ролики в голове Чапая все-таки встали в новое положение, – пусть так… но как клиенты узнают, что нас нужно звать на помощь? И как мы будем успевать вовремя? Город-то большой…
– Раньше мы всегда успевали. Никогда не опаздывали, – проворчал Старый Осинник, заскорузлости сознания которого могли позавидовать не стиранные месяц портянки. – Придешь, а вампир на месте… и золото…
– Это все технические вопросы, – сказал Агрогорн. – И мы будем решать их в рабочем порядке.
Он вышел из-за стойки, подтащил табурет и сел за стол к приятелям. Пять голов склонились друг к другу и принялись ожесточенно шептаться. Лежавший на полу Умер попытался затянуть нечто среднее между маршем и полькой, но быстро сдался.
В его сторону никто даже не посмотрел.
Мэр, тяжело кряхтя, залез в карету и уселся на обтянутое кожей сиденье.
Винтус Болт, Глагол Пис и Дубус Хром-Блестецкий расположились напротив. Дверца захлопнулась, свет в окошке померк, заслоненный могучим телом влезшего на подножку стражника, и карета поехала.
Прогрохотали под колесами камни университетского двора, послышалось почавкивание уличных луж.
– Э… довольны ли вы, господин мэр? – рискнул нарушить молчание советник.
– Еще не знаю, – ответил Мосик Лужа, внимательно глядя на магов-управленцев. – Вы что скажете?
– Позвольте. – Винтус Болт сделал умное лицо.
– Минуточку… – добавил Хром-Блестецкий, и дальше последовало множество связанных предлогами умных слов.
Мэр слушал молча.
– Ага, – сказал он, когда маги выдохлись. – Насколько я понимаю, посланцы во главе с послом скоро вернутся, и тогда все проблемы будут решены?
– Совершенно верно, – кивнул Винтус Болт, хорошо понимавший, что только такого ответа от него и ждут.
На самом деле он ошибался.
Настоящие проблемы еще даже не возникли.
Часть вторая
Переэль с достоинством кивнул покупательнице, а когда та удалилась, мысленно вытер со лба пот. Не каждый день удается сбыть лежалый крыжовник под видом карликовых арбузов.
– Куда лезешь, шляпа?! – рявкнул от соседнего прилавка Драный Фартук, в руках его появился топор.
Воришка, собравшийся прихватить один из горшков, ринулся прочь и скрылся в толпе.
– Хорошо ты его шугнул, – сказал Переэль.
– Толку-то? – проворчал гном, убирая топор. – Такое впечатление, что в Ква-Ква перестали варить еду. За день я не продал ни одного горшка. Ты представляешь? Впервые за много лет. Это кошмар!
– Представляю, – мрачно кивнул эльф. – Назгулы пробуд… хотя нет, они, скорее всего, тут ни при чем.
Сказать, что торговля на площади Изопилия шла вяло, – значило ей серьезно польстить. На самом деле она стояла, и даже не стояла, а лежала при смерти. Вместо привычного гомона и буйства жизни на рынке царило всего лишь вялое шевеление, покупатели были так редки, что за ними буквально гонялись.
Зато попрошаек и воров развелось, точно блох на собаке.
– Ага. – Гном вытащил из-под прилавка окованную железными полосами фляжку. – Так мы скоро по миру пойдем. Будешь?
– Нет.
Переэль знал, что во фляге настоянный на горном хрустале гномий самогон, и рисковать не хотел.
– Как хочешь.
Драный Фартук осторожно открутил крышечку, из горлышка вырвалось облачко черного дыма. Гном поднес фляжку к губам, но отхлебнуть не успел. Замер, выпучив глаза. Эльф проследил направление взгляда коллеги и обнаружил, что по рынку неспешно движутся Торопливые.
В их появлении на площади Изопилия не было ничего странного.
Чудными казались сами стражники. Во-первых, они были трезвыми, во-вторых, они шагали прямой, уверенной походкой, совсем не похожей на фирменное ковыляние Торопливых. В каждом движении скользила уверенность, осознание того, что они имеют право тут быть, и не просто быть, а применить силу и не встретить сопротивления.
Как у тигра, крадущегося по джунглям.
Словно у льва, идущего по саванне.
И еще они все немного напоминали друг друга – бледностью, худобой и чертами лица.
– Ого, – сказал Переэль, на миг потеряв невозмутимость истинного перворожденного. – Это кто же такие? И где наши старые знакомые?
Не то чтобы он сильно любил прежних Торопливых, небритых, ленивых, жадных и склонных к насилию. Просто они подходили к Ква-Ква, являлись его частью, точно такой же, как вонь, шум и колдобины на улицах.
– Вот уж не знаю. – Гном сделал глоток, и на мгновение его лицо стало цвета кирпичной пыли. – Но они мне не нравятся.
Стражники, как раз проходившие мимо лотка Драного Фартука, остановились.
– Употребление спиртных напитков во время исполнения служебных обязанностей лицом, связанным с торговлей, – проговорил тот из них, что был повыше остальных и носил шлем лейтенанта.
– Чего? – изумился гном, пряча фляжку.
– Карается штрафом в размере пяти бублей согласно Торговому уставу двадцать пять тысяч второго года, параграф пять, пункт «г».
– Какое «г»?
– Вы признаете себя виновным? А? – Лейтенант произносил слова четко и с таким напором, словно вбивал их в собеседника. И некоторые слова были ощутимо толще остальных.
Глянув в бездушные глаза стражника, эльф с холодком понял, что этот человек (человек ли?) способен с таким же ледяным равнодушием вколачивать в плоть гвозди.
– Чего?
– Я думал ограничиться Устным Предупреждением, но, учитывая Отрицание Вины, вынужден прибегнуть к…
Меж торговых рядов возник какой-то шум, несколько голосов завопили: «Грабят!» – и из толпы выскочил наряженный в лохмотья шустрый субъект с зажатым под мышкой поросенком. Субъект выглядел деловитым, поросенок – удивленным поворотом в своей судьбе.
Известный на весь рынок Слямз Хорек осуществлял акт экспроприации.
Лейтенант потерял интерес к гному.
– Схватить! – рявкнул он, и остальные пятеро Торопливых рванули с места.
– Ха! – Слямз Хорек нашел время на то, чтобы презрительно улыбнуться и сплюнуть на землю.
Чтобы ленивые стражи закона догнали его, самого ловкого и быстроногого вора на площади Изопилия? Да скорее река Ква-Ква обрастет водопадами, а чиновники разучатся брать взятки, и скорее…
