Андрей Белянин - Казачьи сказки (Сборник)
Когда он достиг уровня земли, то и на четвереньках мог стоять уже с большим трудом. Бесстыжие «секунданты» давно смылись, наверняка в ту же корчму праздновать победу. Лишь двое солдат-срочников вынужденно топтались у входа в пустой надежде дождаться боевого командира. Якуб тоскливо завыл на полную луну и, ковыляя, как хромой волк, направился к своей хате на Старый Майдан, ровно восемь километров к северу.
Его навигатором был непропиваемый инстинкт, и, словно почтовый голубь, он устремился домой, спеша к своей маленькой подпольной самогонной фабрике. Тело двигалось на автомате, а могучий разум пытался бегло решить головоломные проблемы подделки акцизов и обхода государственной монополии на спиртные напитки.
Вендерович упал для передышки на высоком холме. Ночной ветер на минуту протрезвил сознание. Якуб пришёл к выводу, что его пытаются завалить маленькие и злые щенки. Щенки были белые в чёрных пятнышках и что-то пели. Экзорцист повалился на землю, начав кататься, чтобы их с себя скинуть. Не вышло, заразы уцепились крепко. Всплакнув от огорчения такой неудачей, Якуб развернул лицо к звёздам, пытаясь вычленить среди них Большую Медведицу и найти путь домой. Но как назло, именно в тот момент, когда путь определился с кристальной чёткостью, верный навигационный инстинкт молча погас…
Одна из сияющих звёзд начала падать. Падая, она всё увеличивалась в размерах и плавно рухнула на склоне холма. От шума и света Якуб мгновенно очнулся, дыхнул на метр ароматными спиртами и, ничуть не удивившись, направился к звезде. Пошатываясь, покачиваясь, спотыкаясь, но уже на двух ногах, с твердым намерением выяснить…
Звезда лежала в небольшой воронке и матово блестела в свете луны. Якуб Вендерович подошёл поближе и убедился, что звезда была не пятиугольной, а круглой. Осторожно приблизился к ней, но она оказалась ещё ближе, чем Якуб предполагал, так что он стукнулся об неё головой. Присел, потёр лоб, затем вытащил из кармана перочинный нож и начал её деликатно шкрябать. Общеизвестно, что звёзды делают из серебра. Хм, значит, эта оказалась какой-то неправильной, слишком твёрдой, потому что её не удалось даже поцарапать.
А потом из боков звезды открылись двери и оттуда вышли звёздные люди. Этого Якуб никак не мог предугадать. Приняв горделивую позу, он придирчиво разглядывал их несколько минут, Люди были маленькие, зелёные, большеглазые и имели по три ноги. Поляк снял с себя несколько белых щенков и натравил их на пришельцев. Но нахальные щенки почему-то отказались выполнять его команду. Потом он рухнул, но не на землю, а завис в воздухе. И заснул…
Шесть пришельцев наклонилось над телом землянина, пребывавшего в анабиозном блаженстве. Командир настраивал загадочную диагностическую аппаратуру неземного производства.
— Сэр, — неуверенно начал один из офицеров, — я сомневаюсь, что этот объект подойдёт для нашего эксперимента.
— То, что он находится в состоянии крайне далёком от сознания, ещё ни о чём не говорит. Как вы знаете из данных, собранных нашими этнографическими миссиями, эти аборигены раз в месяц громко объявляют местный праздник, называемый у них «зарплатой». Тогда, как правило, все пьют в больших дозах специфическую жидкость, вызывающую у них острые нарушения жизненных функций.
— Хм, но ведь это опасно для их организмов!
— Да, иногда случались смертельные исходы. Наши этнографы утверждают, что таким способом эти существа пробуют навести контакт с высшими силами. Их надежда на полный контакт сильна до такой степени, что они готовы принять неизбежный риск и рискуют отчаянно. А сейчас попробуем провести сканирование запасов его памяти.
Синий луч специального пятиугольного зонда просветил мозг Якуба.
— Анализы теста? — бросил командир.
— Есть, сэр! Вот они. — Техник услужливо подал несколько листов золотой фольги.
Пришелец пристально вчитался в их содержание.
— Поразительно! Двенадцать промилле спирта в крови! Это в три раза больше, чем официально зарегистрированные данные этнографических групп других стран!
— О! Кажется, наступает частичная денатурация белка.
— Выживет?
— Скорее всего — да, в его подсознании обнаружено несколько похожих состояний. Кроме того, имеются также интересные цифры измерений его уровня интеллекта.
— Да? Неужели он у него есть?…
— Способность разума — сто семьдесят единиц, при норме сто сорок. Память — сто двадцать единиц, при норме восемьдесят.
— Поразительно, дальше.
— Агрессивность — двести, при норме пятьдесят. Отношение к контакту с пришельцами — нулевое. Либо никогда о нас не слышал, либо — не верил.
— Чепуха какая-то… Ведь каждый землянин хоть что-нибудь о нас слышал.
— Значит, он — не каждый! Что будем делать?
— Введём ему в мозг имплантат. С одной стороны, это его немного притормозит в процессе разрушения своего организма, а с другой — мы всегда будем иметь свежую информацию о действиях этого своеобразного типа.
— Есть, сэр! Ставим модель J-23-zy-113? При повышении алкоголя в крови он будет испытывать невыносимую боль…
— Думаю, да. Ради его же блага…
…Вендерович как-то странно себя ощущал. Как правило, когда он пил, в ушах ничего не шумело. А сегодня он слышал какие-то вибрации. Они отвлекали и нервировали… Дело продолжалось всё в той же корчме в Войсла-вицах. Только на этот раз напротив экзорциста сидел генерал Советской армии, пожелавший ради спасения чести дивизии продолжить поединок. Проигравший полковник мрачно покачивался на стуле для секундантов. Врачи запретили ему минимум полгода брать спиртное в рот. Якуб на минутку оторвался водки, чтобы прополоскать горло пивом. Непривычное бренчание в ушах нарастало. А потом неожиданно из одного уха пошёл дым… Заметив это, генерал расстроенно покачал головой:
— Допился, «белочка»! А ведь говорила мне жена…
Поляк искренне удивился. Разве белая горячка может быть после четырёх бутылок? Раньше русским всегда надо было минимум шесть!
— Наверное, старею, — погрустнел генерал, задумчиво отмахиваясь от вонючего дыма, валящего из уха экзорциста уже клубами.
— А сколько вам лет? — сочувствующе спросил Якуб, не обращая внимания на вытянутые лица секундантов.
— Шестьдесят.
— О-о, так это ещё не возраст. Мне восемьдесят три… Значит, продолжения не будет?
Пошатываясь встал, пожал протянутую руку печального генерала и выпил стакан водки «за дружбу!». На мгновение в ухе вспыхнула дикая боль, потом всё прошло. Исчезло также странное бренчание…
Высоко-высоко, на геостационарной орбите, командир корабля с тупым непониманием уставился на экран.
— Конец миссии, — тихо прокомментировал он.
— Что-то случилось? — отозвался техник, наблюдающий на соседнем экране за другим подопытным землянином.
— Имплантат сгорел…
Христо ПОШТАКОВ
(Перевел с болгарского Евгений В. ХАРИТОНОВ)
«КТО ХОДИТ В ГОСТИ ПО УТРАМ…»
С детским восторгом Лафер взирал на пышное многоцветье растительности чужой планеты, столь чудесно контрастировавшее с однообразно фиолетовым небом Сигмы. И блаженно вздыхал, вслушиваясь в разноголосье птичьих песен, заливавших окружающее пространство.
— Рай! Ей-Богу — рай! Всамделешный! — восклицал Лафер, полной грудью вдыхая воздух. Он обернулся к Крайскому, уверенный в том, что и приятель захвачен теми же эмоциями…
Но вместо этого его взгляд напоролся на банальную прозу экспедиционной жизни: Крайский, сгорбившись в три погибели, сосредоточенно колдовал над походным компрессором, то и дело что-то подсоединяя, отсоединяя, переключая, завинчивая, и посему вся реакция его на излияния Лафера выразилась в равнодушно-вежливом кивке головы.
Лафер обречено вздохнул. Ну надо же, даже Крайский, которого он считал поэтичной натурой, не разделяет его восхищения девственностью планеты! С досады он даже попытался поднять полный бидон жидкой пластмассы, едва не надорвавшись.
В стороне возвышались незавершенные конструкции, долженствующие в скором обрести вид жилых блоков. Богдан извлекал из десантного модуля упакованные двери и окна и водружал их на платформу электрокара. Крайский, наконец, справился с компрессором, и пластмассовая аэрозоль облепила каркасы строений, формируя стены лаборатории, спальных помещений и столовой. Последним «слепили» потолок, и спустя какое-то время жилище было готово.
Все это время с вершины ближайшего холма за суетой на строительной площадке с интересом наблюдали два пушистых существа.
— Гляди-ка, опять посетители. — сказал тот, что был покрупнее. Звали его Бо.
— Гораздо важнее то, что я голоден, — ответил Эрни. — А все остальное меня нисколечко не интересует.
