Олег Шелонин - Эвританские хроники
– Ваше Высочество, меня зовут Ламер, – представился незнакомец, почтительно кланяясь Кириллу. – Герцог Ламер, – уточнил он. – Не сочтите за дерзость… – Герцог замялся. – Позвольте пригласить вас и ваших спутников к нашему столу. Там, на ристалище, я мечтал о такой возможности, но срочные дела… – Герцог покосился на юношу, по-прежнему в мрачном раздумье сидевшего за столом.
Кирилл растерялся. Меньше всего ему хотелось неудобных вопросов. Зато не растерялся Сильвер, почуявший выгоду.
– Тсс, – таинственно прошептал он, приложив палец к губам, – Его Высочество здесь… это…
– Инкогнито? – сообразил Ламер.
– Во-во, – обрадовался пират. Что такое «инкогнито» он не знал, но по интонации понял, что это то, что нужно.
– Как же быть? – растерялся Ламер.
– Мы с вами УВАЖАЕМЫЕ ЛЮДИ, а потому собля… собле…
– Соблюдем… – Теперь уже захлопал глазами Ламер, прикидывая, правильно ли он выбрал слово.
– Во-во, блюдить будем, чтобы нас не застукали.
Сильвер стукнул костылем, и к нему тотчас подскочил половой.
– В третий номер моего фирменного. На всех. Чтоб все было готово, пока я докостыляю.
Половой испарился.
– Охрану оставим у порога, – еще более таинственно прошептал пират, – все обсудим в узком кругу.
– А где ваша охрана? – удивился Ламер, недоуменно озираясь.
– Замаскировалась, – мрачно буркнул Кирилл, недовольно косясь на пирата.
– Вашим химерцам до них далеко, – подтвердил Сильвер.
Охрана Ламера спала с лица и начала приподниматься. Только тут Сильвер понял, как лоханулся. Стал понятен успех первого дня работы обновленного трактира. Поднялся практически весь зал.
Кузя тихо ойкнул и испуганно спросил:
– А которые из них наши?
– Попробуй угадать… – еще более мрачно буркнул Кирилл, многообещающе посмотрев на Сильвера.
Загремели перевернутые стулья и столы. Химерцы вжались спинами в стены, ощетинившись мечами, возникшими в их руках как по волшебству. Горящие бешенством глаза смотрели друг на друга. Подкупить химерца практически невозможно. У них есть свой кодекс чести, но если лицо королевской крови…
Между собой высокопоставленные особы могли разбираться как угодно, но ложь в общении с подчиненным или с лицом ниже по рангу – это табу. По крайней мере, на Эвритании.
– Эй, кто-нибудь, вина! – раздался зычный голос Аквамера откуда-то сверху. Согласно приказу капитана рожу свою внизу он не засвечивал.
Охрана Ламера уставилась в потолок. Там никого не было.
– Профессионалы… – уважительно прошептал герцог. – Господа, успокойтесь, никто не сомневается в вашей преданности, – заверил он охрану. – Ваше Высочество гарантирует безопасность моему спутнику? – любезно осведомился он.
– Какой вопрос? – буркнул Кирилл. Он уже понял, что от неприятного разговора не отвертеться.
– Гарантирует, – перевел Кузя, заодно переводя дух.
– Мы готовы следовать за вами, Ваше Высочество. Вийон… – Герцог выразительно посмотрел на юношу и мотнул головой в сторону лестницы.
– Вийон? – насторожился Кирилл. Уж не потенциальный ли жених Натали перед ним?
Номер, куда привел их Сильвер, был довольно чистый и уютный. На столе уже стоял кувшин фирменного, особого (гремучая смесь эля с ромом). Пират торжественно наполнил кубки.
– Позвольте представить вам моего племянника Вийона… – Ламер сделал почтительный полупоклон мрачному юноше. – Если точнее, принца Вийона.
– Король Кирении Кирилл I, – представил хозяина домовой.
– Мой секретарь Кузя, он же камердинер, министр финансов и по совместительству домовой. А это… э-э-э… управляющий… одним новым… скажем так, предприятием… Джон Сильвер со своим помощником… – закончил церемонию знакомства Кирилл.
– Пиастры!!! – подтвердил помощник.
На устах герцога мелькнула легкая улыбка. Он был человек неглупый и, похоже, уже вычислил профессию «управляющего».
– Какими судьбами вас занесло в эти забытые богом места, Ваше Высочество? – осторожно спросил Ламер.
– Решил поправить свои финансовые дела, – учтиво ответил Кирилл. – Небольшие издержки в дороге… сами понимаете. Вот подыскиваем помещение под банк.
– Банк?
Ламер был в явной растерянности. Кирилл повторил лекцию, прочитанную им недавно пиратам, несмотря на ожесточенные пинки Кузи под столом.
– Гениально! – Герцог был явно потрясен. – За успех вашего предприятия!
Присутствующие дружно чокнулись кубками и одним махом осушили их. Глаза Ламера и Вийона полезли на лоб. Кирилл украдкой показал управляющему кулак. Сильвер понял это по-своему и немедленно наполнил кубки. Пройдоха знал что делал. Языки развязались довольно быстро, и вскоре вся компания уже вела оживленную беседу. Кирилл опасался, что герцог набросится с расспросами о его вымышленном королевстве, поэтому он предложил новым знакомым рассказ о своем ноу-хау, но Ламера, как оказалось, в первую очередь интересовала золотая пластинка, висевшая на его груди. Острый взгляд археолога сразу разглядел печать Лосомона.
– Откуда у вас этот бесценный артефакт?
– Натали дала, – уклончиво сообщил Кирилл. – На хранение, – торопливо добавил он, понимая, что герцогу будет неприятно столь вольное обращение с его подарком.
– Значит, он стал золотым… Сей дар вам сделан явно по любви… – уверенно констатировал Ламер.
К искреннему удивлению Кирилла, Ламер с Вийоном почему-то жутко обрадовались этому обстоятельству. Очередная доза фирменного напитка Сильвера пролила свет на причину их веселья. Оказывается, наследный принц Королевства Четырех Бездонных Озер не явился на ристалище не по причине болезни, а просто потому, что сбежал. Сбежал от папы и мамы, жаждавших породниться с Азием Гордым. Папа и мама-то желали, а вот сам Вийон желанием не горел.
В очень давные времена, когда Вийону с Натали было лет по пять каждому, наследный принц был бит принцессой за свистнутый у нее из-под носа пряник, что и определило их дальнейшие отношения на всю оставшуюся жизнь. Вийон пряники любил до сих пор и такую обиду простить не мог.
Баталия происходила в детской. Родители инфантов в тот момент праздновали подписание протокола о намерениях в отношении своих отпрысков. Но эти намерения так ими и остались. Побитый Вийон, повзрослев, категорически отказывался вступать в законный брак с дочерью Азия Гордого, доводя своего отца Филиппа V до белого каления, а под конец просто сбежал в Туманный Альбион. Ламер, вернувшись с ристалища, сразу понял, где искать беглеца. Несчастный принц был уже давно безнадежно влюблен в Элен – дочку Эрика Красивого. Безнадежно – потому что сама она чуть не с младенчества была обручена с Дэйном, сыном Литлера. Вот такой симпатичный расклад и узнал во время этой беседы Кирилл, он его устраивал.
– Азий и Филипп – люди гордые, – пояснял тем временем Ламер. – Для них нарушить договор… Это война. Достаточно одному…
– Так какие проблемы? – весело спросил Кирилл. – Сделаем так, что нарушат оба. И повода для войны не будет. Я женюсь на Натали, Вийон – на своей Элен. Она к тебе как, неровно дышит? – подмигнул он принцу.
Вийон покраснел.
– Проблема пока только в их родителях, – успокоил герцог. – Но вот что делать в данной ситуации…
– Там, откуда я родом, – намекнул Кирилл, – невест иногда крадут.
– Война! – отрубил Ламер. – Без согласия родителей девушка не может считаться невестой.
– Как все запущено… – расстроился герой. – Значит, нужно согласие родителей…
– Родителя. Эрик Красивый вдов.
– Попробуем помочь… – Фантазия короля Кирении заработала. – Ну-ка, поподробнее о будущем родственнике… – попросил он Вийона.
Рассказывать в принципе особо было нечего. Эрик Красивый был низкорослый, суетливый мужичонка – из тех, о которых на родине Кирилла говорили: метр с кепкой. Относительно красивым он становился, лишь напялив парик с тщательно завитыми буклями. Они изумительно сочетались с его красным, мясистым носом. Имел три пристрастия. Обожал яйца всмятку, хороший эль и леди Винтер, которой регулярно – два раза в неделю – наносил визиты. Как истинный джентльмен, он не мог допустить, чтобы страдала честь дамы, а потому делал это тайно: под покровом ночи или ближе к вечеру. Охрану, чтобы не привлекать внимание, брал маленькую – не больше полка. В пути следования приказывал погромче орать песни, дабы заглушить скрип армейских сапог – опять-таки в целях маскировки. Это было исключительно удобно для мужа леди Винтер, которого они ни разу не смогли застать врасплох. Он всегда успевал сделать ноги в соседнее имение, где жила очаровательная пухленькая вдовушка. Барон Болендрок обожал толстушек.
Пристрастия венценосной особы вызвали у Кирилла настолько забавные ассоциации, что он заржал как лошадь. Да столь заразительно, что, глядя на него, начали неуверенно хихикать и остальные. Все громче и громче. Бациллы веселья размножались с такой стремительностью, что, когда король Кирении отхохотался, остальные продолжали закатываться, вытирая выступившие от смеха слезы.
