Терри Пратчетт - Творцы заклинаний
— Почини ее, и все, — прошипела она. — Пожалуйста.
— Сделать все кое-как? — переспросил гном. Его трубка со стуком полетела на пол.
— Да.
— Ну, то есть залатать ее на скорую руку? Пойти против профессиональной чести, исполнить только половину работы?
— Да, — повторила матушка. Ее зрачки превратились в две маленькие черные дырочки.
— О-о, — проговорил гном. — Хорошо.
* * *У старшего караванщика Гандера забот был полон рот.
Вот уже два дня, как они покинули Земфис. За это время они покрыли хорошее расстояние и теперь поднимались к скалистому горному перевалу, известному под именем Сосков Сциллы (Сосков было восемь; Гандер частенько гадал, кем была эта самая Сцилла и понравилась бы она ему или нет).
Прошлой ночью к их каравану подкралась банда гноллей. Эти мерзкие существа, разновидность каменных гоблинов, перерезали горло дозорному и, должно быть, намеревались перебить всех остальных людей. Вот только…
Вот только никто точно не знал, что случилось потом. Путешественников разбудили вопли, и к тому времени, как кто-то раздул огонь, а волшебник Тритл зажег над лагерем голубое сияние, уцелевшие гнолли представляли собой далекие, похожие на пауков силуэты, которые неслись так, словно за ними гнались все легионы Ада.
Судя по тому, что случилось с их собратьями, они, возможно, были правы. Куски не успевших убежать гноллей свисали с окружающих скал, придавая пейзажу веселый, праздничный вид. Гандер не особенно расстраивался по этому поводу — гнолли любили брать путников в плен и оказывать им гостеприимство раскаленного докрасна ножа и дубины. Но его нервировало то, что он находится в одном районе с Чем-то, прошедшим сквозь дюжину жилистых и вооруженных до зубов гноллей как нож сквозь масло и не оставившим при этом никаких следов.
Земля была словно выметена.
Ночь выдалась долгой, и утро не принесло облегчения. Единственной, кто проснулся больше чем наполовину, была Эск, которая в течение всей ночной кутерьмы мирно дрыхла под одним из фургонов и теперь жаловалась разве что на странные сны.
Когда караван наконец убрался с места жуткой ночевки, Гандер возблагодарил богов. Он считал, что изнутри гнолли выглядят ничуть не лучше, чем снаружи. Он их на дух не переносил.
Эск сидела в фургоне Тритла и болтала с Саймоном, который неумело правил упряжкой, пока волшебник отсыпался.
Саймон все делал неумело, и это получалось у него по-настоящему хорошо. Он был одним из тех долговязых парней, которые состоят из одних коленей, больших пальцев и локтей. Наблюдать за ним — сущее мучение, так и ждешь, что соединяющие все это веревочки вот-вот оборвутся, а спазмы агонии, появляющиеся на его лице, когда он замечал маячащие впереди “с” и “х”, заставляли людей инстинктивно произносить эти звуки за него. Их усилия вполне окупались благодарным выражением, которое расплывалось по покрытому прыщами лицу юноши, словно лучи рассвета по поверхности луны.
В данный момент его глаза слезились от сенной лихорадки.
— А ты еще мальчишкой хотел стать волшебником?
Саймон покачал головой.
— Я прос-с-сто х-х-х…
— ..хотел…
— ..понять, как вс-с-се ус-с-с-с…
— ..устроено?..
— Да. А потом кто-то из моей деревни дал знать в Универс-с-с-с-с…
— ..Университет…
— ..и за мной пос-с-с-с…
— ..послали…
— ..мастера Тритла. Когда-нибудь я выучусь на волшебника. Мастер Тритл говорит, что я замечательно ус-с-сваиваю т-теорию.
Влажные глаза Саймона затуманились, и на его щербатом лице промелькнуло почти блаженное выражение.
— Он говорит, что в б-библиотеке Незримого Университета лежат т-тысячи книг, — влюбленно произнес он. — Больше книг, чем человек может прочитать за всю жизнь.
— Я не уверена, что мне нравятся книги, — непринужденно сообщила Эск. — Откуда бумаге знать всякие премудрости? Матушка говорит, что книги хороши только тогда, когда в них тонкая бумага.
— Нет, эт-то не так, — поспешно возразил Саймон. — Книги заполнены с-с-с-с… — он глотнул воздух и посмотрел на нее умоляющим взглядом.
— ..словами? — немного подумав, подсказала Эск.
— Да, которые могут изменять вещи. Это и есть те с-с-с-с…
— ..слова…
— ..которые я должен найти. Я знаю, они там, где-то в этих с-с-с-с…
— ..старых…
— ..книгах. Говорят, новых заклинаний не с-с-с-с…
— ..существует…
— ., но я знаю, что они где-то там прячутся, те с-с-с-с…
— ..слова…
— ..которые ни один волшебник еще не нашел. — Его глаза зажмурились. Он улыбнулся блаженной улыбкой и добавил:
— Слова, которым Суждено изменить мировой Порядок.
— Что?
— А? — переспросил Саймон, открывая глаза как раз вовремя, чтобы остановить быков, вознамерившихся свернуть с дороги.
— Ты так легко произнес все эти сопящие-свистящие!
— Правда?
— Я слышала! Попробуй еще раз. Саймон сделал глубокий вздох.
— Сл-сл-сл.., с-с-с… — начал он. — С-с-сл… А, прошло. Иногда получается, когда я не думаю об этом. Мастер Тритл говорит, что у меня аллергия.
— Аллергия на сипящие?
— Нет, глуп-п-п…
— ..глупышка… — великодушно подсказала Эск.
— ..в воздухе летает что-то, может быть пыльца или труха от с-с-с-с…
— ..сена…
— Мастер Тритл пробовал обнаружить причину, но тут, похоже, никакая магия не поможет.
Они проезжали мимо узкого ущелья, образованного оранжевыми скалами. Саймон посмотрел на него безутешным взглядом.
— Моя матушка научила меня кое-каким заговорам от сенной лихорадки, — сказала Эск. — Может, они помогут?
Саймон покачал головой, которая, было такое впечатление, чуть не скатилась с его плеч.
— Я все пробовал, — отозвался он. — Замечательный волшебник из меня получитс-с-с-с.., выйдет, да уж, даже с-с-с.., букву толком не с-с-с.., выговорить.
— Да, проблема. — Какое-то мгновение Эск собиралась с духом, разглядывая пейзаж, и наконец спросила:
— Слушай, э-э, а женщина может стать, ну, в общем, волшебником?
Саймон удивленно уставился на нее. Она ответила ему вызывающим взглядом.
Его горло напряглось. Он отчаянно пытался найти предложение, которое не начиналось бы с буквы “с”, но в конце концов был вынужден пойти на уступку.
— Любопытная идея, — сказал он, а затем, еще немного подумав, залился смехом и смеялся до тех пор, пока выражение лица Эск не предупредило его, что ему лучше замолчать.
— Вообще это довольно забавно, — добавил он, но веселость его быстро поблекла и сменилась озадаченностью. — Раньше я никогда не думал об этом всерьез.
— Ну так что? Может? — Голосом Эск можно было бриться.
— Разумеется, нет. Это самоочевидно, дитя. Саймон, возвращайся к своим занятиям.
Тритл отвел в сторону занавеску, закрывающую заднюю часть фургона, и выбрался на козлы.
На лице Саймона мелькнуло привычное выражение легкой паники. Передавая Тритлу вожжи, он бросил на Эск умоляющий взгляд, но она как будто ничего не заметила.
— А почему? Что здесь такого самоочевидного?
Тритл повернулся и осмотрел ее с головы до ног. Раньше он не замечал эту девочку — она была для него лишь еще одной фигуркой среди лагерных костров.
Тритл был вице-канцлером Незримого Университета и привык к призрачным суетящимся фигуркам, выполняющим необходимую, но несущественную работу типа накрывания на стол и вытирания пыли в комнатах. Он был глуп, глуп настолько, насколько могут быть глупы очень умные люди. Кроме того, Тритл обладал всем так-том горной лавины и был эгоцентричным, как смерч, поэтому ему никогда не пришло бы в голову, что дети могут оказаться достаточно важными персонами, чтобы их стоило заметить.
От длинных белых волос до загнутых на концах туфель Тритл был чистейшей воды волшебником — соответствующие положению густые лохматые брови, расшитая блестками мантия и патриаршья борода, которую слегка портили желтые пятна от никотина (волшебники придерживаются обета безбрачия, но, тем не менее, любят выкурить хорошую сигару).
— Вырастешь — поймешь, — сказал он. — Но это очень занятная идея, милая игра слов. Женщина-волшебник! С таким же успехом можно выдумать мужчину-ведьму!
— Чернокнижника, — вставила Эск.
— Извини, не понял?
— Матушка говорит, что мужчины не могут быть ведьмами, — пояснила Эск. — А еще она говорит, что волшебники получаются именно из мужчин, которые пытались стать ведьмами.
— Она, похоже, очень умная женщина, — отозвался Тритл.
— Она говорит, что женщинам следует держаться того, что у них хорошо получается, — продолжала Эск.
— Очень разумно с ее стороны.
— Она говорит, что из женщин вышли бы мужчины куда лучше, чем мы имеем сейчас!
Тритл расхохотался.
— Она ведьма, — заявила Эск и про себя добавила: “Ну и что ты об этом думаешь, господин Умник?”
— Моя дорогая юная дама, мне что, полагается быть шокированным? Так уж вышло, что я отношусь к ведьмам с величайшим уважением.
