Академия отпетых некромантов. Братство Падших (СИ) - Кин Мэй

Что-что она сказала?..

— О, даже так, — со странным — то ли смешком, то ли хмыканьем, выдаёт мистер Дегран, похоже все больше удивляясь.

Я перевожу озадаченный взгляд на парня. Раньше он просто терпеть не мог книги. А сейчас выходит, что он не просто знает где находится библиотека, но ещё и действительно здесь бывает?..

И, словно в подтверждение моих мыслей, госпожа Шидман добавляет:

— Однажды он проник в алмазную секцию и застрял там в паучьей сети. Мне потом ещё целый час приходилось отмывать стеллажи. И мистер Вэйсс мне в этом охотно помогал.

Хм. В том, что «охотно» я очень сомневаюсь.

— Проникновение в алмазную секцию не запрещено уставом академии, — как ни в чем не бывало, произносит этот упырь-любознатель, сверкая своей белозубой улыбкой, глядя на всех нас обезоруживающим взглядом, мол: «Разве рвение к знаниям — не похвально?»

Насколько я помню устав академии — там действительно нет подобного запрета. Однако книги, хранящиеся в алмазной секции, доступны лишь для выпускных курсов, поскольку содержат больше раскрытой информации, которую первокурсникам знать в начале обучения — категорически запрещается.

Вот ведь — хитрый лис!

Вихрь мне в глаз! И почему только я первая до этого не додумалась?

Уж я бы точно не попалась!

Ректор тактично (а может быть специально) пропускает это мимо ушей. Наверно, с подобными выходками его уже настолько достали, что лучше лишний раз сделать вид, что ты ничего не знаешь. Пока это «что-то» не произойдёт и тебя не привлекут к отвественности.

Хм. А мистер Дегран куда хитрее, чем кажется. Я тоже частенько так делаю. Правда, обычно это «что-то» потом вечно нагоняет меня, ощутимо пиная под зад.

— Раз уж у этих адептов такое сильное рвение к знаниям, то прошу вас, госпожа Шидман, не стесняться и нагрузить их работой по полной программе. В архиве уже давненько не убирались…

Женщина задумчиво кивает, сказав:

— Что правда, то правда.

Её взгляд переходит на нас, и она едва заметно усмехается.

— Что ж, идем, провинившиеся мои. У меня для вас вполне найдётся работенка. Глядишь, сил на очередные глупости уже не останется.

Хм. Довольно обещающее начало.

Мы следуем за главой книжного хранилища. Но прежде чем скроемся окончательно за массивными стеллажами, уходящими высоко под потолок, я оборачиваюсь. Именно в этот момент ректор неожиданно подносит два пальца к своей голове, а затем оттеснив их в сторону, машет, как если бы отдавал честь главнокомандующему войском. После чего удаляется.

Мне остаётся лишь наблюдать за тем, как медленно, но так ощутимо закрываются двери, словно только что запечатанные врата ада.

Прекрасно.

Сам ректор в унизительной форме пожелал нам удачи.

Да он не иначе как над нами издевается!

Фыркнув себе под нос, я спешно нагоняю госпожу Шидман и упыря, оглядывающегося по сторонам. Словно вместо того, чтобы думать об отработке, он пытается выбрать что почитать на досуге.

Скажите на милость — как можно быть таким…несносным?!

***

Не знаю, сколько времени мы здесь уже торчим, но мои руки кажутся непосильной ношей. Ноги подкашиваются под тяжестью книжных гор, которые мы таскаем из угла в угол, чтобы разложить все по полочкам, прежде перебрав и отсеяв их по жанру и году выпуска. А внутреннее негодование сьедает изнутри!

Преподавательский стол спалил этот упырь, а работаем здесь почему-то мы вдвоём!

Отныне отработка в этом месте хуже, чем уборка в лабораториях! Уж лучше оттирать полы от слизи неизвестного происхождения. А также бороться с ожившими костями, пытающимися тебя по-тихому придушить. Нежели комьями глотать пыль, отбиваться от мелких тварей, в виде книжных мухóвок, и тягать двухметровые башни из книг.

— Святая Аманра, у тебя такое лицо, словно ты очень сильно хочешь в туалет, — издевается этот придурок, добавив: — Если это так, то, пожалуйста, Роуз, не стесняйся, иди. Так и быть — я посторожу эту стопку книг, чтобы до твоего прихода она лишний раз не обросла пылью.

Я оборачиваюсь, взглянув на этого упыря, и цокаю языком.

— Боги, ты такой добрый, что у меня просто нет слов! Вместо этого — может быть я пойду, а ты любезно останешься и зарастёшь пылью, оставшись здесь погребённым навеки вечные! А? Как тебе идея?

На этот раз цокает языком он. И, состроив уязвлённую мину, произносит:

— Ты очень жестокая девушка. Практически разбила мое нежное сердце.

Я хмыкаю, сказав тише:

— Жаль только, что — почти.

— Я все слышу, — фыркает этот упырь.

Оторвавшись от книг, снова перевожу взгляд на него, состроив невинное выражение лица.

— Ох. Я сказала это вслух?..

Наши взгляды встречаются и, словно два острых клинка — пересекаются, громко звякнув сталью. Зрительный поединок длится не больше минуты. Однако за это время мы оба успеваем почувствовать, как по телу проходит жгучая волна ненависти.

Одновременно фыркнув, словно необъезженные мустанги, мы отворачиваемся и расходимся в противоположные стороны.

Это какое-то наказание!

Мало мне того, что мы живем в одной комнате. Так для пущего эффекта ещё и на отработке вместе. Причём уже во второй раз!

Что за напасть такая?..

Еще пол часа у меня уходит на то, чтобы разобраться в последней стопке. Как и у Вэйсса, работающего над следующим книжным лабиринтом.

Теперь же нам остаётся убрать оставшиеся томики в надлежащее место. А именно — под потолок, откуда практически не видно даже самих корешков.

Мы переглядываемся. Взгляд обоих плавно скользит к узкой, невероятно длинной золотой лестнице с витиеватыми узорами по бокам и широкими, на первый взгляд не очень прочными, ступенями. В свете проникающих лучей, исходящих от Луны, она так ярко переливается, что напоминает настоящий слиток золота. К слову — подобными валютами обладают лишь липриконы. И то — те, что ещё не обанкротились, заложив все в азартных играх. Чего уж там — на различного рода развлечения они весьма падки.

Постояв так с минуту, мы одновременно выдаём:

— Не я!

За секунду мы оказываемся рядом. И наши взгляды снова встречаются, схлестнувшись в жестоком поединке. Именно в этот момент между нами начинается словесная баталия.

Как всегда — первой начинаю я. Уж не знаю — то ли упырь иногда играет в джентльмена. То ли выигрывает себе время, чтобы придумать метки удары.

— Это из-за тебя нас сослали сюда!

— Это из-за твоего дракона я создал волшебный пульсар и случайным образом поджег стол!

— Хм. Ладно. Один-один! Только… Ты мужчина, а значит сильнее. Следовательно вскарабкаешься туда куда легче, чем я.

Довольная улыбка расплывается на моем лице. Но лишь до тех пор, пока он не складывает руки на груди и не произносит со взглядом победителя:

— Ты девушка. А значит куда лучше удержишь равновесие на этой компактной лестнице. К тому же весишь значительно меньше. Значит шансы на то, что ступени под тобой рухнут — весьма сокращаются. Не говоря о том, что ты меньше ростом, а значит куда изворотливее.

По правде говоря, на этом маленьком монологе моя челюсть мысленно падает под ноги.

Очуметь!

Извернулся так, словно сделал комплимент!

Что за…

— Вижу — ты согласна! — довольно ухмыльнувшись, глядя на мой ступор, произносит этот лис и тут же подталкивает меня в сторону нужного стеллажа.

Не успеваю я толком опомниться, как он оказывается рядом со мной вместе с лестницей.

Секунда — и она установлена на месте.

Я поворачиваюсь к парню и, схватившись за холодные, металические поручни говорю:

— Только попробуй отпустить лестницу. Я убью тебя. Сразу же и без свидетелей.

— Вау. А в том, чтобы быть демонессой оказывается есть и свои плюсы. Когда оказываешься на смертном одре, то заранее знаешь, что тебе приготовят местечко в одном из лучших котлов. Не говоря о дальнейших привилегиях, следующих за адскими посланниками…

— Идиот. Смотри, чтобы твой котёл пришёлся тебе потом по размеру! — угрожающи клацнув зубами, запальчиво произношу я, а затем сосредотачиваюсь на поставленной задаче — подняться вверх и поставить парочку книг, при этом не упав вниз. Хотя…