Михаэль Пайнкофер - Клятва орков
— Я понял, — провозгласил он, когда на него внезапно снизошло озарение. — Можем просто велеть карлику идти в середине. Тогда часть его будет идти впереди, а часть — позади всех, и мы будем в безопасности. Кроме того, после марша каждому достанется капелька мяса карлика, и мы…
Бальбок говорил все тише и тише, по мере того как сильнее сдвигались брови Раммара. Наконец, когда глаза его брата превратились в две узкие бушующие пропасти, — он умолк совсем.
— Вот тебя следовало бы убить, — проворчал Раммар, — причем вместе с карликом. Мы сделаем иначе: карлик пойдет передо мной, и если я хоть что-нибудь заподозрю… Что он ведет нас в ловушку! Я насажу его на копье!
Ортмар вздохнул.
— Ну ладно…
— Так чего же мы ждем? Вперед, да побыстрее, маленький подлый шноршер!
Раммар толкнул карлика в спину тупым концом сапарака, после чего тот вошел в штольню. Орк следовал за ним по пятам, а за ним шли Гурн, Нестор, гном и замыкающим маленькой колонны — Бальбок, вытянувший вперед нос и постоянно принюхивавшийся. Не считая кислого запаха подземелья, он чувствовал однако только землистый пот тех, кого тоннель поглотил давным-давно.
Раммар, чутье которого было далеко не так сильно, как у брата, всего этого не улавливал. Тем не менее уже через несколько шагов он вспомнил о том, кто строил штольни. Поскольку сам он не нес факела (столь грязную работу он предпочитал оставить другим), толстый орк плохо видел во мраке. Изо всех сил щуря глаза, он смотрел в полутьму и внезапно перестал видеть что-либо, кроме бездонной черноты, на которую и налетел с разгону уже в следующий миг.
Послышался глухой стук, когда Раммар столкнулся с массивной скалой, внезапно преградившей ему путь!
Толстый орк разразился громкими проклятиями, в то же время ощупывая свой нос, проверяя, не сломал ли он его. В свете факелов его спутники видели, что произошло, и гном снова издал свой злорадный смешок.
Пещера, которую они пересекли первой, была еще не штольней, а всего лишь чем-то вроде прихожей перед коридором. Она была как раз такой высоты, чтобы в ней мог, выпрямившись, стоять среднего роста карлик, в то время как ничего не подозревающий Раммар налетел мордой на скалу, свисавшую с потолка, где умелые руки в давние времена вытесали бородатое лицо карлика.
Когда кто-то посветил факелом, Раммару показалось, что каменный сморчок смеется над ним: в бороде у него совершенно точно притаилась ухмылка. Орк сжал правую лапу в кулак и, недолго думая, ударил по изображению. Единственным результатом этого стало то, что теперь у орка, кроме носа, болела еще и лапа, и он снова разразился проклятиями.
— Что опять стряслось? — нетерпеливо выглянул из штольни Ортмар фон Бут. — Мы можем наконец отправляться?
Если бы чертов контрабандист как следует светил факелом, то Раммар не врезался бы в камень. Вероятно, Ортмар сделал это нарочно.
— Ну, погоди, — пробормотал Раммар, — ты об этом еще пожалеешь…
Охотнее всего толстяк прибил бы карлика на месте за дерзость, но он взял себя в руки. Нестор был прав, когда говорил, что фон Бут им нужен.
Пока что…
Когда они доберутся до цели и карлик сделает то, что должен, Раммар избавится от гаденыша.
В то время как коротконогий орк, стеная, опустился на четвереньки и вполз в штольню, ему пришли в голову первые возможные варианты убийства Ортмара, один болезненнее другого…
Марш по штольням был трудным, и не только потому, что путь был неблизким, но и потому, что большинство спутников были вынуждены проделать его на всех четырех лапах (ну, или других конечностях).
И только Ортмар, шедший впереди отряда, и гном могли пройти по штольне на своих двоих. Соответственно, вперед они продвигались очень медленно. Варвару Гурну и Бальбоку в некоторых местах пришлось пролезать по темной трубе на животе, и Раммар пару раз вспотел, потому что застрял, и остальным пришлось его проталкивать, причем впоследствии никто не захотел признаваться, кем был тот умник, который подпалил ему факелом асар.
Только один раз у людей и орков появилась возможность выпрямиться — когда туннель перешел в пещеру, частично естественного происхождения, частично оборудованную карликами, в которой размещался колодец.
Орки и их спутники набрали воды и освежились, после этого Раммар решил, что нужно сделать продолжительный привал.
— Разобьем здесь лагерь, — недолго думая, провозгласил он. — На сегодня я в темноте наползался, я вам не червяк какой-нибудь.
— Оставаться здесь было бы неразумно, — вставил Ортмар фон Бут.
— А тебя кто-то спрашивал?
— Никто, — признал карлик, — но надо было спросить. Иначе опять будете жаловаться, что я вас не предупреждал.
— Предупреждал? О чем?
— Об опасностях подземелья, — пояснил Ортмар. — Здесь повсюду подстерегают известняковые черви и пещерные пиявки. Обычно они сосут соль, которая нужна им для жизни, из скал, но если почуют кровь, то могут удовлетвориться и ею.
— Да что ты говоришь, — громко засопел Раммар. — Думаешь, я испугаюсь парочки пиявок? — Он вытянул лапу и демонстративно сжал ее в кулак. — Таких тварей я обычно раздавливаю — запомни это!
— Как скажешь, — пожал плечами Ортмар. — Тогда мы останемся здесь, ты ведь у нас командир.
Никто не возразил, и они разбили лагерь. Расстелив на голом полу пещеры свои одеяла, они съели очередную порцию провианта. Они даже смогли разжечь небольшой костерок, поскольку запасы сушеного орочьего помета у Бальбока еще не закончились, а постоянный сквозняк уносил дым. Поэтому они могли сэкономить факелы, которые тащили с собой, и посидеть у костра, отбрасывавшего на их лица трепещущие тени: два орка, два человека, один карлик и один гном. Гурн снова принялся точить свой двуручный меч, мешавший ему ползти по туннелю, а остальные задумчиво смотрели на огонь. Пока Нестор из Тайка, наконец, не нарушил молчание.
— Что скажете? — поинтересовался он, хитро сверкнув глазами и доставая из-под плаща кожаный стакан. — Орки вообще игроки по натуре?
— Конечно, — с ухмылкой ответил Раммар. — Но обычно люди не выживают, когда мы начинаем с ними играть.
— Это точно, — подтвердил Бальбок и принялся перечислять. — Есть ломание костей, выворачивание челюстей, шпигование желудка и…
— А это? — спросил Нестор, переворачивая стакан. Оттуда высыпались игральные кости и застучали, покатившись по полу. — Такое вам тоже известно?
— Конечно, — заверил его Бальбок. — Хотя эти штуки выглядят у нас несколько иначе и вырезаются из кости.
— Не против сыграть?
— Почему бы и нет? — кивнул Бальбок.
— Будь осторожен, — предупредил его брат. — Когда человек берет игральные кости, он хочет тебя обмануть.
— Да нет же, — покачал головой Нестор. — Вы неправильно истолковываете мои намерения. Всего лишь маленькая игра для друзей. Тот, кто выбросит число больше, побеждает.
— И это все? — спросил Бальбок.
— Это все. — Нестор собрал кубики в стакан и протянул его орку. — Ты начинаешь.
Бальбок стакан взял и, закрыв отверстие лапой, встряхнул его с такой силой, словно собирался распылить кости внутри. Затем стукнул стаканом по полу и обвел взглядом сидящих, ожидая одобрения. Затем поднял стакан.
На каждой кости было всего одно очко.
— Пять, — сосчитал Нестор. — Жалкое зрелище.
Бальбок состроил простодушную физиономию и заглянул в стакан, словно не в силах поверить, что это уже все. Нестор взял стакан в руки и тоже бросил кости — и набрал в общей сложности двадцать три очка.
— Потрясающе просто, — ехидно прокомментировал Раммар.
Нестор сделал вид, что не заметил насмешки.
— Да, дорогой мой орк, — произнес он. — Похоже на то, что я выиграл. Придется тебе в свое время расплатиться с карточным долгом.
— Карточным долгом? — Бальбок сделал большие глаза. — Что это такое?
— Цена, которую ты должен заплатить, потому что я у тебя выиграл, — пояснил Нестор. — Дай мне что-нибудь свое. Но это должно быть что-то ценное. Карточный долг — долг чести, друг мой.
— Н-но у меня ничего нет, — совершенно озадаченно ответил Бальбок, и это было правдой. Потому что после восстания файхок'хай и бегства из Гнилых земель у обоих братьев действительно не осталось ничего, кроме того, что было на них надето.
— Ты мог бы дать мне свою секиру, — предложил Нестор.
— Тогда мне нечем будет защищаться, — заметил Бальбок. — Кроме того, она для тебя слишком тяжелая.
— Это точно. — Нестор сделал вид, что усиленно размышляет, хотя ставка в игре для него уже была решена. — А как, в таком случае, насчет долга крови?
— Долга крови?
— У нас, людей, есть неписаный закон, согласно которому кто-то, чья жизнь была спасена, должен своему спасителю — пока в свою очередь не спасет ему жизнь.
