Вадим Громов - Избранная поневоле, или - попасть в Мурло
То ли так легли тени приближающегося вечера, то ли была какая-то другая причина: но, котяра взирал на неё вовсе уж демонически. Неизвестно чем вызванный скрип, нервировал не меньше.
- Заходим? - Повелительница неликвидов глубоко вдохнула и выдохнула, и, стараясь ступать как можно твёрже, подошла к входной двери. - На кону тридцать золотых, и репутация Избранной. Артефакт мне подарили, он не считается. Я самая обаятельная и привлекат... Тьфу ты! - бесстрашная и не ведающая позора отступлений. Передо мной трепещут все, и даже моё собственное отражение в зеркале. Я, самая бесстрашная и...
Тугая ручка с трудом отжалась вниз, звонко щёлкнув на половине пути. Дверь открылась. Продолжая бормотать настраивающую на нужный лад "мантру бесстрашия", Таня внедрилась внутрь лавки. Задетая распахнувшейся дверью, над головой забренькала сразу целая коллекция колокольчиков, извещающая о появлении посетителей. Команданте немного замешкался в проходе, осторожно протискивая рюкзак, чтобы не оставить лавку без дверного косяка.
Татьяна незамедлительно прошерстила торговую площадь взором разведчика, перешедшего линию фронта. Гоги Ван справился с проблемой, и дверь закрылась, снова потревожив колокольчики.
- Не нравится мне тут. - Понизив голос, Татьяна поделилась со спутником свежеоформившимися эмоциями. - Да и с ассортиментом совсем паршиво. Как будто исключительно для создания нужного антуража выставили... Чует мой поисковик приключений, что имеется в этом минимаркете - второе дно. Ох, чует-вибрирует...
Определённо стараясь не поддаваться настрою повелительницы неликвидов, Команданте молча оценил правдивость сказанного. На длинном, высоком прилавке, перегораживающем внутреннее пространство лавки пополам, находилось лишь с пяток разногабаритных клеток, внутри которых - находились образцы товара. В основном, проявившего к новым лицам столько же интереса, сколько дипломатической гибкости проявляет упавший на темечко кирпич.
Что-то вроде морской свинки, дрыхнущей кверху лапами. Несколько попугайчиков, находящихся в заторможенно-полуобморочном состоянии. Худющий кот, правда - не чёрный, а вовсе даже рыжий: лениво поднявший, и сразу же опустивший голову. Какая-то синьзелоранжевая, пучеглазая рептилия с длинющим хвостом, вяло, но - безостановочно ползающая по периметру клетки. Ещё что-то белое и пушистое, вообще не подающее признаков жизни.
Дальняя стена лавки была увешана немногочисленными полками, точно так же не перегруженными ассортиментом. Пара полностью пустых клеток, какие-то свёрточки, куцый ряд склянок и пузырьков, с которых давно не смахивали пыль.
- Слышишь? - Татьяна покрутила указательным пальцем возле уха, и показала в сторону стены, находящейся за прилавком. - Неразбериха какая-то... Не пойму. Пыхтит что-то, посвистывает...
Гоги Ван повернулся оттопыривающимся ухом - к указанной стене, и превратился в скульптуру "Мужчина в берете, и с рюкзаком". За стеной, действительно что-то находилось, с одинаковыми интервалами - издающее еле слышные "пых-пых", "с-с-с-с-с-с" и "чух-чух-пшш".
- Вы что-то хотели? - К голосу появившегося за прилавком персонажа, очень подходил термин "замогильный". - Я вас слушаю.
"Не иначе, как из подвала вылез. - Татьяна очень надеялась, что волосы у неё на голове - не начинают шевелиться: жутко завидуя лысому Команданте. - Надеюсь, что в подвале нет заброшенного кладбища. Я даже не знала, что у Франкенштейна есть старший брат. Это, случайно, не мои челюсти клацают? Нисколько не удивлюсь, если так...".
Возвышающаяся над прилавком фигура, была на две головы выше Тани. Длинные руки с узловатыми пальцами, грязь под давно нестриженными, частично обломанными ногтями. Глубоко посаженные блёклые глаза, выжидающе-неприязненно зыркающие на Татьяну. Скошенный лоб, сильно развитые надбровные дуги, маленькие уши. Мощнейшая, выступающая вперёд нижняя челюсть, могущая поставить в затруднение некоторые ломы. Горбатый нос, на фоне которого выдающийся шнобель Команданте - смотрелся относительно невзрачно. Бугристая лысина, впавшие щёки, редкие зубы. В довесок ко всему, эта - не самая благожелательная физиономия, была приятного, синевато-серого колера, покрытая шрамами вдоль и поперёк. В торговом помещении не было светильников, в него попадал только из одного-единственного небольшого окошечка, и в полутёмном зале - лицо Шиклабона, или кто это был? - выглядело готовым реквизитом для высокобюджетного ужастика. Тане хотелось убежать, или брякнуться в обморок. И только жалобные голубые глаза малолетнего аристократа, смотрящие в самую душу третьей Избранной, вкупе с приятной тяжестью в кармане: откладывали подобное развитие событий, напоминая о данном обещании.
- Вы что-то хотели? - Потусторонним голосом продублировал монстр, медленно принимаясь царапать поверхность прилавка грязными ногтями. Вызвав этим звуком у повелительницы неликвидов - бурчание в животе и слабость в пояснице.
- Мы... Мы собачку ищем. - Фраза с трудом выдавилась из горла Тани, норовя застрять на любой букве. - Беспородная. Шкура драная. Буйком зовут.
Горбоносый безмолвно буровил её взглядом, в котором вроде бы нарисовалось что-то вроде озадаченности. Царапанье прекратилось. Зато у монстра задёргалась левая бровь. Татьяне показалось, что из затемнённых углов лавки начинают выглядывать страхолюдные хари, поглядывающие на неё и Гоги Вана с понятным, но нисколько не вдохновляющим её интересом. К бурчанию и слабости, прибавилось онемение в пятках.
- Не видели Буйка? - Татьяна продолжила беседу, внутренне изумляясь, каким писклявым и дрожащим голосом она это делает. - Если надо, мы заплатим. Два золотых. Нет, даже три...
Глаза у собрата Франкенштейна полезли из орбит. Его правая рука нырнула под прилавок, и со стороны двери донеслось какое-то щёлканье. Как показалось повелительнице неликвидов - это закрылся дверной замок, отсекая возможный путь к бегству. На единственное окошко, упали тяжёлые ставни, погружая лавку во тьму. Таня издала сложный горловой звук, и беспорядочно замахал руками, как будто от этого могло стать светлее.
Фонарик Команданте вспыхнул ровно через мгновение после того, как в торговом заведении Шиклабона воцарилось состояние, к которому зачастую добавляют словосочетание "хоть глаз выколи". В спасительном свете было видно - как верзила звучно хлопает ладонью по прилавку, и все пять клеток с живностью - начинают крениться набок. Но, не падая, а скрываясь под прилавком. Вместо них, на поверхности появлялось то, что прежде было скрыто. Другие пять клеток с открытыми дверцами. Только вот их обитатели, были совсем другими...
На Гоги Вана прыгнула сиреневая, в серебряных "яблоках" многоножка, длиною с Танино предплечье. Кроме набора подвижных нижних конечностей, у создания имелись две пары зазубренных клешней. Спутник Татьяны выставил руки вперёд, защищаясь от нападения; кракозябра наткнулась прямо на фонарик, шмякнувшийся от удара на пол и принявшийся путаться под ногами.
И началось! Мечущийся свет фонарика, пинаемого в суматохе ногами и отлетающего от Команданте к Тане и - обратно: размыто выхватывал мельтешение щупалец, хвостов, рук, клешней, крыльев, и снова - рук. Позабыв все айкидошные ухватки, повелительница неликвидов отбивалась от налетающей, напрыгивающей и наползающей на неё непривлекательной фауны - беспорядочно маша руками и ногами. Как ожившая и впавшая в беспросветную панику - помесь ветряной мельницы и избушки на курьих ножках.
Борьба за выживание продолжалась недолго, примерно четверть минуты. В Танином мироощущении, эти пятнадцать секунд увеличились раз в двадцать. Руки и ноги постоянно чувствовали присутствие чего-то липкого, шершавого, скользкого, холодного, и тому подобного "кошма-а-а-а-ара-а-а-а-а!". Всё это время, фигура за прилавком, продолжала оставаться неподвижной, будто бы заворожённой развернувшимся у неё перед глазами, противостоянием.
- Н-на! - Гоги Ван отшвырнул прочь что-то взлохмаченное, безостановочно шипящее, и возбуждённо сверкающее сразу шестью глазищами: сбросил со спины рюкзак. Держа его за лямку, крутнулся вокруг своей оси, как метатель ядра, и большой брезентовый шар, пущенный мускулистой рукой Команданте, полетел в монстра.
Всё остальное, отложилось в памяти Тани, куском замедленной съёмки. Синелицый верзила раскинул длинные руки в стороны, словно пытаясь поймать и остановить летящий в него сидор. Татьяна на миг испугалась, что у него это получится, и все телодвижения Гоги Вана - окажутся напрасными.
Не получилось. Нет, монстр успел сомкнуть свои хапалки на рюкзаке: но на этом, его везение закончилось. В обнимку с сидором, ему унесло от прилавка в темноту, качественно впечатывая в дальнюю стену лавки. Раздался громкий треск, потом - звон стекла, и спустя самое непродолжительно время - в торговом заведении Шиклабона, резко запахло алкоголем.
