Сергей Мусаниф - Во имя рейтинга
На меня бросились двое троянцев. Одного из них я сбил с ног подсечкой. Он грохнулся на палубу, и кто-то из греков перерезал ему горло. Второй попытался ударить меня мечом.
Это была не самая лучшая попытка продырявить полковника Трэвиса. Я легко увернулся от выпада и двинул троянцу кулаком в челюсть, что начисто отбило у воина интерес к происходящему.
Гектор поднял копье к небу, останавливая своих орлов, желающих навалиться на полковника Трэвиса всем скопом. И пошел прямо на меня.
Все замерли, и только неутомимый Ахилл с упорством пьяного дятла долбил мечом по корпусу корабля.
— Я — Гектор, — сообщил мне троянский лавагет, остановившись в нескольких шагах. На расстоянии копейного удара? — А ты кто? Ахиллес?
— Он — Ахиллес. — Я махнул рукой. — Я — Алекс, сын Виктора.
Гектор кивнул мне, то ли давая понять, что информация принята к сведению, то ли намекая, что скорбит о моей безвременной кончине, и тут же ударил копьем.
Выпад быстрый, как бросок змеи. Я увернулся и, когда копье пролетало в двадцати сантиметрах от моего корпуса, сломал его левой рукой. Доложу вам, что это было непросто. Просто только бутылки и кирпичи о свою голову ломать.
Гектор выпустил из рук обломок копья, позволяя ему упасть, и обнажил свой меч.
А меч у Гектора железный, отметил я. Большая редкость Для этого времени и стоит целого состояния. Дороже корабля, на котором он сюда приплыл.
Уже в следующую секунду мне пришлось расчехлить свой бронзовый меч и отражать шквал ударов Гектора.
Без ложной скромности, которая мне абсолютно чужда, хочу рассказать о моей феноменальной способности, связанной с овладением новыми типами холодного оружия.
Еще мой инструктор отмечал эту способность.
Дайте мне в руки любой убийственный инструмент, начиная с вилки и заканчивая двуручным топором воинственных викингов, и через пять минут — после того как я оценю его размеры, баланс, вес и потенциальные возможности, я сотворю с ним такое, что и виртуозу жанра станет завидно.
С мечом я упражнялся неделями.
Дэн
— Он убьет Гектора? — спросил Макс.
Экран потускнел и сменился обычной заставкой. Руки у главного режиссера почему-то дрожали.
— Не знаю, — сказал я. — Это был конец последнего полученного нами часа. До следующего осталось, — я посмотрел на часы, — семнадцать минут.
— Так это происходит прямо сейчас?
— Да, если не брать во внимание тот факт, что это происходило почти три с половиной тысячи лет назад.
— Семнадцать минут, говоришь?
— Да.
— Почему Ахилл не утонул?
— Не знаю. Может быть, он святой.
— Я привык верить своим глазам, — сказал Макс. — И законам физики. Если человек падает в море, он не обязательно тонет. Но он хотя бы ПОГРУЖАЕТСЯ.
— Я в курсе.
— И что ты об этом думаешь?
— Что нам не стоит показывать это в рамках реалити-шоу. Потому как в виде сериала все непонятности можно было бы объяснить спецэффектами.
— Когда это должно пойти в эфир?
— И это ты у меня спрашиваешь? Кто тут режиссер?
— Завтра утром, — ответил на свой вопрос Макс. — Но, судя по важности события, пойдет оно не утром, а в праймтайм. А как проявили себя остальные герои?
— Не знаю. После того как я посмотрел ЭТО, ничто больше не вызывает моего интереса.
Полковник Трэвис
Троянский лавагет был воином экстра-класса. Однажды он меня почти достал, и лезвие его меча царапнуло мой правый бицепс. Оборона троянца вообще была выше всяких похвал, я пока даже представить не мог, как ее можно пробить.
Периферийным зрением я видел, что корабль Аякса перехвачен вражеским судном, а еще два троянских корабля спешат на выручку своему флагману. Через пару минут они будут здесь, и даже непотопляемый Ахилл не сможет спасти свою команду.
— Эвдор! — заорал я, не зная, жив ли он еще.
— Да, господин.
Оказывается, жив.
— Уводи людей на корабль!
— А вы, господин?
— Отплывайте, это приказ! И подбери Ахилла!
Я не слышал, что Эвдор буркнул в ответ, зато увидел, как он буквально силой перебрасывает рвущегося в бой Патрокла через борт. Мирмидонцы последовали за ним, возвращаясь на свой корабль. Троянцы провожали их только взглядами. Основное внимание было приковано к нашему с Гектором поединку.
Гектор сделал шаг назад и опустил свой меч.
— Ты доблестный воин, — сказал он. — Лучший из всех, с кем я когда-либо сражался. Я запомню твое имя, Алекс, сын Виктора.
— Давай лучше закончим то, что начали.
Он покачал головой:
— Уплывай. Не иди под Трою. Это глупая война, и вы обретете в нашем городе только смерть.
— Разумные слова, — сказал я. — Но я не могу.
— Жаль.
Черт побери, как же он быстр. Железный меч пробил мой доспех и чуть не удалил мне аппендикс, если бы в последнюю секунду — да нет, микросекунду — я не успел отскочить назад.
И споткнулся о труп.
Я сгруппировался еще в полете и приземлился на спину. Гектор занес надо мной меч, я закрылся своим, и бронза разлетелась на куски под ударом железа.
Я пнул Гектора в колено.
Троянец свалился на палубу рядом со мной, и украшенный двумя рогами шлем «а-ля Македонский» слетел с его головы. Наши лица оказались на одном уровне буквально в полуметре друг от друга, и мы посмотрели друг другу в глаза.
— Хорошо, — сказал я спустя долгих десять секунд. — Я ухожу.
Он медленно кивнул.
Мы поднялись на ноги одновременно. Ахейцев на палубе не наблюдалось, а троянцы держались от нас на почтительном расстоянии.
— Возвращайся домой, сын Виктора.
— Не могу, — сказал я, и правды в моем ответе было больше, чем мне хотелось бы.
— Жаль, — снова сказал он и вложил меч в ножны. — Надеюсь, под Троей мы не встретимся.
— Кто знает, — сказал я.
Он кивнул.
Пелид наконец-то добился своего, и в пробоину хлынула вода. Флагман начал заваливаться на борт, и я еле удержался на ногах.
В следующий миг я уже перепрыгивал через борт корабля и приземлялся на палубе «Ахиллеса», больно ударившей по ногам. Три взмаха веслами — и наши корабли разошлись в море, как могут расходиться только в море корабли.
Дэн
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Почему? Только потому, что этого нет у Гомера?
— Мы не можем это показывать, — повторил главный режиссер. — Неужели ты сам этого не понимаешь, Дэн?
— Не понимаю, — сказал я. — У нас тут вроде как реалити-шоу. Так давай показывать реальность, сколь бы странной она ни была.
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Сходил бы ты к врачу, — сказал я. — Тебя клинит.
— Ты не понимаешь.
— Не понимаю что?
— Киборг — основная звезда нашего шоу. Герой из героев, богоравный воин, величайший из всех и на все времена… Так мы его позиционировали.
— Ага, — сказал я.
— Ты мог бы говорить свое «ага» чуть менее язвительно, — сказал Макс. — Все знают, что Киборг должен убить Гектора.
— Должен. Только позже.
— Но Гектор расправился с ним походя, как с мальчишкой. И выбросил за борт.
— Однако Киборг не утонул. Что характеризует его с не слишком хорошей стороны.
— Мы не можем показывать звезду в таком ракурсе.
— С какой стати? И кто назначил его звездой? В конце концов, никто не платит ему гонорар, не дублирует трюки и не пишет сценарий. К тому же он все-таки совершил подвиг. Утопил флагман.
— Угу, тот еще подвиг. Мы не можем это показывать. А что там творит твой полковник? Ты назначил его античным героем, а меня забыл предупредить? Какого черта он вообще поперся на абордаж? И зачем полез на Гектора?
— Скажи спасибо, что он его не убил.
— Спасибо, — сказал Макс. — Какого дьявола он вообще там делает? В прошлом?
— Выполняет личное распоряжение мистера Картрайта. Хочешь обсудить это с мистером Картрайтом?
— Не хочу.
— Тогда не ори. Не убил же он Гектора.
— Угу. Не убил. Чуть. Но мог.
— Мог. Подозреваю, что он может и не такое.
— Где его вообще откопали? И в каком роде войск он был полковником?
— В стройбате.
Моего специфического русского юмора Макс не понял.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Флагманский корабль ахейского флота
Агамемнон и Менелай
