Ольга Шевлягина - перекрёсток
Мальчик снова пожал плечами и пошел к выходу из класса, не понимая, при чем тут он сам.
Джеймс завернул за угол и тут же наткнулся на группу девочек с Рейвенкло, среди которых была и Мари-Виктуар, как всегда, поразительно хорошенькая. Мальчик замер, глядя на рейвенкловок: он хотел бы рассказать кузине о том, что он будет играть в матче против ее факультета, но подойти и заговорить, когда рядом с Мари столько девчонок, он стеснялся.
— Нас подслушивают, — заметила черноволосая девочка с яркими синими глазами, сидевшая на подоконнике. Она наглым взглядом осмотрела Джеймса с ног до головы, а потом хмыкнула:- Тебе кого из нас, львеночек?
Остальные рейвенкловки обернулись, и Мари улыбнулась Джеймсу.
— О, Мари, видимо, это к тебе, — брюнетка с наглыми глазами спрыгнула, поправив юбку, взяла с полу сумку и пошла по коридору, смеясь. Другие девочки тоже пошли с ней, хихикая, только Мари-Виктуар не засмеялась.
— Как у тебя дела, Джим? — кузина хотела повесить на плечо сумку, но Джеймс молча взял вещи девочки и пошел рядом с ней. Он не знал, куда, да и разве это важно?
— Все хорошо, — пожал он плечами, все еще улыбаясь. — Ты слышала, что наш ловец сильно травмировался на тренировке?
— Да, мне Крис рассказывал…
— Крис? — Джеймс споткнулся.
— Да, Крис Вуд, он учится на шестом курсе Гриффиндора, ты же его должен знать.
— Да, знаю, — пробормотал мальчик, глядя под ноги. Его расстроило то, что этого красавчика знает Мари.
— Наши ребята даже предложили перенести игру, пока Дэн не поправится, но МакГонагалл…
— Я буду играть ловцом! — наконец, смог выпалить свою весть Джеймс, глядя на девочку.
— Ты? — изумилась Мари.
— Да, я, — даже чуть обиженно отозвался мальчик. Почему в ее голосе было столько неверия? Она же видела, как он играет! — Я уже тренировался с командой, Вуд взял меня запасным ловцом…
— Понятно, — мягко улыбнулась Мари, и злость, что внезапно вспыхнула где-то глубоко внутри, тут же угасла. — Надо сказать Виолетте…
— Кто такая Виолетта?
— Наш ловец, она учится на втором курсе и в этом году начала играть за команду, очень талантливая…
Девчонка, подумал Джеймс, глядя на дверь библиотеки, к которой они подошли.
— Ты собираешься в библиотеку? На каникулах?
Мари усмехнулась и забрала у кузена сумку, открывая дверь:
— Тетя Гермиона всегда говорила, что к экзаменам нужно готовиться заранее, тем более что мне нужно подтянуться по Зельям… Крис обещал помочь, так что мне пора…
Джеймс остался у дверей библиотеки, почти готовый пойти за Мари и кипящий от злости. Ну, почему все хорошие новости обязательно должны быть придавлены плохими?!
* * *Скорпиус проснулся глубокой ночью, чувствуя, как по виску струится пот. Он сел на кровати, отдернув полог, и вслушался в прохладную тишину спальни, в которой было слышно лишь сонное дыхание сокурсников.
Мальчик вытер рукой мокрый лоб, откидывая влажные пряди волос, и зажмурился, пытаясь отогнать сон, что привел его в странное состояние беспомощности. Ему редко снились кошмары, да и назвать увиденное кошмаром было сложно.
Череда картинок: темная дорога, дедушка с тростью на ее обочине, он сам, шедший по этой странно извилистой дороге. Он пытался дотянуться до деда, но тот лишь улыбался и указывал тростью вперед, в неизведанный туман, что клубился вдали и куда убегала дорога. Ноги горели, хотелось встать рядом с дедом, но он качал головой.
И кто-то настойчиво толкал его вперед, в туман, и он шел, оглядываясь. А потом была пропасть, в которую он сорвался. Обрыв там, где дорога должна была разветвляться. Он был уверен — должна была, но лишь темное ущелье, в которое он сорвался. И безумное падение вниз, нескончаемо бесконечное, но длившееся всего одно мгновение, за которое Скорпиус успел испугаться и проснуться.
Кошмар рассеялся, кровать под ним внушала уверенность, что падение было лишь во сне. Мальчик протянул руку и нащупал на тумбочке пергамент, что получил вечером от родителей. «Дедушка отказался ехать в больницу, хотя целители настоятельно ему рекомендовали. Но не волнуйся — с дедом всегда рядом есть целитель…».
Наверное, из-за этого он так плохо спал. Мальчик поднялся с постели, с трудом размотав одеяло на ногах. Он дошел до ниши в стене и сел, подтянув ноги.
Скорпиус зажег свет на кончике палочке, снова пробегая глазами по письму.
— Ты чего не спишь? — рядом на кровати сел Тобиас, откидывая одеяло.
— Не спится, — пожал плечами мальчик. — Прости, что разбудил…
— Да ладно, — Паркинсон встал с постели и подошел. Молча посмотрел на письмо в руках сокурсника. — Отец написал, что твой дедушка отказывается лечиться в больнице…
Скорпиус тихо хмыкнул:
— Ты общаешься с отцом? — мальчик знал, что отец Тобиаса, мистер МакФорт, работал в кафетерии больницы Святого Мунго и всегда одним из первых получал все самые свежие слухи и сплетни.
— Ну, с тех пор, как я в школе, он стал писать мне письма. Домой ведь было нельзя, они с мамой совершенно разругались после того, как она нам с сестрой фамилию поменяла… Мама запретила ему с нами общаться и письма от него рвала… — Тобиас поежился.
Скорпиусу не хотелось разговаривать: он слушал, как внутри медленно рассеиваются испуг и липкий холод, оставленный сном. В детстве, когда ему снились кошмары, он звал эльфа, и тот приводил мать. Астерия сидела с ним, пока Скорпиус снова не засыпал, а домовик на всю ночь оставался у постели ребенка. Но подобное случалось редко…
— Скорпиус…
— Чего? — мальчик лениво повернул голову к товарищу.
— Научишь меня? — в свете палочки глаза Тобиаса казались совсем блеклыми.
— Чему? — не понял мальчик, спуская замерзшие ноги на пол.
— Империусу…
Скорпиус испытывающе посмотрел на Паркинсона:
— Собирай лучше карточки от шоколадных лягушек. Nox.
В полной темноте Малфой быстро залез в постель и уставился в потолок в ожидании сна. Но время тянулось, а он никак не засыпал. Мальчик ворочался с бока на бок, иногда поглядывая на часы. Где-то на рассвете он, наконец, задремал.
Утром Скорпиус с трудом проснулся, но на первом занятии — Заклинаниях — все-таки смог открыть глаза и даже первым заставил свою чашку протанцевать по парте, за что получил десять баллов. У Граффа чуть приступ зависти не случился, он стал с таким рвением гнаться за умением Скорпиуса, что запустил своей чашкой прямо в лоб многострадальному Флитвику.
На Истории Магии Скорпиус впервые был готов согласиться хоть с чем-то, что делал Поттер: лохматый на данном предмете всегда спал. Он вообще не трудился доставать свиток и перо, сразу же ложился на парту и закрывал глаза. Сегодня Малфой поступил так же, усмехаясь: что бы было с МакГонагалл, если бы она увидела. Но с другой стороны, какой толк от этого предмета? Опросов нет, контрольная раз в семестр, баллов тут не заработаешь. Да и знаний особых тоже… Скорпиус узнал больше из курса истории своей семьи с дедом…
Когда Биннз просочился сквозь доску, Скорпиус со спокойной душой задремал, чувствуя, что иначе не выдержит до конца дня. Первая неделя после каникул выдалась трудной: все преподаватели завалили их новым материалом и заданием на повторение. У всех на устах было одно — экзамен! Будто профессоров больной нюхлер укусил…
Хорошо, что завтра суббота…
Он еле выдержал Травологию, хотя перекошенное от презрения к земле и растениям лицо Присциллы, по крайней мере, чуть разбудило его спящий мозг. Одному рейвенкловцу какое-то растение чуть не оторвало массивную пятую точку, отчего занятие почти было сорвано, и Скорпиус со стоном облегчения поспешил в гостиную, чтобы принять горизонтальное положение и поспать до ужина.
— Эй, Малфой, не хочешь поиграть в настольный квиддич? — предложил ему второкурсник, открывая новую коробку с игрой. Скорпиус покачал головой, мыслями уже находясь в кровати. — Мне новый набор прислали…
— А что со старым? — скучающе осведомился мальчик, направляясь к спальням.
— Да Забини брал поиграть, и там теперь половина фигур летает по кривой, — зло бросил слизеринец, расставляя фигуры на картонном поле и палочкой заставляя их взлететь.
Малфой махнул рукой и скрылся на лестнице, спустился к спальням, на ходу снимая мантию и галстук, и с наслаждением вытянулся поверх покрывала. Последняя его мысль перед тем, как он провалился в сон, была об «Ужастиках Уизли», которые выпустили настольный квиддич. Все-таки выдумки рыжему семейству было не занимать…
Во сне ему постоянно являлись метлы: отец метлой забивал гвозди в памятник Гарри Поттеру, мать метлой гоняла по гостиной эльфов, заставляя тех связать ей бороду, как у Абрахаса Малфоя на портрете, Присцилла сидела на метле и обмахивалась веером из павлиньих перьев…
