Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора
– Ты вроде говорил, что его шесть раз ударили? – недоуменно вопросила я Уилкина. – Шестое-то где?
– Скат, продемонстрируй.
– Вот, полюбуйтесь. – Сирен, поднатужившись, приподнял тело и развернул ему голову. – Шестой пришелся четко в… э-э… – анатом покосился на нас и решил, видимо, продолжить пояснять «на пальцах», – … большое затылочное отверстие… вот это место, видите? Чуть выше шеи? Под свод черепа, прямо в мозг. Удар был нанесен с большой силой снизу вверх обоюдоострым металлическим предметом, предположительно, ножом…
– Вроде кортика? – Я выгнула бровь.
– Скорее, больше походит на удар от армейского штык-ножа, – покачал головой Уилкин. – С остальными ранами то же самое. Длинный симметричный клинок с двусторонней или полуторной заточкой… вот, видишь? След такой характерный. Я тебе и без Ската скажу, чем примерно били. Насмотрелся в свое время. Поднимемся ко мне, покажу картинки.
– Ага-а… – протянула я, разглядывая раны Маахова так, словно и в самом деле чего-то там понимала. – Спасибо, Скат Макрелевич. Лейтенант, вы хорошо все рассмотрели?
– А?.. – как-то потерянно выдохнул у меня над плечом подопечный. – Да… д-да… благодарю.
– Тогда опускайте. А какое из этих ранений было смертельным?
– Пока сложно сказать. – Сирен пожал плечами. – Все удары были нанесены в одно и тоже время… Последним его ударили под затылок, это точно.
– Контрольный, что ли? Мясницкий какой-то удар… – Я посмотрела на Уилкина. Тот пожал плечами и взглянул на ап-Айкалнара. Ваниар сглотнул и чуть заметно поморщился.
«Что-то бледноват он стал…» – обеспокоено подумала я.
– А время смерти? – Я и сама не заметила, как перехватила инициативу. В принципе, это же столичный проверяющий должен был задавать все эти вопросы, а я – только наблюдать, молча стоя в сторонке. А получалось почему-то наоборот. Странно. Чего он молчит-то?
– Между двумя и тремя часами ночи. – Сирен потянулся за простынкой. – Ну что, закрываю?
– Нет, погодите пока. – Я покусала губу. Так. Ну, все здорово. На это время у Эрина алиби просто мифрильное. Мало того, что между двумя и тремя часами ночи 12 июня капитан лорд ап-Телемнар находился в непосредственной близости с… хм… от старшего лейтенанта леди Анарилотиони, так его еще наверняка и на автостанции запомнили. Особенно если он допрашивал кассиршу и кондуктора насчет эльфийки в камуфляже и с рюкзаком, а он допрашивал. Короче, Эрин прикрыт. Уф! Ладно… – Что-нибудь еще можете сказать?
– Ну… примерно за два-два с половиной часа до смерти он плотно поужинал. Желудок у него был полный.
– Алкоголь?
– Не слишком много. Доза как от двух-трех бокалов хорошего вина.
– Понятно. – Я вздохнула. – Брюс, ну а хоть какие-нибудь улики, а?
– Ни-че-го, – по слогам ответствовал гоблин, помотав головой. – Чист, аки младенец.
– Нож, конечно, еще не нашли?
– Ищем, – Уилкин нахмурился, – но, знаешь…
– Понимаю. Так. И что получается? Приехал наш иномирянский гость в Распадок утром, погулял денек, осмотрел достопримечательности, – я обошла вокруг Маахова и осуждающе на него посмотрела, – вечерком пошел в ресторан, поужинал, выпил вина. Потом снова пошел гулять… Шел он, значит, шел, зашел в промзону, зачем-то сунулся в полуразрушенный цех, там споткнулся и упал на ножик…
– … и так – шесть раз, – в тон мне подхватил гоблин.
– Какое страшное самоубийство! – воскликнула я, ухмыльнулась и подмигнула гоблину.
– Гы! – Уилкин гоготнул.
Сирен скептически булькнул и все-таки накрыл труп простынкой.
– Как… как вы можете?! – вдруг подал голос ап-Айкалнар, о котором мы все уже, признаться, как-то позабыли. – Это – ужасное, циничное преступление, а вы…
А что, собственно, мы? Мы оба, я и Уилкин, с интересом посмотрели на эльфа. А потом переглянулись. В глазах гоблина недоумение постепенно уступало место тихой панике, и мне не нужно было читать мысли, чтобы понять, о чем сейчас думает капитан. О том же, что и я.
«Эру! – почти в ужасе осознала я. – А ведь у парня это первый труп!»
Ну мы и влипли! Ну, точно. Златоволосый ваниар радовал глаз нежно-зеленым цветом лица, ноздри его подрагивали, да и вообще… как-то дышал он… не очень ровно. Нехорошо дышал. Можно сказать, почти хватал ртом воздух.
– Хе! – вдруг начал Брюс. – Циничное! Это, знаете ли, не циничное. Вот пару месяцев назад – леди, вы помните? – секта «кольценосцев»?
Я поморщилась. Помню-помню. ДОБРу тогда отдали приказ стрелять на поражение, что парни с превеликим удовольствием и выполнили.
– … привязали девчонку к алтарю, всемером отымели, вспороли живот и…
«Брюс, заткнись!» – громко-громко подумала я, видя, как пошатнулся и позеленел еще больше мой подопечный. Уилкин осекся и заткнулся. Зараза! Этот гоблин хоть что-то соображает?! Вот стошнит сейчас нашего столичного гостя, и кому от этого будет легче? Нет, нельзя дать парню опозориться. В конце концов, он не только мой сородич, но и представитель одного со мной сословия…
– Лейтенант, – окликнула я его, всеми силами пытаясь изобразить слабость. – Вы не поможете?..
Так, что там делают, когда в обморок падать собираются? А! Надо глаза закатить! Вот так, что ли?
– Миледи!
Сработало! Благородный сородич мигом забыл о собственных переживаниях и подхватил меня под локоть. Молодец! Так, а сейчас надо организованно и спокойно покинуть «поле боя», сохраняя при этом достойную мину и эльфийскую невозмутимость.
– Что-то здесь душновато, – слабым голосом пожаловалась я, игнорируя презрительное «пфе!» Уилкина. – Давайте пока закончим. Нам еще с другими материалами ознакомиться надо…
И, разумеется, позволила вежливо и деликатно вывести себя из прозекторской. Впрочем, за порогом мертвецкой мне как-то сразу полегчало, но это уже нюансы, правда? Однако мальчик (балрог, а ведь и вправду мальчик! Теперь-то я вижу, что ап-Айкалнар не только по званию, но и по возрасту меня младше) все еще выглядел так, словно его вот-вот стошнит. Непорядок. Как бы его теперь в туалет отправить… поделикатней?
– Ох, мне так неудобно вас просить… – нашлась я спустя примерно полминуты. – Вы мне водички не принесете? Вот там, по коридору, как раз мужской туалет… А мы с капитаном вас пока на лестнице подождем.
И, конечно же, воспитанный и галантный сородич поспешил выполнить просьбу леди. А я цапнула Уилкина за рукав, потянула за собой на лестничную клетку и зашипела не хуже дроу:
– Капитан, ты что, вашего гоблинского самогона глотнул с утра, что ли?! Зачем парня запугиваешь?
– Шозонах!? – ответно взвыл гоблин. – Кого мне прислали?!
– Это ты у своего начальства спрашивай, а не у меня, – фыркнула я и полезла за сигаретами. – Покурим?
– Давай…те, – вздохнул Уилкин, остывая. Похлопал по карманам и сконфуженно потянул сигарету из моей пачки.
– Да перестань, – я отмахнулась. – Мы с тобой уж полгода, как на «ты», забыл, что ли? Да уж, подложили нам с тобой балрога, капитан… Но не наезжай ты на парня, он же не виноват, что этот труп у него первый. Интересно, а как же он в своем отделе-то работает, а?
– Если он работал по особо тяжким дольше недели, то я – хоббит, – хмыкнул Брюс. – Ладно… будем крутиться как-нибудь. Авось…
– Тихо! Идет, – шикнула я на полицейского, и мы оба, как по команде, сделали самые постные мины, на которые только были способны.
* * *
Самое обидное, что практического толка от визита к Золотой Р не вышло никакого. Все то же самое она могла сказать Эрину по телефону. Разумеется, тишь да гладь в чародейском сообществе явление довольно подозрительное, такое бывает редко и всегда перед бурей, но давить на русалку бесполезно. Разве только залить в её подвал бочку керосина.
Поймав себя на кровожадных мыслях, капитан ап-Телемнар припомнил соответствующую статью уголовного кодекса, где шла речь о намеренном уничтожении биологической среды обитания рас-меньшинств.
«Пусть живет, Снулая С!» – смилостивился он.
Тайное имя «С» в данном случае секретным не являлось и означало «Сволочь». Золотая не виновата, но на кого-то же надо злиться, кроме себя любимого?
Во времена оные, менее утонченные, посетившим русалку энчечекистам давали пару отгулов, а неженатым – вообще три дня. На физиологическую и психологическую разгрузку. Нынче же начальство не желает вникать в такие тонкости и подробности. Ходи к русалкам, драконам или единорогам, делай что хочешь, хоть на уши становись, а дело раскрой и злодея покарай. А то, что у капитана лорда ап-Телемнара теперь с головой не совсем в порядке, никого не волнует. И не только с головой.
Создавалось такое впечатление, что по случаю жары все жительницы Распадка решили совершить если не увеселительную прогулку, то необременительный забег по магазинам. При этом они, не сговариваясь, (а может, и сговариваясь – кто этих женщин знает?) коварно обнажили все, что только можно обнажить, не рискуя оскорбить общественную мораль. Какие-то микроскопические шортики, топики, маечки, легкомысленные сарафанчики, полупрозрачные юбчонки открывали мужскому взгляду гораздо больше, чем того требовала жаркая погода. Кто бы мог подумать, что Распадок населен исключительно дамами с роскошными формами? Вот спрашивается, куда смотрят строгие блюстители нравов? В вырез дриадского декольте?
