Сергей Платов - Дружина специального назначения
— Я не мужчина! — взвился Микишка. — Я воспитатель.
Он хотел сказать еще что-то, но его остановила Агриппина:
— Микишка действительно является воспитателем княжны, а также обучает ее разным языкам.
Илюха хотел было возразить, что такого воспитателя надо гнать, пока не поздно, но не успел. Дело в том, что в дверях появилась княжеская дочка, и бывший борец остолбенел. В этот момент он вполне отчетливо понял, почему Вилорий Галицкий, несмотря на возможную войну, отказывается жениться.
Обладательница красивого имени Сусанна оказалась воблоподобной, тощей, угловатой девицей с рябым бледным лицом и с тонюсеньким крысиным хвостиком блекленькой, безжизненной косы. Но стоп! О княжеских дочках или хорошо, или ничего, так что продолжать не буду.
— Суся, дорогая, — начала княгиня. — Разреши представить тебе нового богатыря дружины твоего батюшки Илью Солнцевского.
— И ради этого ты меня вырвала из моих печальных дум? — с намечающейся истерикой затряслась дочурка. — Разве ты не знаешь, какое у меня горе?
С этими словами дитятко со слезами на глазах бросилась вон из горницы. Следом за ней выбежал и дьячок, предварительно бросив на Илюху полный ненависти взгляд.
— Прошу прощения, но я должна успокоить дочку, — вздохнула Агриппина.
Аудиенция была окончена.
* * *
Теперь, когда Илюха понял, почему Вилорий отказывается брать в жены Сусанну даже под угрозой никому не нужной войны, заготовленную силовую схему разговора пришлось срочно пересмотреть. Дело, которое сначала показалось Солнцевскому элементарным, приняло совсем другой поворот.
К тому моменту как богатырь подошел к дверям палат, в которых расположилось галицкое посольство, новая линия поведения выбрана не была.
— Да ладно, где наша не пропадала! — с этими словами без стука Солнцевский ввалился в небольшой зал.
Необычный вид нового богатыря избавил от общения с остолбеневшей стражей, и спустя мгновение он уже вошел в светелку молодого князя, громко захлопнув за собой двери. На него с любопытством уставились румяный манерный молодой человек и седовласый боярин в расшитом золотом кафтане. Именно он, правда с небольшим запозданием, набросился на вошедшего.
— Да как ты смеешь врываться в комнату к наследнику галицкого трона, холоп!
— За базаром следи, за холопа и ответить можно. Я тут недавно одному черту рога пообломал, так что тебя, сморчок, вообще могу прихлопнуть одной левой, — нахмурился Илюха. — Я вообще не к тебе пришел, так что, коли не хочешь вылететь отсюда, как пробка из бутылки, сядь тихонечко в уголочке и не отсвечивай.
Эти слова браток сопроводил таким зверским выражением лица, что открывший было рот боярин предусмотрительно промолчал. А припомнив фразу о поверженном черте и сопоставив ее с увесистым золотым крестом на шее странного посетителя, боярин судорожно перекрестился и в соответствии с указаниями воинствующего монаха присел в уголочке.
— Чем обязан такому неожиданному визиту? — не потеряв самообладания и практически не дрогнувшим голосом спросил молодой князь.
— Зачем же ты девочку обидел? — пошел в атаку Солнцевский. — Пламенные речи под луной, серенады под балконом, торжественные обещания под солнцем, а теперь вещички пакуем и в кусты? Так дела не делаются, не по понятиям это. Дал слово — держи, взял за руку — женись!
Вилорий вздохнул, сел в удобное кресло, обшитое красным бархатом, и жестом предложил Илюхе занять такое же кресло напротив. Солнцевский не заставил себя просить дважды и тут же плюхнулся на предложенное место. Начал Вилорий издалека.
— Я, конечно, понимаю, что вы, хоть и вышли из пострига, но, несомненно, долго носили священный сан, так что вряд ли бросали свои взоры на прекрасную половину человечества.
Витиеватая фраза Вилория поставила Солнцевского в тупик.
— Слушай, давай сразу на «ты», и нельзя ли попроще?
— Да можно. Ты ее сам-то видел?
Это был удар ниже пояса. К такому повороту событий Илюха был не готов и невольно начал отвечать правду. Так, совершенно незаметно, разговор молодого князя со странным богатырем из воинствующих монахов на какое-то время превратился в разговор двух мужчин.
— Видел, — вздохнул богатырь.
— Ну и как тебе?
— Э.... — начал собираться с мыслями Илюха. — Да, в общем, не очень.
— Вот и мне, мягко говоря, не очень.
— Так ведь княжна, половина царства в придачу и прочие выгоды от родственного союза с Берендеем, — не сдавался Илюха.
— Да знаю, знаю, — прервал его Вилорий. — Думаешь, я не пытался? Думаешь, не говорил себе все эти слова сотни раз? Да мне за такой поступок отец запросто может голову снести, и будет прав, между прочим. Они-то с Берендеем договорились о нашей свадьбе сразу после нашего рождения.
Тут молодой князь вскочил и нервно прошелся по комнате.
— Не могу я, понимаешь? Не могу. Как представлю, что мне с этим суповым набором каждый день в постель ложиться придется, как целовать ее буду, так жить не хочется. Знаешь, я не собака, на кости не бросаюсь.
Что тут было сказать Солнцевскому, коли сам готов был подписаться под каждым словом молодого князя. Однако позволить себе разнюниться и провалить первое задание на новом месте работы он не мог. Скрепя сердце и отбросив мужскую солидарность, Илюха продолжил обработку клиента, выдав лозунг из далекого социалистического прошлого:
— Государственные интересы всегда должны стоять выше личных.
Вилорий с уважением посмотрел на собеседника, но не сдался.
— Я пытался, но у меня не получилось.
— Братва к войне готовится. Того и гляди кровь прольется, а он потерпеть не может?! — взревел Солнцевский.
— Ну если бы она хоть не такая тощая была... Даже взяться не за что, — чуть не плача взмолился заклейменный позором разжигатель войны.
— Погоди-ка, погоди, — задумался Илюха. — А если она станет более накаченной, ты исполнишь свой долг сына и гражданина?
— Исполню, — со всхлипом согласился Вилорий и тут же поправился: — Только если ты ее решил накачать под сарафаном воздухом, то в брачную ночь подлог станет заметен и ты покроешь свое имя несмываемым позором!
— Нет такого позора, который нельзя было бы смыть в хорошей баньке, особенно если париться с судьей или прокурором, — произнес Илюха непонятные для князя слова, а следующей фразой еще добавил тумана. — Ты даже не представляешь, какие чудеса творит бодибилдинг, особенно с опытным тренером и правильным питанием.
— Ч-чего? — на всякий случай переспросил Вилорий.
Солнцевский проигнорировал этот вопрос, еще немного поскрипел мозгами и подвел итог беседы:
— Значит, так. Ты сейчас же делаешь официальное заявление, что принимаешь предложение Берендея погостить еще месяц. А я за этот месяц превращаю Сусанну...
— В красавицу? — с надеждой в голосе перебил Вилорий.
— Нет, не в красавицу. Тут случай очень запущенный. Ну скажем, в вполне сносную, атлетичную девчонку.
— А раньше нельзя? — робко поинтересовался горе-жених.
— Раньше не получится. По большому счету и месяца-то катастрофически мало, но что не сделаешь ради княжеских особ! По рукам?
— Чего?
— Ну согласен?
— Да.
Крепкое Илюхино рукопожатие чуть не лишило наследника галицкого престола руки, но тот героически выдержал это испытание.
Как только широкая спина богатыря с огромным православным крестом на кожаной куртке скрылась в дверном проеме, позволил себе подать голос притихший боярин:
— Никто, даже бывший монах, не сможет сотворить такое чудо с Берендеевой дочкой.
— Но если он вместе со своим бодибилдингом все-таки совершит это чудо, то я пожертвую сто монет его бывшему монастырю, — философски заметил Вилорий. — Или даже сто десять.
* * *
Солнцевский решил ковать железо, пока оно горячо. Договориться с Вилорием было очень важно, но для воплощения задуманного необходимо получить от руководства карт-бланш, то есть полную свободу действий и безропотное подчинение подопечной истеричной девицы.
Илюха развел бурную деятельность, и уже минут через пятнадцать в малом тронном зале собралось все княжеское семейство, Севастьян и вездесущий противный дьяк. Именно от него богатырь ждал наибольшего сопротивления и всяческих гадостей. В глазах же княжеской дочки читалась такая искренняя заинтересованность, что никаких сомнений не оставалось, что хотя бы один союзник в сложном разговоре у богатыря имеется.
Все собравшиеся расположились вокруг трона, а Солнцевский встал напротив них, готовясь толкнуть небольшую речь. Конечно, у Изи это получилось бы не в пример лучше, но черта рядом не было, а откладывать разговор до завтра не имело смысла. Поэтому Илюха окинул взором внимательные лица, обращенные к нему, и, мысленно перекрестясь, начал.
— В общем, перебазарили мы с Вилорием. Объяснил я ему политику партии и правительства. Мои аргументы оказались вполне убедительными, так что князь высказал желание остаться в Киеве еще на месяц. Вот...
