Илья Варшавский - Под ногами Земля (Сборник фантастики)
— Не успеем, — сказал второй, — никак не успеем, дня на два работы.
Капитан было уже открыл рот, чтобы напомнить, что за двадцать суток вынужденного безделья на постоянной орбите все уже можно было сделать, но, передумав, махнул рукой и направился к лифту. Он хорошо знал бесцельность всяких споров с механиками. У них всегда найдется какое-нибудь оправдание.
— Подъемник не работает, — сказал старший.
— Почему?
Тот пожал плечами:
— Вы же знаете, что по второму вспомогательному реактору кончился срок инспекторского осмотра.
— А почему вы не пригласили инспектора?
— Приглашал, да он сказал, что ради такого старья не стоит тратить времени. "Вас, — говорит, — давно уже на прикол пора ставить".
— На прикол! — возмущенно фыркнул капитан. — Не этому мальчишке решать, кого на прикол ставить! Вот вернемся из рейса, пойду в Главную инспекцию.
— У нас через месяц кончаются документы по двигателям, — добавил старший. — Тут уж без капитального ремонта никак не обойтись. В прошлом году…
— Ладно, не хуже вас знаю, что нужно!
Он уже был наверху, когда услышал соболезнующий голос старшего механика:
— Совсем расстроился наш Индюк.
— Тоже давно на прикол пора, — заметил второй.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Увы, доблестный потомок капитана парохода «Жулан» в официальных документах назывался заведующим самоходной учебной космической базой, весь штат которой, помимо него самого, состоял из одного помощника, врача, трех мотористов, самовольно возведенных в ранг механиков, и одного подсобного рабочего, попеременно именуемого то боцманом, то коком, в зависимости от того, убирал ли он в тот момент помещения или вскрывал консервные банки для кают-компании.
На этого двуликого Януса и обрушилась вся мощь капитанского гнева.
— Кабак! — заорал он, топнув ногой. — Форменный кабак! Поручни не чищены с прошлого рейса! В курсантском кубрике — свинарник! Немедленно взять наряд курсантов, и чтобы через два часа все сверкало, как на пароходе! Ясно?
Ошеломленный кок поставил на пол мешок с блинной мукой и немедленно превратился в бравого боцмана.
— Есть взять наряд курсантов!
Нет, что ни говори, а дисциплинку капитан Чигин поддерживать умел!
— Вот так, — добавил он уже спокойным тоном, — берите их, голубчик, в работу, чтобы ни одного дня безделья. Кстати, там есть такой курсант Плошкин. Сегодня я ему вкатил пять нарядов, как раз хватит на поручни.
— Водитель подкидыша спрашивает, нет ли поручений на Землю, — сказал старпом, — он собирается отчаливать.
— Пусть отправляется. Впрочем… — капитан почесал затылок. — Задержите его еще на час.
— Зачем?
— Так, — неопределенно буркнул Чигин, — может, понадобится. А сейчас попросите зайти ко мне доктора.
Через несколько минут в каюту капитана вошел врач. В руке у него была пачка перфокарт.
— Вы меня вызывали?
— Да, голубчик, как у вас дела?
— Все в порядке. Медикаменты получены, санитарные карты проверены.
Чигин бросил неодобрительный взгляд на перфокарты. Он мало доверял всей этой машинной диагностике.
— Гм… Вот что я вас попрошу: осмотрите-ка вы их сами. Чтоб не было, как в прошлый раз: у одного болит животик, у другого коклюш, третьему прыщик под мышкой мешает работать. Мне тут пассажиры не нужны. Осмотрите и при малейшем подозрении — обратно на Землю.
— Да, но…
— Вот именно, осмотрите, — веско сказал Чигин, — такое распоряжение.
— Хорошо. — Врач пожал плечами и вышел.
Капитан кряхтя расшнуровал ботинки. Да, черт побери! В конце концов вы можете сколько угодно тренировать свое тело, закалять волю, но все равно кто-то невидимый внутри вас с мерзкой дотошностью ведет счет каждому прожитому дню, и к семидесяти годам нет-нет да напомнит, сколько лет, часов и минут числится на вашем балансе. Вот как обстоят дела, судари мои, и нечего вам обижаться на старика, если он для пользы дела и смажет иногда легонько по затылку какого-нибудь сопливого лентяя или разнесет нерадивого боцмана. Порядок должен быть на корабле, без порядка это не корабль, а детский сад, вот что такое корабль без дисциплины, если вы хотите знать.
Ведь раньше, на парусном флоте… Чигин протянул руку, взял с полки потрепанный томик в коленкоровом переплете и перенесся в таинственный мир портовых таверн, кладов, морских штормов и абордажных боев с пиратами, неотразимый чарующий мир, по которому так тосковала уставшая от серых космических будней душа капитана.
Тем временем водитель подкидыша, прождав условленный час и распив со старпомом традиционный графинчик разбавленного спирта, отправился в обратный путь, пожелав представителю командования «Альдебарана» счастливого рейса.
Было три часа сорок пять минут земного времени, когда старпом возвратил капитана Чигина из царства фантастики и приключений к печальной действительности.
— Пятнадцать минут до отлета, мастер.
Капитан вздохнул, захлопнул книгу и направился в рубку.
"Свистать всех наверх!" — мысленно произнес он, нажимая на кнопку аврального сигнала.
Через несколько минут на пульте вспыхнула зеленая лампа: машинный отсек сообщал о готовности двигателей к запуску.
"По местам стоять, с якоря сниматься!" — Чигин ввел данные для полета в счетную машину и, подождав сигнала киберштурмана о решении задачи, взял микрофон:
— Космос-три, космос-три, я «Альдебаран», прошу выйти на связь, как меня слышите? Прием!
Тишина, только треск разрядов в динамике. На экране видеофона никого нет.
— Космос-три, космос-три, я «Альдебаран», прием!
Опять безрезультатно.
— Космос-три, космос-три, — Чигин постучал кулаком по черному ящику, космос-три! Фу, дьявол! Сколько раз просил дать сюда радиста, разве с этой рухлядью… Космос-три!!! — от раскатов капитанского голоса замигали лампочки на пульте. — Космос-три, я «Альдебаран», какого черта вы не отвечаете?! Космос-три!!!
На экране внезапно появилась ухмыляющаяся рожа диспетчера.
— Простите, капитан, но тут радист с транссолярного выдал такой анекдот!
Какой-то тип… — Изображение исчезло, и голубая поверхность экрана заструилась черными молниями. Где-то поблизости один из новых звездолетов свертывал пространство.
— Космос-три! — капитан безнадежно махнул рукой. Нужно было ждать, пока это чертово пространство не начнет пропускать радиосигналы.
— Правда, здорово?! — изображение диспетчера снова скалило зубы на экране.
— Да… — неуверенно сказал Чигин.
— Что у вас, капитан?
— Прошу отход.
— Документы в порядке?
— В порядке.
— Валяйте! Только, пожалуйста, не газуйте на старте. Вы мне прошлый раз всю обшивку загадили.
— Три «же», — сказал Чигин. — По учебной программе перегрузка три «же».
Они еще совсем желторотые, эти козероги, первый курс.
— Вот отваливайте отсюда потихоньку на полмиллиона километров и давайте там вашим козерогам хоть по десять «же». А мне обшивку чистить некому, практикантов нет.
— Ладно, — сказал Чигин, — ничего вашей обшивке не будет, у меня уже задача в киберштурмане. Пока!
— Счастливого эфира!
"Отдать кормовой! Отдать носовой! Шпринт отдать! Малый вперед!" капитан нажал стартовую кнопку и поглядел на часы.
Больше в рубке было нечего делать до самого возвращения. Теперь нужно пойти и лечь, пока «Альдебаран» набирает скорость. Грузное тело капитана было весьма чувствительно к перегрузкам — факт, который он тщательно скрывал от членов экипажа.
— Индюк у себя? — спросил доктор.
Старпом приложил палец ко рту:
— У себя, но лучше не входите. Начнет пичкать своим пойлом.
Доктор поморщился. Одна мысль о капитанском чае вызывала непроизвольные сокращения пищевода. И все же… нет, пожалуй, откладывать нельзя. Он нерешительно взялся за ручку двери.
— Что-нибудь случилось? — спросил старпом.
— Да вот старику взбрело в голову устроить поголовный медосмотр, дернула меня нелегкая выполнить эту блажь!
Лицо помощника приняло озабоченное выражение:
— Инфекция?
— Хуже! — махнув рукой, доктор открыл дверь каюты. — Разрешите, мастер?
— Заходите. Может быть, чашечку чаю?
— Спасибо, я по делу.
Капитан нахмурился. Отказаться от чая, собственноручно приготовленного капитаном Чигиным, это уже, знаете ли…
— Слушаю, — сухо сказал он.
— Дело в том… — доктор замялся, — дело в том, что курсант Плошкин отказался проходить медосмотр.
"Ага, опять Плошкин!" — глаза капитана загорелись хищным блеском.
— Почему же он отказался?
— Он говорит, что он… что она — девушка.
— Кто девушка?
