Джон Де Ченси - Замок Зачарованный
Припомним, кто наводняет замок. Танцующие девушки. Музыканты. Всякие артисты. Тут определенно прослеживается некоторая связь.
Гомункулусы, наводящие чистоту. Да-а…
Гладиаторы.
Осмирик покрутил большими пальцами. Боги, что может связывать столь разношерстную публику? Наверно, между ними есть что-то общее, чего он не замечает. И, возможно, точка соприкосновения настолько очевидна, что увидеть её мешает именно эта простота.
Трубадуры и гладиаторы. Ну, в некоторых культурах последние тоже выступают в роли своего рода артистов. Правда, в обрядах, как правило, религиозного характера. Что общего у трубадуров и цирковых артистов? Или, если на то пошло, у балерин и комиков? Рафинированное искусство никак не увязывается с выступлениями дрессированных зверей или грубоватыми шутками комедиантов.
Он снова полистал отложенную книгу. Заклинание за заклинанием; как же найти ключ…
Может, есть смысл подумать не над тем, что лежит на виду, а, так сказать, над стилем исполнения. Было ли в этом заклинании нечто такое, что помогло бы вычислить его происхождение? Осмирик надолго задумался.
Нет, никакой явной «подписи» он не различал. Эта магия, вне всяких сомнений, не исходила от Кармина, или Трента, или кого-то другого, чей стиль был ему хорошо известен. Однако какой-то привкус она определенно имела… экзотический, романтический. И ещё в ней чувствовался оттенок потакания собственным желаниям, причем неумеренного. Судя по всему, заклинание пошло «вразнос», вырвалось из-под контроля; в нем ощущалось что-то… порочное.
Может, кто-то заключил соглашение со сверхъестественными силами, по которому смертной стороне даровалось выполнение любого желания? Другими словами, может, кто-то продал себя дьяволу? Ну или что-то в этом роде. Может, не соглашение как таковое, а лишь призыв к злому духу.
А может, это было обычное заклинание на предмет исполнения желания, по какой-то причине вырвавшееся из-под контроля. Но для простого заклинания оно казалось слишком мощным. Что, если заклинание очень сложное и включает в себя призыв к некоей могущественной сверхъестественной силе, по всей вероятности злой?
Что, если… Да, предположим, какой-то неопытный чародей воспользовался заклинанием по исполнению желания, не зная, что только мастер может избежать нежелательных побочных эффектов. Предположим дальше, что сей неосторожный неофит действовал настолько неумело, что фактически выпустил на свободу опасные сверхъестественные силы, не преминувшие воспользоваться представившейся возможностью, чтобы обрушить хаос на мир, даже не подозревающий, что его ждет.
Да, предположим. В таком случае имеет смысл составить список наиболее экзотических заклинаний по исполнению желаний.
Но список будет слишком длинным. Нет ли способа сузить его хотя бы немного? Осмирик снова углубился в размышления.
Крики и шум снаружи усилились. Кто-то или что-то билось о стены каменного куба.
Заклинание, примененное столь топорно, могло исходить либо от совершеннейшего глупца, либо от человека настолько наивного, что он осмелился играть с опасной магией, не имея соответствующей подготовки. Может, это молодой, неопытный чародей, не слишком умелый, да к тому же ещё и падкий на дармовые удовольствия. И если он случайно натолкнулся на…
Внезапно Осмирик вспомнил кое-что, заставившее его вздрогнуть. Сегодня утром пришел мальчик-слуга и принес записку от магистра Гросмонда… Что-то о… Да! В сообщении говорилось, что в подвале обнаружен тайник, а в нем множество очень интересных предметов, в том числе и несколько старинных книг — магических, надо полагать, — которые Осмирику как королевскому библиотекарю надлежало изучить на предмет выявления их ценности. Осмирик прочитал сообщение и сделал пометку в своем календаре: спуститься в тайник сразу после того, как там по приказу Гросмонда наведут хоть какой-то порядок.
Библиотекарь встал. Нужно как можно быстрее спуститься в подвал. Что, однако, в данный момент представлялось весьма проблематичным. Тем не менее он был полон решимости попытаться сделать это, использовав имеющиеся в его распоряжении средства для обеспечения собственной безопасности.
Он взял небольшой том с золотым обрезом, ещё одну книгу экзотических заклинаний, где среди прочих нашлось заклинание невидимости. Воспользовавшись им, Осмирик намеревался беспрепятственно пройти через весь хаос. Там были и другие заклинания, которые он собирался использовать, например заклинание общей помощи. Все это было, конечно, хорошо, однако существовала и ещё одна очень существенная проблема.
Осмирик не был слишком умелым чародеем. Фактически он вообще не был чародеем Теоретически библиотекарь был подкован великолепно, но для практического использования магии требуются не только знания и сообразительность, нужен талант. И по большому счету талант важнее всего остального.
Однако сейчас он должен добиться успеха, причем очень быстро. Это вопрос жизни.
Осмирик снова опустился в кресло, открыл книгу и углубился в чтение.
Главный бальный зал
Одним мощным ударом топора Снеголап обезглавил второго противника.
Голова покатилась по паркету и остановилась, её вытаращенные глаза смотрели на хрустальную люстру. А потом она исчезла, как и обезглавленное тело, распростертое на полу. Снеголапа это мало волновало. Достаточно того, что все эти окровавленные куски не лезут в глаза.
Однако раздумывать обо всем этом времени не было.
На него, размахивая трезубцем, надвигался ещё один гладиатор. Снеголап схватил его оружие за зубцы, потянул на себя, сделал изящный пируэт и взмахнул топором, рассекая ноги противника на уровне колен. Кровь хлынула рекой, но вскоре исчезла.
— Черт побери!
Как-то неспортивно — исчезать подобным образом. Что за схватка — раз, два и нету?
В помещёние набилось множество гладиаторов, но в данный момент все они оказались заняты. Огромный белый зверь терпеливо ждал.
— Фу! Это неинтересно.
Он внимательно пригляделся к ним. Нет, эти парни не чета ему. Да и женщины тоже, если уж на то пошло, хотя некоторые из них были не слабее мужчин.
Он покинул бальный зал и вышел в коридор, взмахами топора расчищая себе путь. Очень быстро все поняли что к чему и сами стали держаться подальше.
Мало кто проявлял желание сразиться с ним. Нашелся только один смельчак, но, увидев топор в мохнатой лапе, и он ретировался.
— Эй, парень, постой!
— Ты даже не человек! — крикнул тот, удирая.
— Да какая тебе разница?
Снеголап продолжил путь. Никто даже не смотрел в его сторону. Он разочарованно зарычал и, хотя это было не совсем честно, мимоходом плоской стороной топора шмякнул по голове одного из сражающихся. Это нельзя было назвать победой, конечно, но…
Снеголап подошел к шахте лифта — одной из нескольких — и нажал кнопку «вниз».
Может, там наконец удастся развернуться вовсю.
Послышался негромкий звон; дверь кабины скользнула в сторону, и он шагнул внутрь. Единственный пассажир стоял, прислонившись к стене, и бренчал на разбитой гитаре.
— Вниз? — спросил Снеголап.
Гитарист, не прерывая своего музицирования, кивнул. Он был долговязый, рыжий, лысеющий, довольно невзрачный, неряшливо одетый.
Снеголап не слышал раньше этой мелодии (по правде говоря, он не знал никаких мелодий), но мгновенно возненавидел её. Голос у парня был гнусавый и вообще отвратительный, к тому же гитарист фальшивил (у Снеголапа был отличный слух), тем не менее продолжал выдавать что-то приторно сентиментальное.
Лифт опускался, прошло несколько минут, а человек продолжал тянуть свои песенки все в том же духе. Даже Снеголап, имеющий очень слабое представление о музыке вообще, а о человеческой в особенности, понимал, что если долго слушать такую мерзость, то можно повредиться в уме. Скучно, нудно, примитивно… В общем, тоска смертная.
Наглец пел прямо в ухо Снеголапу. Тот пытался игнорировать его, но певец проявлял удивительную настойчивость. Снеголап оттолкнул его, но парень и тут не врубился.
Белоснежный зверь все больше выходил из себя.
Лифт продолжал опускаться. Снеголап отчаянно застучал по кнопкам панели управления.
По счастью, песня кончилась. Однако певец тут же затянул следующую, по качеству ничем не отличающуюся от предыдущей; правда, вопил он ещё громче. Что-то о единении сердец.
Снеголап с рычанием схватил гитару и разбил её о череп рыжеволосого любителя народных песен.
Дверь скользнула в сторону. Снеголап вышел, дверь за ним закрылась, и жалкое зрелище лежащей ничком неопрятной фигуры исчезло из вида.
Снеголап не знал, на сколько именно этажей опустился, но это не имело значения. Здесь дым стоял коромыслом, и, следовательно, можно было рассчитывать найти достойных противников.
На него бросился гладиатор с копьем. Снеголап сделал шаг в сторону, свободной лапой отклонил копье, повернулся и резко ударил нападающего плоской стороной топора по затылку. Человек зашатался, сполз по стене и затих.
