Ранксон - Сборник рассказов РиВ
Экло Эл и его группа экспертов потратили полмегаватта сил, чтобы доказать обеим сторонам, что принцип сохранения энергии противоречит всем их версиям, что столь большое число планет не могло ни «прикатиться» откуда-либо, ни вырасти само собой. В ответ прозвучало, что энергоиды настаивают на примате закона сохранения энергии из соображений личной выгоды. Экло Эл, которого обвинили в научной недобросовестности, ответил резко, и понеслось, и понеслось.
Но ссоры ссорами, а нужно было что-то делать. Международная научная конференция обязана завершиться как минимум общей доброжелательной друг к другу декларацией, а лучше установлением какой-нибудь научной истины, громкой, но попроще – чтобы можно было объяснить её дилетантам. В противном случае недовольство бюрократов и политиков, не оправдавших материальные затраты на мероприятие одобрительным шумом в прессе, грозило обернуться серьёзными неприятностями для научной карьеры, и, прежде всего, карьеры руководителя делегации. Это Экло Эл понимал хорошо, так же, как и то, что договориться с «камнями» и «лягушками» о чём-либо вразумительном будет непросто.
В конце цикла, когда бывшие хозяева конференции органоиды впустую расходовали огромное количество энергии на освещение тёмной стороны своей планеты, костяк научной команды энергоидов расселся поужинать на облюбованной ими для этой цели трансформаторной станции. Когда конференция только начиналась, энергоидами живо интересовались и белковая делегация, и редко встречавшие представителей других рас минералоиды. Но теперь уставшие от разговоров «камни» проводили конец каждого цикла, отдыхая в отеле, в атмосфере, очищенной от углекислого газа. За органоидами же от цикла к циклу наблюдалось всё более бурное употребление различных органических жидкостей, так что и им сейчас было не до «молний».
А энергоидам было не до всех остальных. Предстоял важный разговор, и Экло Эл уже знал, куда его направить. «Я считаю, что нам нужно радикально изменить ход дискуссии, – сказал он товарищам. – От вопроса о природе расширения существовавшей ранее Вселенной следует перейти к какому-нибудь другому. Желательно узкоспециальному, чтобы не вызвать разговора обо всём и ни о чём конкретно. Но притом значимому, чтобы нас не обвинили в мелкотемье».
Руководитель делегации хотел во избежание долгих застольных бесед дать слово лишь наиболее маститым учёным. Но молодой Эндо Эрэ как всегда, носившийся с очередной «гениальной» идеей, выпалил первым: «Я считаю, что нужно поднять вопрос межпланетных сообщений, причины их принципиальной возможности. Мы до сих пор не знаем, какова энергетическая природа туннелей, соединяющих миры».
– Если мы этого не знаем, то представители неэнергетических рас тем более, – возразил Эвзо Эдг, учёный с выдававшей преклонный возраст оранжевой каймой вокруг большинства энергокапель. Обсуждение данной проблемы с ними ничего не даст. Не будучи способными поддержать дискуссию, они, скорее всего, сорвут её. Результата не будет.
Из вежливости все молчали, давая молодому человеку возможность ответить. Эндо Эрэ, сосунок, взятый на конференцию за научные заслуги матери, позволил себе тянуть время, размышляя. Владеть собой он не умел, и активизация умственной работы заставляла его раздуваться, полыхая жёлтым огнём. Хорошо, хоть было видно, что он и вправду думает, а не утратил дар речи.
– Нужно выслушать их версии, – наконец родил он. Наверняка, у них есть какие-то свои представления о проблеме. Мы сможем раскритиковать их или столкнуть лбами друг с другом.
Парень явно рвался в бой.
– Едва ли нам необходимо провоцировать новый конфликт вместо старого, – счёл нужным вмешаться Экло Эл. Как сказал бы наш министр энергетики, «неразумно спорить там, где нужно делать».
Тут бы Эндо Эрэ и замолчать, но он решил придумать возражение не то руководителю делегации, не то министру. Извечная вежливость энергоидов к молодёжи терпела, пока юный олух продолжал раздуваться, напоминая то, что прибывшие на планету белковых «молнии» сначала приняли за чучела своих собратьев, и что потом оказалось уличной рекламой. Учёные молчали, хотя фиолетовые дорожки уже побежали по некоторым из них. Но прорваться гневу было не суждено. Эндо Эрэ придумал, наконец, что сказать, развернулся в ораторскую позу, и… закоротил собой провода, шедшие от трансформатора. Раздался приятный слуху всякого энергоида громкий эротичный треск, искры полетели, как энергопудра с бабушкиного пирога, и свет в расположенном неподалёку квартале города погас.
Фиолетовый цвет сразу исчез с тел энергоидов, сменившись радостным алым. Происшествие вполне отвечало духу пикника на природе, но, увы, положило конец учёному собранию.
– Нам пора, – сказал Экло Эл, – если мы хотим избежать неприятного разговора с местными жителями, следует отправиться в гостиницу.
Он был прав, как всегда прав, но как же это не радовало. Никакого решения не было принято, а начать разговор заново, в другом месте, не получится. Он – почему бы не признаться себе в этом? – устал, очень устал, от безмятежной глупости Эндо Эрэ, от безрадостной мудрости Эвзо Эдга, от шестидесяти трёх циклов болтовни, от чужих невежества, некомпетентности и научной несостоятельности. Он устал от объяснений невеждам элементарных вещей, объяснений, которые те не понимали, поскольку не знали вещей ещё более элементарных. Он устал от этой планеты, от конференции, от косности минералоидов и легкомысленности белковых. И он хотел спать.
– Так как будем завтра вести разговор? – спросил его Эдао Эво, деловитый товарищ средних лет, взятый на конференцию за послушание и расторопность. «Пусть выступает Эндо Эрэ, его идея для этого балагана не хуже других», – неожиданно для себя ответил руководитель делегации. Эдао Эво хихикнул, чиркнув по тёмной траве отблесками пурпурных огоньков, но не спросил, серьёзно ли говорит шеф. А шеф – шеф себе в этом ещё не признался, но ему было уже всё равно.
Эндо Эрэ проявил тактическую грамотность, прибыв в зал заседаний первым и подговорив нескольких молодых людей из обслуги делегации отвлекать приходящих делегатов игрой сполохов и искр, покуда соберётся зал, чтобы никто до поры до времени не подумал оспаривать право на трибуну. План удался. Собрание отдохнувших минералоидов и повеселевших уже с утра белковых восприняло световое шоу, как заявление «молний» о готовности высказать что-то важное, и не ошиблось. Дождавшийся своего звёздного часа юнец выглядел решительно и торжественно, его подготовленная за ночь речь была относительно кратка и довольно убедительна.
– Уважаемое собрание. Рассматривая вопрос о причинах четырёхкратного расширения нашей Вселенной, мы должны обратить внимание на то обстоятельство, что вновь появившиеся части её легко и естественно обрели связь со старейшим районом нашего обитания. Путешественники, обнаружившие по соседству незнакомые ранее планеты, оказались способны достигать их так же, как они перемещались в пределах древних областей. Данное обстоятельство заставляет нас задуматься о природе связей между мирами, делающих возможными путешествия между ними. При расширении не только не были нарушены старые пути сообщения, но появились новые, с новыми районами и внутри них. Это свидетельствует о том, что пространственные тоннели между планетами являются столь же неотъемлемой частью Вселенной, как и сами планеты, ведь они возникли одновременно с ними. Поэтому, говоря о фундаментальных основах нашего мира, мы не можем игнорировать сущность системы туннелей.
К сожалению, до настоящего момента эта тема была незаслуженно забыта. Но теперь я ставлю перед высоким сообществом учёных вопрос: что представляет собой система межпространственных ходов между отдельными мирами? Как её сущность связана с сущностью Вселенной в целом? Какова природа процесса, позволившего планетам возникнуть одновременно с соединяющими их туннелями?
Пока органоиды радовались новой теме, как новому развлечению, слово взял представитель «камней». Экло Эл никак не мог вспомнить его имя: Гусен… Гнусен…
– Академическая наука придерживается той точки зрения, что межпространственные проходы были пробиты великой древней цивилизацией, вследствие чего мы называем систему туннелей Сетью Древних. То обстоятельство, что в новых областях Сеть появилась одновременно с тем, что принято считать возникновением самих областей, на наш взгляд, означает, что так называемые «новые области» существовали в древнейшие времена, и тогда же были построены ходы сообщений. То, что мы называем расширением нашей Вселенной, на самом деле объясняется тем, что закрытые ранее проходы внезапно и одновременно открылись, а некоторые, напротив, закрылись. Вследствие второго обстоятельства значительно удлинился путь между мирами, находившимися ранее по соседству, в новых же условиях оказавшихся разделёнными дотоле неизвестными областями.
