Артем Тихомиров - Брачные игры чародеев
— Лезу всюду, куда могу добраться, — ответил юный волшебник.
— Хорошо. Как я понял, обитель злодея выделяется на фоне всех прочих?
— Еще бы! Поживи в ней нормальный волшебник, он Давно бы ку-ку. Вольфрам разгуливает по своему дому то в образе демона, то превращается в громадную собаку и рыщет по всем углам, то становится нетопырем и висит на потолке. И вообще, там — как в склепе, разве что зомби и скелеты не разгуливают. Хотя, может быть, он нарочно убрал их, зная о том, что я осеню его гнездо своим визитом…
Фероция крякнула.
— Но вся эта экстравагантность не помешала тебе сделать свое черное дело? Расскажи подробнее о тайнах и загадках особняка. Из твоей предыдущей речи мы ничего не поняли.
— Не поняли? Зря, значит, распинался?
— Тристан!
— Ладно! Ну… всего и не расскажешь. Есть, к примеру, у старика такая комната, в которой сплошные двери. Он закрывает ее на ключ, но что мне замки? Я прихватил с собой связку отмычек и проверил, что внутри.
Фероция снова запыхтела, пораженная цинизмом подрастающего поколения.
— Все эти двери ведут в разные места. Это порталы.
— Ты их открывал?
— Некоторые открывал, но не входил. Что я, дурак? Откуда я знаю, каким образом они построены и найду ли я на той стороне выход?
Тристан постучал себя по лбу, намекая, что я задаю странные вопросы для человека, который взялся решать интеллектуальные задачи.
Я проигнорировал критику и сказал, что эти сведения могут весьма пригодиться (хотя еще не знал, каким образом).
— Никогда не водила знакомств с ворами и взломщиками, — мрачно сказала Фероция.
Мы с Тристаном оглядели комнату в поисках упомянутых субъектов, но никого не нашли.
Громадную девушку, кандидатку в жены Леопольду Лафету, это ничуть не смутило, и она молча указала на Профитроля-младшего, после чего объявила, что ни одна благая цель не оправдывает преступных методов.
Тристан в свою очередь тоже не подумал смутиться и с вызовом посмотрел на Фероцию.
Чувствуя, как воздух в комнате начинает потрескивать от электрических разрядов, я призвал благородное собрание к взаимной вежливости. Собрание согласилось. Ох и тяжело быть дипломатом! Мне повезло, что в жизни я не выбрал эту многотрудную стезю, иначе давно бы сошел с ума.
Мы с трудом, но вернулись к теме разговора. Я искал, за что бы такое зацепиться, и долгое время мне это не удавалось. Наконец смог сформулировать проблему и высказать ее вслух:
— Тристан, где, по-твоему, Вольфрам может держать в плену своего внука?
Тристан не понял. Он не был посвящен в страшную тайну семейства Лафетов, и мне пришлось, раз уж мальчишка теперь состоит в нашем тайном обществе, раскрыть карты. Вы бы видели, как загорелись его глаза! Опасным таким, хулиганистым блеском, заметив который я ощутил посасывание под ложечкой. «Ничего хорошего из этого не выйдет», — подумал я обреченно, но повернуть назад колесо судьбы было уже нельзя.
— Я знаю, — сказал юный герцог. — У старикана под домом обширные подземелья. Туда влезет сотня собак, не то что один малахольный фокстерьер.
— Ничего это не значит, — отозвалась Фероция. — К чему такие сложности? Старик ведь хочет, чтобы под венец Леопольд отправился румяным и здоровым, а не, наоборот, бледным и больным. Он не будет держать его в каземате.
— Верно, — кивнул я. — Что же делать?
Тристан ерзал в кресле, как всегда бывает с маленькими чудовищами, в уме которых один за другим в полный рост встают идеи дьявольских проделок. Он был переполнен ценными сведениями, но мы не могли воспользоваться ими немедленно и, по его мнению, не горели желанием. Зато горел он, да так, что мне казалось, я чувствую исходящий от мальчишки жар.
— Надо проникнуть в дом и посмотреть там, — сказал Профитроль-младший с полной убежденностью. На наш с Фероцией вопрос «как?» он расхохотался и назвал нас закосневшими типами, лишенными авантюризма и фантазии. А вот для него, опытного в этом деле человека, ничего не стоит проникнуть в логово зла и хорошенько там пошуршать.
Я открыл рот, чтобы заявить, что об этом не может быть и речи, но в этот момент Селина впрыгнула в комнату, напугав меня до полусмерти. Она сообщила, что посыльный принес записку, и вручила мне таинственное послание, пахнущее, как мне показалось, дымом пожарищ. Девушка хотела уволочь с собой Тристана, но я ей не позволил этого сделать. Селина очень удивилась, узнав, что Профитроль-младший нужен нам с Фероцией если не как воздух, то уж точно как вода в пустыне.
Селина улепетнула, ворча, что уборка до сих пор не закончена, а «этот маленький злыдень» все-таки увильнул от работы. Тристан показал ей язык.
Я принялся за чтение записки. Через несколько мгновений я ощутил, что меня дергают за рукав. Это был юный волшебник. Он спрашивал, в чем дело и не собираюсь ли я упасть в обморок. Фероцию интересовало то же самое, но она ехидно молчала.
Я не собирался лишаться чувств, хотя сложно было не поддаться искушению. Я протянул послание Фероции. Громадная девушка взяла его двумя пальцами с явной брезгливостью, словно секунду назад я вытащил бумажку из лужи, в которой искупались помойные крысы.
— Что там? Что там? — Тристан подпрыгивал в кресле, словно мячик.
Я довел до его сведения, что, если он не успокоится, я его все-таки взгрею. Не помогло.
Фероция прочла послание и посмурнела.
— Браул, вы уверены, что ваш дом защищен от магического прослушивания? — спросила моя гостья. — У меня сложилось впечатление, что наш противник все знает.
— У меня тоже, — прохрипел я.
Мне вспомнилось, как совсем недавно я намеревался бросить вызов старому негодяю и встретить его с открытым забралом, и по моей спине пробежал неприятный холодок. Какая опрометчивость со стороны Браула! Я могу заполучить, как минимум, роскошную коллекцию синяков, а как максимум…
Профитроль-младший, до сих пор не посвященный в курс дела, вскочил с кресла, подбежал к Фероции и вырвал из ее могучей длани листок.
— «Приходите один. Надо поговорить, ибо в сложившихся обстоятельствах шептание по углам не приведет ни к чему хорошему, — прочитал Тристан. — Пока еще можно избежать вселенского конфликта. Жду сегодня вечером. Вольфрам Лафет Первый, эсквайр».
— Вселенского конфликта! — фыркнула моя гостья, — Нет сомнений, что у старика мания величия.
— Вот-вот, — сказал Тристан. — Он говорил, что стоит ему достать какую-то там книженцию, и его уже никто не остановит… Хы! Он приходил ко мне в комнату, чтобы подоткнуть одеялко, в образе горгульи, с клыков которой капала зловонная слюна! Представляете? Другой ребенок, с менее крепкими нервами, напрочь лишился бы сна после такого…
Я прекратил пялиться в окно, за которым сгущались тучи и росла темно-серая тень.
— Повтори!
— Не хочу закончить так же, как…
— Нет-нет. Про книжку. Книженцию. Когда он это говорил?
— В прошлом году. Аккурат в то же самое время!
— Зачем он тебе это говорил?
— Не мне. Я подслушал! — хвастливо сверкнул острыми зубами мальчишка. — Я дежурил у дверей кабинета старикана всякую свободную минуту. Он просто чемпион по бормотанию. Когда его никто не видит, он ведет сам с собой бесконечные беседы…
— Тристан, что там про книгу?! — взмолился я, дрожа.
В моем доме еще никогда не звучало столько трескотни, никогда столько ее не изливалось на отдельно взятый квадратный метр, как сегодня. Причем трескотни, большей частью лишенной всякого смысла. Мне пришлось снова прибегнуть к платку, чтобы осушить полноводные реки пота, стекающие по моей шее.
— Книга… Книженция, он сказал. С помощью нее старик хотел что-то такое сделать… не знаю. Когда кто-то бормочет за дверью, изображая помешанного, да еще неразборчиво, трудно уловить суть. Но он очень хотел заполучить книгу и все ругался, что один слизняк не хочет ее отдавать…
— Этот слизняк — мой отец, — расшифровала Фероция Зипп.
— Точно! — Тристан радостно ткнул пальцем в громадную девушку. — Он так и сказал: «Этот вонючий слизняк Бруно!» Эй, не надо на меня так смотреть! Я всего лишь цитирую!.. Смотрите, как все интересно получается: Вольфрам мечтал об этой вещи еще год назад!
— Мы знаем, — прогудел я, не в силах отделаться от страшных видений.
Скажете, Браул Невергор на поверку оказался отъявленным трусом? Да. Я готов это признать, только бы не тащиться в огнедышащую пасть Вольфрама. Вот если бы со мной была Гермиона или на худой конец… Я покосился на Фероцию, которая была увлечена собственными переживаниями и немного отключилась от происходящего. Она могла бы, пожалуй, сослужить мне хорошую службу. Может быть, в качестве осадного орудия?
Мои недостойные мысли прервал Тристан:
— Я вижу рядом с собой двух нерешительных и ни на что не способных взрослых, — сказал он сердито. Его хулиганская душа страдала от бездействия, а приключения тем временем уходили прямо из-под носа. — Итак, сегодня вечером я проникну в дом старика и произведу тщательную разведку!
