Олег Синицын - Скалолазка и Камень Судеб
– Ясно… – Я глубоко вздохнула. Все-таки очень душно в фургоне. Да еще этот мрак гнетет. – За что его убили?
– Трудно сказать. Практически все известные болотные мумии подверглись насильственной смерти. Их убивали несколько раз. Били топорами по голове, резали горло, затягивали жилы животных вокруг шеи, отрубали конечности. После этого кидали в болото. Историки до сих пор теряются в догадках. Есть предположение, что таким образом казнили преступников. Но среди жертв иногда оказывались женщины и дети. Тогда, возможно, это жестокое ритуальное жертвоприношение.
– Ужасно, – произнесла я.
– Что тебя интересует в мумии?
Не сразу удалось справиться с собой. Я попыталась вспомнить, о чем говорил Эрикссон.
– Где веревка, на которой находится застежка с изображением оскаленной волчьей пасти?
– Загляни с этой стороны. – Он обошел стеклянный саркофаг и опустился на колени, держа фонарь над собой.
Я села рядом на пол.
– Смотри, – указал Генри, приставив палец к стеклу и направив луч света.
Как я уже говорила, высушенные руки мумии за спиной были стянуты ремнями. Причем так прочно, что прижимались друг к другу от запястий до локтей и за века практически срослись.
– И где она?
– Ее почти не видно, – сказал Генри. – Она порыжела, как и другие части тела… Посмотри, застежка на запястьях.
Тонкая плетеная веревка была обмотана вокруг обнажившихся костей.
– Застежка на ней?
– Совершенно верно. Но ее отсюда не видно. Она прижимается к телу.
Я задумчиво потрепала собственную сережку:
– Генри, тебе не кажется странным присутствие этой веревки на запястьях? Ведь руки уже связаны ремнями, притом очень надежно!
– В этой фигуре вообще много странностей. Археологи пригласили судмедэкспертов из Кембриджа, чтобы провести обследование трупа. Те выяснили, что сперва несчастному отрубили пальцы на руках и раздробили колени. Затем несколько раз проткнули грудь кинжалом и отрубили голову. После чего бросили в болото.
– Бедняга.
– Военные называют такой способ убийства «оверкилл». Уничтожение средствами заведомо избыточной мощности! – Генри нерешительно улыбнулся. – Кто-то очень хотел, чтобы Ульрих больше не встал на ноги…
Я смотрела на доисторического человека, сжавшегося под стеклом саркофага. Когда представляла те пытки, которые он пережил, слезы наворачивались на глаза. Какое отношение он имеет к конунгу Фенриру? Каким образом на его руках оказалась застежка с волчьей пастью?
А что, если…
Я отобрала у Генри фонарь и еще раз направила луч на запястья. В поле зрения сразу попали изувеченные ладони. Пальцы исчезли не от случайного взмаха мечом. Каждый отсечен аккуратно, под основание. Но не этот факт волновал меня. Я сдвинула луч на порыжевшую веревку и долго рассматривала ее.
– Это не веревка, – сказала я наконец.
– То есть? – не понял Генри.
– Ты говорил, что привез мою сумку?
– Она в полицейской машине.
Мы вылезли из темного фургона на бледный дневной свет. Даже низкие хмурые тучи казались куда жизнерадостнее атмосферы в кузове. Какое счастье оказаться на улице! Мрак, луч фонаря, изувеченная плоть под стеклом… Брр!..
Полицейские уже увезли Гродина и большеносого водителя. Мы добрались до автомобиля, на заднем сиденье которого и находилась моя сумка. Я расстегнула ее и достала пачку фотографий. Стала перебирать их. Генри заглянул через мое плечо.
– Ого! – произнес он. – Айсберг Эрикссона?
Я кивнула, не отрываясь от снимков… Вот, нашла!
Вернулись в фургон. Толстую пачку фотографий я сжимала в руке так бережно, словно это были снимки Моисеевых скрижалей. Остановились перед стеклянным кубом, в котором покоился безголовый мертвец. Встав на колени, прижала к стеклу фотографию, на которой были звериные головы двух викингов. Глаза их смотрели куда-то в сторону, зато в гривах отлично просматривались плетеные косички с «волчьей» застежкой.
Я долго смотрела на фотографию, затем тщательно изучила веревку на запястьях. Наконец произнесла:
– Запястья стягивает не веревка. Это косичка, срезанная с копны волос одного из скандинавов. Видите, тут характерное плетение из четырех прядей?.. Материал не такой грубый, как пенька. Тонкий, гибкий, изящный… Это человеческий волос.
Генри прижал нос к стеклу, рассматривая запястья.
– Никто не обратил на это внимания, – сказал он.
– Его руки связаны косичкой, которую носили викинги Фенрира. Но они и без того прочно стянуты ремнями. Значит, косичка имеет не практический, а некий символический смысл.
– Странная символика.
– В символике нужно разобраться, – рассуждала я – Как и в том, от чьей руки пал Хромоногий Ульрих. Но важно другое. Откуда взялась эта косичка? Чья она? С кого ее срезали?
Генри думал несколько секунд.
– Возможно, косичка с головы самого Ульриха, – предположил он. – Но подтвердить это очень трудно. Голова не найдена. А над остальными волосами на теле основательно потрудилась гумусовая кислота – продукт разложения мха.
Скорее всего, Генри прав. Косичка срезана с головы Ульриха. Но на всякий случай я стала перебирать фотографии, благо они находились у меня в руках.
Удалось обнаружить косички и на других снимках. Всего две-три – не больше. Остальные воины смотрели прямо в объектив, до чьих-то лиц не добралась вспышка «Кэнона»… К сожалению, по фотографиям невозможно подтвердить мою версию, что косичка принадлежала одному из викингов. Ни моя версия, ни версия Уэллса не имеют доказательств, как это ни грустно…
Последней была фотография самого конунга, которая здорово напугала меня еще в самолете. Из-под кустистых нахмуренных бровей с глянцевого листа настырно взирали черные как угли глаза. От этого взгляда становилось неуютно и холодно. Торчавшие вверх два клыка продавили верхнюю губу.
В уголке низкого лба из-под волос свисал обрубок плетеной косички.
– Вот дьявол! – пробормотала я.
– Неужели нашла? – не поверил Большой Генри.
– Косичка срезана с головы Фенрира!
Историк растерянно смотрел на фотографию в свете фонаря. Хотя мог сделать два шага, выбраться из кузова и изучать ее при дневном свете. Но мы почему-то, соприкоснувшись головами, рассматривали снимок во мраке, подсвечивая лучом.
– Очень похоже на то, – сделал вывод Генри, – что именно конунг Фенрир расправился с бедолагой.
О том же подумала и я.
Вполне вероятно! И не просто вероятно, а так оно и есть! Связь безголовой мумии с замороженными викингами Фенрира оказалась более тесной, чем при простом совпадении застежек. Получается, Хромоногий Ульрих умерщвлен самим конунгом? За что?
– Я извиняюсь за вторжение, – произнес с улицы инспектор в плаще, – но вы, леди Овчинникова, обещали дать показания.
– Да, обязательно, – откликнулась я.
Мы с Генри выбрались из фургона.
– Я бы хотела осмотреть место, где нашли мумию, – сказала я, обращаясь к Уэллсу.
Тот нахмурился, задумчиво почесал лоб толстым пальцем:
– Мумия обнаружена в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году при разработке болот. Если не ошибаюсь, на том месте потом был возведен фермерский комплекс. Боюсь, там не на что смотреть.
– Обидно.
– Но в архивном отделе Большого читального зала сохранился отчет сэра Лестера, археолога, который откопал тело и исследовал его.
– Может, съездим? – попросила я, умоляюще глядя на Генри.
– Хотя твои глаза и разрывают мое сердце, но тебе сейчас нужно отправиться в Скотланд-ярд, а мне – организовать доставку экспоната в музей. Я думаю, на эти дела уйдет остаток дня. Сегодня никак не успеть. Быть может, завтра утром?
Пришлось согласиться.
Все понимала – и задачу Генри вернуть мумию в музей, и свою святую миссию запихнуть Гродина за решетку… Но душу терзала фраза Глеба Кирилловича о том, что нужно поторопиться, мол, времени немного. Потерянный вечер может так аукнуться….
В полиции я проторчала часа два. Имела беседу со следователем – прожженным сыскарем, курившим сигареты одну за другой. Написала заявление. Что так и так, я – белая и пушистая, негодяй Гродин угрожал расправой, а его помощник тыкал в ребра пистолет. Фотографию блузки, испачканной оружейным маслом, приложила.
Когда вышла из полицейского управления, здание которого располагалось на Парламент-стрит, было уже темно. Снова пошел дождь. Возвращалась на автобусе. На этот раз не на крыше – на первом ярусе. Забилась в самый конец. Смотрела на улицу через забрызганное стекло. Сквозь пелену дождя сияла реклама гостиниц, ресторанов, пабов, ночных клубов, известных торговых лейблов вроде «Самсунга» и «Нестле». И как эта плотная, жаркая стена неона и электричества не заставляет дождь испаряться еще на подлете к городу?
Обезглавленное тело стояло перед глазами. Зачем Фенрир убил несчастного? Почему отрезал пальцы на руках? Зачем применил пресловутый «оверкилл» – убийство избыточными средствами? Удары ножом в сердце, отсеченная голова, утопление в болоте… Чем провинился Хромоногий Ульрих, чтобы заслужить такую жестокую смерть?
