Вера Чиркова - Вернись, а то убью!
Следом катились искатели приключений, прыгнувшие в портал за нами, и я живо представил как сейчас их тяжелые туши, пахнущие вином, потом и острыми приправами, свалятся на мою голову. И настолько неприятной показалась возникшая в воображении картинка, что едва ощутив ребрами твердую поверхность, я стремительно вскочил на ноги и прыгнул в сторону. Ясно ведь, что никаких ловушек или ям тут можно не опасаться. Не для того госпожа Камира и её матушка приложили столько усилий, заманивая в свой замок толпу доверчивых бродяг, чтобы сразу их прибить. Нет, на всех этих людей у расчетливых дам есть собственные, далеко идущие планы, и теперь все мы уже очень скоро узнаем, какие именно.
Сделав несколько шагов в сторону от охающей, матерящейся и шевелящейся кучи, пытаюсь поскорее рассмотреть и понять, куда это нас забросило. Но единственное, что мне пока удалось разглядеть в свете пары факелов, воткнутых в щели между камнями стен по разные стороны от высокого стога слежавшейся, старой соломы — мы находимся в просторном, темном и сыром помещении. Очень старинном и заброшенном, когда-то служившем приемным или пиршественным залом во дворце или замке.
А ныне это просто руины, с выпавшими из стен каменными плитами и полуобвалившимися оконными проемами, заваленными булыжниками и разным мусором. При более внимательном изучении обнаруживаю, что над большей частью этого зала нет не только потолка, но и крыши, и нам отчаянно везет, что здесь нет дождя. Хуже кучи старой соломы может быть только куча старой промокшей соломы. Дверей тоже нигде не видно, лишь несколько арочных проходов в ниши, где возможно когда-то давно стояли скамьи или статуи. А может быть просто вазы с цветами. И единственное, что меня привлекло в этих нишах, это чудом сохранившиеся своды, выложенные из камня в виде перевернутых чаш. Если нам придется провести ночь в этом помещении, неплохо бы захватить одну нишу и натаскать туда соломы. А для начала очень не помешает получше ориентироваться в этой полутьме. Зайдя под одну из арок, незаметно достаю из пояса фиал с кошачьим зрением и торопливо глотаю крошечную пилюлю.
И вот тут мне внезапно пришло в голову, что я полный болван. Ведь пока тут нет ни ведьмы, ни её хозяев, наверняка тоже вооруженных оберегами её изготовления, никто не сможет засечь короткого магического всплеска, почти незаметного на фоне мощного портала. Так что же я тогда теряю время на изучение обрушенного потолка, если имею возможность послать тревожного вестника?
Темнота понемногу отступает под действием магического зелья и, убедившись, что поблизости от выбранного мною укромного уголка никого нет, осторожно достаю из потайного карманчика обычную бусинку.
Она у меня всего одна, ведь отправляясь в северную школу, под защиту охранных заклинаний и бдительных магов я надел самый простой из своих поясов. И хотя в нем есть почти всё то же, что и в самом главном поясе, но в значительно меньшем количестве. Например, дротиков почти в три раза меньше, а особо опасных зелий и атакующих амулетов вообще нет. Так ведь откуда ж мне было знать, что судьба забросит нас к гархаям на самый край света?
Невольно вдохнув, активирую тревожного вестника, от всей души жалея, что с ним нельзя передать хоть несколько слов. Утешает только одно, маги как-то метят своих вестников, и Кларисса сразу поймет, что этот — от меня. И, разумеется, догадается, что произошло нечто из ряда вон выходящее, посылать призыв о помощи мне приходилось всего три… или нет, четыре раза за всё время работы.
Правда, были в жизни ситуации, когда я бы с превеликим удовольствием его отправил, да как-то не оказалось с собой, ну а в остальных случаях мне повезло выкрутиться самому.
Чуть кольнуло кончики пальцев иголочками магической энергии, и бусинка истаяла как летняя градинка, а я поспешно рванул из этого угла в противоположный, осторожные живут дольше.
Под порывами холодного ветерка, смело гуляющего по руинам, напуганные резким поворотом в судьбе наемники уже почти совершенно протрезвели и тоже не теряют времени даром. Перекрикиваясь хрипловатыми голосами, спешно разыскивают друзей и подельников и группируются в кучки, попутно выясняя, у кого что есть из оружия. А в одной из ниш уже кипит потасовка, как я понимаю, кто-то из одиночек не пожелал добровольно поделиться оружием.
Однако, хотя мне и очень не нравятся такие шакальи повадки наемников, помочь бедолаге я ничем не могу. Впрочем, и называть беднягой отчаюгу, собравшегося быстро и непыльно заработать большие деньги, тоже неправильно. Он либо бездельник, либо глупец, честных денег быстро и легко заработать невозможно, это известно всем с незапамятных времен.
И всё же, почти пройдя подозрительную нишу, из которой уже доносятся не звуки борьбы, а только полупридушенное мычание, я не выдержал.
Прильнул к стене и встревоженно выкрикнул:
— Терон!
Трое бандитов вспугнутыми крысами метнулись прочь, спешно смешиваясь с толпой и озираясь в поисках безжалостного сержанта, а я на миг заглянул в нишу, убедиться, что незнакомцу не нужна срочная помощь лекаря.
Он полусидел на полу, привалясь к стене и растирал ладонью горло, и мне не видно было его лица, только спутанные пряди темных волос, упавшие на лоб.
И вдруг из-под них настороженно блеснули светлые глаза, безошибочно найдя меня взглядом. И по их выражению я понял, что он так же хорошо меня видит, как и я его. А вот этого-то мне как раз и не нужно, рассерженно скриплю зубами, метнувшись за угол. Ну, и вот как это я умудряюсь так легко находить на свою шею лишние проблемы?
А ведь у меня, между прочим, где-то возле стога остался напарник, хотя и трусоватый и не очень надежный, зато точно не бандит и не убийца. Я медленно двинулся на поиски Харга, тщательно обходя стороной сбившихся в группки наемников, с подозрительной настороженностью приглядывающихся к окружающим.
Обошел один раз вокруг стога, и, не обнаружив повара, пошел снова, расширяя круг поиска.
— Тар? — неуверенный шепот раздался откуда-то сзади и снизу, и я резко свернул в ту сторону.
И почти сразу обнаружил напарника. Он оказался сообразительнее, чем я считал, никуда не побежал, и ни с кем не стал заговаривать, просто отполз в сторону, и зарылся в солому. Высовывая из своего укрытия только нос, чтоб быть в курсе происходящего.
— Хорошо, что ты нашелся, — искренне обрадовался я, — с этими бандитами нужно быть начеку. Там есть ниши, в них сохранился потолок и нет ветра, пошли, я тебя оставлю на страже, и натаскаю соломы, здесь за ночь окоченеешь.
Говорить ему про то, что наемники вполне могут поджечь стог, я пока не стал, мужик и так напуган более чем достаточно.
— Я так надеялся… — облегченно бормочет повар, выползая из стога — что ты меня не бросишь.
— О, какие тут цыплятки вылупились, — с хищной ехидцей цедит за моей спиной чей-то грубый голос, и я мгновенно занимаю оборонительную позицию.
Вот же гархай! Четверо наемников, явно давно знакомые друг с другом и с разбойным промыслом, практически окружили нас, и тот, что заговорил, стоит уже почти рядом, пряча за спиной что-то тяжелое. Вот ведь умеют же эти бродяги подкрадываться совершенно незаметно, словно тени. Да еще и солома, рассыпавшаяся вокруг, выступила на их стороне, заглушив шаги.
— Держи, — Харг качнулся в мою сторону, и в ладонь легло что-то прохладное и увесистое, вызвав у меня своим появлением приступ легкого отчаяния.
Ну, вот зачем мне нужен этот топорик или что это такое? Если я им даже кабанью тушу, лежащую на разделочном столе, не сумею правильно порубить? Вот раз такой мастер, сам бы им и махал.
— Может, по-хорошему отдадите свои железки, и разбежимся друзьями? — задает главарь провокационный вопрос, придвигаясь еще на полшага, и я только усмехаюсь в ответ.
Никогда нам не быть друзьями, даже если мы отдадим ему всё до нитки. Такие личности, как он, не умеют держать своих обещаний, и, едва отберут оружие и ценности, непременно пожелают заполучить и нас самих. В качестве послушных исполнителей всех прихотей и желаний. Практически — рабов.
Вот потому-то и остается нам только один способ избежать этой незавидной участи, выбить из их подлых мозгов всякое желание подходить к нам ближе, чем на пару десятков шагов.
Я перекинул топорик в правую руку, чтобы отвлечь внимание бандитов, и осторожно поднял левую на уровень груди. Со стороны кажется, что таким неуклюжим способом я пытаюсь защититься от удара, а на самом деле мои пальцы незаметно расстегивают пуговицы, чтоб добраться до пояса с оружием. Мало кто знает, что дротики я бросаю с одинаковой меткостью обоими руками.
Зато мой противник в этом немедленно убедился, едва провел стремительный пробный выпад в мою сторону. Но как ни быстр и ловок он был, мой дротик оказался быстрее. Бандит еще летел на меня в стремлении достать длинным кинжалом защищенное лишь запястьем плечо, а на его лице, стирая самоуверенную ухмылку, уже расцветала уродливая страдальческая гримаса.
