Мобснабсбыт Ухорезов - Аццкий хай
Наконец, проводники только по им одним ведомым приметам, решили, что подошли достаточно близко к Воемпопке. Печати на свитках были сломаны, и они перенеслись в острожек.
Пяток избушек и десяток землянок. Заборов нет, огородов и грядок тоже. Нет даже частокола. Вернее, частокол когда-то был, вон его остатки, но давным-давно сгнил и развалился, а заморачиваться с его восстановлением живущие здесь пельменцы не стали.
Домики лепятся к соседним так близко, как будто им холодно. На улице, если можно назвать так местную утоптанную грязюку — никого. Жители или на охоте, или сидят по домам занимаясь своими неприличными, а может, полезными для общества делами.
Кряки и пельменцы, не то чтобы враждовали, но недолюбливали друг друга. А потому проводники попросили разрешения Риммона тут не задерживаться и портанулись дальше.
И очутились посередине болота.
Не того, с лягушками и камышом, а в специфической трясине сектора Снатка. Утонули все быстро, но неглубоко, даже самому низкорослому в этой компании эльфу, жидкая грязь доходила лишь до груди. Под ногами уже ощущалась твердая почва, или скорее вечная мерзлота. Но идти в достаточно вязкой и густой грязи было невозможно. Нереально было даже вытащить из нее ноги, или взобраться на поросшую непонятной растительностью поверхность. Трясина крепко держала свои жертвы. А впереди могли быть места и поглубже.
Кряки видно уже не раз попадали в подобный переплет и хорошо знали, что делать. Еще когда демон тонул, громко матерясь, и пытаясь высвободить ноги, они без суеты скинули свои рюкзаки и расплостались по поверхности трясины. Осторожно стянув кожаные плащ-палатки расстелили их по грязи и опираясь на них освободили ноги. Все это сопровождалось тихими спокойными разговорами, и советами в адрес Риммона. Советы условно делились на две категории: первая — не дергайся, и вторая — жди, сейчас вытащим.
И действительно вытащили. И его, и свои рюкзаки, и баул демона. Каким образом они преодолели больше тридцати метров заболоченной местности, Риммон так до конца и не понял. Он лишь помнил, что все время полз, цепляясь за брошенный одним из проводников тонкий трос.
Но все же болото забрало свою дань. Данью послужили сине-зеленые сапожки Риммона. Как только он отдышался и понял, что бос, разозлился настолько сильно, что чуть не поубивал своих проводников. Остановил факт осознания двух истин. Первая — он останется тут один. Вторая — их трое, и каждый по уровню выше в пять раз. Харизма харизмой, но, когда тебя начинают бить, поневоле будешь возражать, а то и в репу в качестве контраргумента дашь, даже очень обаятельному человеку… эльфу.
Один из неписей покопался в своем рюкзаке и достал охотничьи сапоги гигантского размера, в каждый из которых Риммон мог стать обеими ногами. Сами кряки были обуты в такие же. За неимением лучшего, пришлось удовлетвориться этой обновкой. Риммон аккуратна обмотал ноги подручными тряпками, наподобие портянок, и влез в этот шедевр местной обувной промышленности.
Удивление его было беспредельным, когда он увидел, что сапоги дают специальную пассивку — Ходьба по болоту. То-то он думал, как удается крякам не вязнуть по колено через каждый шаг. Откровенно говоря, если бы они его периодически не выдергивали из грязи как морковку, то продвижение группы ускорилось бы минимум процентов на тридцать. Он то думал, тут дело в опыте или в самом огромном размере ног кряков, а оказалось все проще. Да, вспомнил он, среди груды наваленных подарков было несколько пар подобной обуви. Хм, знать бы, от чего еще столь же тут полезного он сгоряча отказался.
Дальше пошли бодрее. Ручейки перепрыгивали, речки и особо топкие места замораживали. Риммон расслабился и даже стал что-то насвистывать.
Выбравшись из очередного глубокого оврага, первый из кряков с каким-то странным звуком втянул воздух и скатился назад. Его вытянутое лицо исказил неподдельный страх, клюв мелко трясся.
Остальные двое аккуратно выглянули на поверхность и сразу же спрятались обратно. Лица их явно побелели, а клювы вообще посинели. Риммону стало интересно, что же там такого страшного увидели проводники, и он осторожно высунул голову из-за края оврага. И лишился бы ее, если б не мгновенная реакция от увеличенной в двадцать раз ловкости и двадцатикратная же удача. Вынырнувшее из ниоткуда темно коричневое тело десятиметровой длины пронеслось в сантиметре от его изрядно запачканной чалмы, нырнуло в твердый грунт как в воду и скрылось в нем с громким бабахом.
— Бурые угольники, — сказал один из кряков шепотом. — Греются на солнышке.
— Нам крышка, — сказал второй. Тоже тихо.
— Ага, — прошептал третий. — Может назад портанемся, пока не поздно? Вдруг хоть в Воемпопку получится?
— Не получится. Мы километров восемь уже прошли. Еще три-четыре и можно в Полон тэпэ.
— А в чем дело то? — поддавшись общему настроению спросил Риммон шепотом. — Что за угольники?
Раздались громкие бабахи. Угольники ныряли под землю.
— Бурые. Есть еще черные. Черные даже сквозь камень и мерзлоту прогрызаются. А эти бурые, неглубоко живут. Но нам разницы нет, какого они цвета, от них все равно не убежишь.
— У них нет глаз. Зато шаги слышат за километр. И как сердце бьется за двести метров.
— Их тут вообще быть не должно. Они километров за тридцать отсюда обитают. Очень редкие они. К счастью.
— Они под землей живут, как черви. И выпрыгивают из-под нее. Жрут вообще все. Гнездятся в буром угле. Потому и бур…
Вынырнувшее прямо под говорившим огромное червеподобное тело прошило кряка насквозь. Взлетев метров на пять-шесть, оно рухнуло на окровавленный труп и стало стремительно его пожирать.
— Бежим! — крикнул один из оставшихся.
— Они семьями живут! — заорал второй.
— По двадцать-тридцать штук!!!
— Сейчас полезут!
— Не останавливаемся! Три километра в ту сторону!
— Скорее, скорее!
Все это они орали Риммону уже на бегу. Тот спешил за ними как мог, но гигантские сапоги с одной стороны помогали не провалится в грязь, а с другой, ну совсем не походили на легкую спортивную обувь.
Бежал он, следуя примеру проводников не по прямой, а рваным зигзагом.
Бум! Угольник вппрыгнул метрх в пяти за его спиной. Бабах!!! Снова нырнул он в землю.
Бум! Бабах!!!
Бум! Бум! Бум! Бабабах!!!
Когда-то давно попавший под авиабомбежку Риммон живо вспомнил тот случай. Звуки этих разрывов очень сильно походили на те. Разве что гарью не пахло.
Риммон петляя бежал за кряками, а вокруг них из земли выскакивали десятиметровые каменные тела. В основном разрывы происходили вокруг более массивных гухающим сапожищами местных, на долю демона приходилось гораздо меньше охотящихся угольников.
Бум!
Прямо под тем проводником, что сейчас тащил его баул, взорвалась земля, и кровавые куски плоти, рюкзак кряка и сумка Риммона разлетелись в разные стороны.
Бум! Земля взорвалась почти на этом же месте снова, и вылетевший из-под земли угольник, морда в морду, столкнулся с падающим вниз собратом.
Демон не останавливаясь подхватил свою полосатую сумку с болтающейся на ней рукой покойного непися, и припустил дальше, не интересуясь, чем там заняты встретившиеся каменные черви.
Бум! Бабах! Бум! Бум!!! Бабах!
Черррт, впереди река. Неширокая метров шесть-семь, но времени кастовать заморозку нет совсем.
Приняв наконец решение, демон бросил сумку…
Доступны следующие воплощения…
Черт, черт, кузнечик, да…
С каждым шагом двигаться становилось все труднее.
Тело била дрожь, оно стремительно уменьшалось. Из последних сил Риммон выхватил Меч и сунул его в личный инвентарь. Ту даже отправился и Венец.
Ноги, наконец, выскользнули из ставших совсем гигантскими сапог, и бежать стало относительно легче. Трава под ступнями пружинила, жидкой грязи вроде не было. Фух, хоть с этим повезло.
Потом соскользнула с тела сине-зеленая роба.
Обогнавший его метров на сто проводник, уже добрался до реки, и оглянувшись, вместо симпатичного ему эльфа увидел какое-то кружащееся по спирали полуметровое зеленоватое существо. В трех-четырех шагах позади него взорвалась земля. Плюнув, и что-то злобно крякнув, он бросился в воду.
Он уже был посередине речушки, когда… Практически одновременно и слева и справа вынырнули, и взлетели вверх два мокрых коричневых червя. Еще пара гребков, громкий БУУУМ, и вот этому угольнику почти повезло. Он задел непися лишь чуть-чуть, но того перевернуло, подкинуло метров на десять в воздух, и он плюхнулся на землю уже мертвым. Или оглушенным. Через пару секунд земля под ним разверзлась, и нечто страшное утащило несопротивляющееся тело в ее глубины.
Риммону было некогда наблюдать за его гибелью, он старался выжить сам, отсчитывая секунды.
