Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»
— Нет, — настаивал Артур, — разве непонятно: я впервые в жизни действительно стою на поверхности другой планеты… целого чужого мира! Хотя жаль, что он так запущен.
Триллиан крепко обняла себя руками, дрожа и хмурясь. Она могла поклясться, что уловила краем глаза легкое неожиданное движение, но, оглянувшись, увидела лишь молчаливый и неподвижный корабль в сотне ярдов позади.
Девушка испытала облегчение, когда спустя секунду они заметили Зафода, стоявшего наверху земляного вала и размахивавшего руками, подзывая к себе остальных.
Кажется, он волновался, но слов было не разобрать из-за ветра и разреженности воздуха.
Приблизившись к валу, спутники убедились, что тот образовывал кольцо кратер шириной сто пятьдесят ярдов. Земля, выброшенная из кратера была усеяна черно-красными кусками. Влажными. Упругими.
С внезапным ужасом спутники поняли, что это была свежая кашалотина.
На кромке кратера они встретили Зафода. Он показал в кратер.
— Взгляните.
В середине лежал искореженный остов одинокого кашалота, прожившего недостаточно долго, чтобы разочароваться в жизни. Тишину нарушали лишь легкие непроизвольные спазмы пищевода Триллиан.
— Полагаю, нет смысла пытаться его похоронить? — пробормотал Артур и тут же пожалел о своих словах.
— Идем, — позвал Зафод и начал спускаться в кратер.
— Что, туда? — с нескрываемым отвращением спросила Триллиан.
— Ага, — подтвердил Зафод, — давайте. У меня есть, что вам показать.
— Уже видим, — ответила Триллиан.
— Не это, кое-что еще. Давайте.
Никто не решался.
— Ну же, — настаивал Зафод. — я нашел проход внутрь.
— Внутрь? — в ужасе переспросил Артур.
— Вовнутрь планеты! Подземный ход. Его проломило ударом кита и мы должны туда пойти. Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в потаенные глубины самого времени…
Марвин опять начал иронически хмыкать, Зафод его пнул и робот заткнулся.
Спутники последовали за Зафодом вниз по внутреннему склону кратера, с легкой дрожью отвращения отводя взгляды от его невезучего создателя.
— Жизнь, — произнес Марвин, — ее можно ненавидеть, ее можно не замечать, но она не может нравиться.
В месте, куда упал кит, земла обрушилась, обнажив паутину галлерей и проходов, по большей части загроможденных обвалившимися камнями и кишками. Зафод уже начал было расчищать один из проходов, но Марвин был способен справиться с этой задачей гораздо быстрее. Из отверстий веяло промозглым воздухом, а когда Зафод посветил в одно из них фонарем, то немногое увидел в пыльной мгле.
— Согласно легенде, магратейцы проводили большую часть жизни под землей.
— Почему бы это? — спросил Артур. — Поверхность стала слишком загрязненной или перенаселенной?
— Нет, я так не думаю, — отозвался Зафод. — Полагаю, она им не слишком нравилась.
— А ты уверен в том, что делаешь? — спросила Триллиан, беспокойно вглядываясь в темноту. — Помнишь, на нас уже напали однажды.
— Послушай, детка, клянусь тебе, что живых обитателей этой планеты ноль, да четверо нас, так что давай, пойдем туда. Э… эй, землянин…
— Артур, — подсказал Артур.
— Ага. Не мог бы ты взять робота и вроде как покараулить этот конец прохода? Идет?
— Охранять? От кого? Вы же сказали, что никого нет.
— Да, ну, просто для безопасности. Идет?
— Чьей? Моей, или вашей?
— Молодец, паренек. Ладно, мы пошли.
Зафод сполз в проход, за ним последовали Триллиан с Фордом.
— Надеюсь, что вы отвратительно проведете время, — напутствовал их Артур, снедаемый завистью.
— Не беспокойтесь, так оно и будет, — уверил его Марвин.
Через несколько секунд компания исчезла из виду.
Обиженный Артур походил немного вокруг, но потом решил, что китовое кладбище, вообще-то не лучшее место для прогулки.
Марвин с секунду откровенно его разглядывал, а затем выключился.
2Зафод быстро шел по тоннелю, нервничая, как черт, но пытался спрятать свои чувства за целеустремленностью. Он обвел вокруг лучом фонаря. Стены покрывали темные изразцы, слишком холодные, чтобы к ним притрагиваться, а воздух наполнял запах тления.
— Вот, что я тебе говорил? Необитаемая планета. Магратея, — и он размашисто зашагал по грязи и мусору, усыпавшим кафельный пол.
Эта картина неотразимо напоминала Триллиан лондонское метро, конечно, не такое захламленное.
Через определенные промежутки кафель на стенах уступал место большим мозаикам: простым геометрическим узорам яркой расцветки. Триллиан остановилась, чтобы изучить одну из них, но не сумела найти в узорах никакого смысла.
— Эй, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, что означают эти странные символы?
— Думаю, это просто какого-то рода странные символы, — отозвался Зафод, едва оглянувшись.
Триллиан пожала плечами и заспешила следом.
Время от времени вправо или влево ответвлялись проходы, ведущие в небольшие помещения, которые, как обнаружил Форд, были заполнены доисторическим компьютерным оборудованием. Он потащил Зафода посмотреть на одно из помещений. Триллиан пошла за ними.
— Послушай, ты считаешь, что это Магратея…
— Да, а еще мы слышали голос, верно? — согласился Зафод.
— Хорошо, я принимаю факт, что это Магратея — на минуту. А вот о чем не было сказано ни слова, так о том как ты разыскал ее во всей Галактике. Уверен: ты даже не заглядывал в звездный атлас.
— Исследования. Правительственные архивы. Розыски. Несколько удачных предположений. Только и всего.
— А потом ты украл Золотое Сердце, чтобы с его помощью поискать ее здесь?
— Я украл его, чтобы много чего поискать.
— Много? — удивился Форд. — Например?
— Не знаю.
— Что-что?
— Я не знаю, чего ищу.
— Почему же?
— Потому… потому, что… Думаю, оттого, что если бы я знал, то не смог бы искать.
— А ты с ума не сошел?
— Не исключено. Я этого еще не определил, — тихо произнес Зафод. — Я знаю о себе только то, что в состоянии сказать мой собственный рассудок. А нынешнее его состояние не из лучших.
Все долго молчали, только Форд, обуреваемый внезапной тревогой, пристально всматривался в Зафода.
— Послушай, дружище, если захочешь… — наконец заговорил Форд, но был прерван Зафодом.
— Нет, постой… Выслушай кое-что. Я вольная птица. Вздумалось сделать что-нибудь и, — была не была, почему бы и нет, — сделал. Решил стать Президентом Галактики, и все получилось: это нетрудно. Решил украсть корабль. Решил найти Магратею. И все сбылось. Да, правильно, я разрабатывал планы, как получше все осуществить. Но получалось все и всегда. Это словно пользоваться карточкой Галактического кредита, и никогда не посылать чеков в ее оплату. А иной раз вдруг остановишься и задумаешься: почему я чего-нибудь хочу, и как пойму, как этого достичь? И сразу испытываешь сильнейшее желание прекратить раздумья. Как сейчас. Об этом очень тяжело говорить.
Зафод на время замолчал. Молчали и остальные. Затем он нахмурился и заговорил.
— Прошлой ночью это меня опять мучило. То, что часть моего рассудка, кажется, как-то не так работает. Потом мне показалось, будто бы это происходит так, словно кто-то еще пользуется моим рассудком для извлечения из него стоящих идей без моего ведома. Я сложил эти два наблюдения и решил: кто-то запер часть моего ума для своих целей, потому она мне и недоступна. Я хотел знать, существует ли способ проверки этого.
— Я отправился в медицинский отсек корабля и подключился к энцефалографическому экрану. Я провел все важнейшие проверки на обеих своих головах — полное тестирование, которое пришлось проходить у правительственных медиков перед утверждением моей кандидатуры в президенты. Они ничего не показали. По крайней мере, ничего неожиданного. Выяснилось, что я умный, впечатлительный, безответственный, не заслуживаю доверия, экстраверт — ничего, чего бы вы не сумели предположить. И никаких других отклонений. В конце концов я стал изобретать дальнейшие проверки, совершенно наугад. Ничего. Потом попробовал наложить результаты для одной головы поверх результатов для другой. Все еще ничего. Наконец, я почувствовал, что сглупил и должен отбросить домыслы, списав их на приступ паранойи, и ни на что иное. Напоследок, перед тем, как свернуть оборудование, я посмотрел на картинку с наложенными результатами через зеленый фильтр. Помнишь, будучи ребенком, я всегда суеверно относился к зеленому цвету? И всегда хотел стать пилотом у торговых разведчиков?
Форд кивнул.
— И все увидел, ясно, как день. Целый отдел между полушариями мозга, где были связи только внутри него и никаких больше. Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал электричеством две шишки мозжечка.
