Дмитрий Кружевский - Магфиг
— Вот-вот я о том же, — усмехнулся дракон.
Он что мысли читает? Я с подозрением покосился на Криса, чувствуя предательский холодок в копчике. Хотя нет, если бы читал, то после подобной картинки в моем мозгу, минимум голову бы оторвал и, причем не думаю что ту которой я мыслю.
— Крис, ты серьезно? — спросил я, робко надеясь, что все-таки не совсем верно понял дракона.
— Абсолютно, — пожал плечами тот. — Втюрилась по самый гребень. Отец рвет и мечет, а вот мать неожиданно поддержала сестренку. Что скажешь — женщины…
Ну, спасибо — успокоил. Я представил себе рвущего и мечущего дракона, от чего мне несколько поплохело. Блин, вот ведь влип. Всю жизнь прям мечтал о подобной любви. А теща дракон — вообще мечта мазохиста — извращенца.
— А может…
— Не может, — прервал меня Крис и вздохнул. — Пойми, Ярослав, у нас несколько другие порядки, законы, традиции и….
Он на секунду задумался, видимо, пытаясь подобрать нужные слова.
— В общем если наша самка выбирает себе партнера, то это все…
— В смысле все? — мой копчик превратился прямо в кусок льда, по которому бегали не просто мурашки, а прямо слоники, причем всем стадом и с песней.
— Ну, наши женщины любят один раз и до конца…
— До чьего конца? — практически пискнул я.
— Чьего либо, — усмехнулся дракон, как-то нездорово поглядывая в мою сторону.
— Понятно, — я на всякий случай сделал шаг назад и спросил. — И как нам быть?
— Не знаю, — Крис развел руками. — Правда пока она на вас метку не поставила, а значит, есть надежда. Так что мы с отцом ее придержим в гнезде до поры до времени, может перебеситься.
Фуууу. Вот спасибо. Я почувствовал облегчение. Еще бы, меня ведь чуть не определили в пожизненные производители дракончиков, причем моего мнения, опять же, ни кто не спросил. Хорошо хоть отец Криса умным дракошей оказался, а так бы пометили и адью… Стоп. Пометили, это как? Как собачка столбик что-ли? Перед глазами предстала живописная, но очень мокрая, картина. А может типа как клеймо на бычка? Опять картина, на этот раз в виде моей пятой точки с тавро на ней в стиле герба академии. Ээээ, лучше об этом пока не думать, а то фантазия у меня богатая, а нервы не железные. Крис стоял молча, внимательно наблюдая за моим лицом, затем сказал:
— Не переживайте так, Ярослав, мы ведь прекрасно понимаем, что у людей все это несколько по-другому проходит, но моя сестра очень импульсивная личность и очень часто совершает необдуманные поступки. Так что все будет в порядке. К тому же я здесь, но на всякий случай… Он протянул мне ладонь, на которой лежал небольшой матовый шарик..
— Что это? — спросил я.
— Если понадоблюсь, просто сожмите посильнее.
— Я же нейтрализую всю магию.
— А он и не магический, — улыбнулся парень. — Просто при сдавливании издает определенные звуки, которые вы не слышите, а мы слышим.
— Инфразвук что ли? — буркнул я, рассматривая шар.
— Ну, — дракон с удивлением посмотрел на меня, затем кивнул и добавил. — Забываю постоянно, что вы из техногенного мира. А теперь позвольте откланяться, мне пора на дежурство.
Проводив глазами улетевшего дракона, я прислонился к ближайшему деревцу и принялся обдумывать, как мне относиться к полученным от Криса сведениям. За пять минут попирания дерева у меня в мыслях ничего не нарисовалось кроме абсолютной пустоты, в которой изредка кто-то подвывал (наверное, заблудившаяся мысль), поэтому я махнул рукой и, решившись положиться на могучий русский «авось», отправился в академию.
Христофорыча на месте не оказалось и я, отдав бумаги Генриху, отправился на поиски своего класса. Судя по расписанию, у них был урок по защитной магии в восемьдесят третей аудитории третьего кольца, ну в смысле на третьем этаже. Стоп, стоп, тут надо остановится, и рассказать немного об устройстве академии. Дело в том, что само здание академии представляло собой, по сути, гигантский цилиндр, сужающийся к вершине и постепенно вытягивающийся в длинный шпиль. Блин, нет, не так, это был скорее не цилиндр, а несколько цилиндров поставленных друг на друга, причем каждый последующий был меньшего диаметра. Этакая гигантская детская пирамидка, в готическом стиле. От основания этой конструкции пятью лучами отходили вспомогательные строения. Кстати, мой класс размещался именно в одном из таких лучей. В других были лаборатории, тоже какие-то классы и прочие помещения не совсем ясного для меня назначения. Академия стояла на холме у подножья, которого протекала полноводная река, через которую был переброшен широченный каменный мост, не мост, а прям автострада в пять полос. Позади академии был выстроен небольшой городок в десяток строений, где и проживали местные учащиеся. Учителя, как вы, наверное, поняли, жили с другой стороны реки. Вот, пожалуй, вкратце и все. Ах да надо еще упомянуть огромный стадион, по моему мнению, сильно смахивающий на Римский Колизей, да группу живописных развалин. И если стадион находился прямо за студенческим городком, то развалины почти рядом с моим домом. Бррр, жуткое место, уж вы мне поверьте. Так вот, к чему это я? Ах, да, про здание академии. Наверное, из-за этой ее цилиндрости этажи и называли кольцами. Подобных колец было девять, по крайней мере, официально и визуально. Сколько реально никто не знал. Дорофеич только сказал, что выше девятого этажа подниматься не советует и я, вспомнив свое приключение, сразу с этим согласился. Да к тому же на лестнице ведущей выше девятого этажа стояла массивная металлическая дверь, наверное, специально для того, чтобы ни у кого соблазна не появлялось. Ну, кабинет ректора был на втором кольце, а моего любимого Гоймерыча соответственно на третьем. Ну, вот теперь точно все.
Итак, нужную мне аудиторию я отыскал достаточно быстро, хотя надо признать, некие опасения были, вдруг Академия опять взбрыкнет, и выкинет какую гадость по отношению к моей персоне. Однако обошлось. Я остановился около дверей и бросил взгляд на часы, до конца пары было еще около получаса, а ждать не хотелось, поэтому я решил немного принаглеть. Приоткрыв дверь, я осторожно заглянул внутрь. Классов на лекции явно было несколько, потому как человек за партами сидело куда больше пятнадцати. Лекцию читал высокий пожилой мужчина с широким мужественным лицом и длинными кудрявыми волосами, которые седыми волнами падали на его плечи. Кроме того, он являлся обладателем прямо-таки шикарных буденовских усов, которые во время чтения лекции изредка поглаживал. Понаблюдав пару минут сквозь приоткрытую дверь за классом, я протиснулся внутрь и виновато кашлянул, привлекая внимание. Все дружно посмотрели в мою сторону.
— Извините, я тут небольшое объявление сделаю? — спросил я.
Усач нахмурился, но промолчал.
— Итак, восьмой «В» класс сегодня….
— Сэр, — неожиданно прервал меня учитель. — Позвольте заметить, что вы мешаете моему уроку.
— Извините, коллега, — я сделал виноватое лицо. — Обещаю, что больше такого не повторится, но позвольте мне договорить и я тот час уйду (хе-хе, когда надо я умею быть вежливым).
На этот раз не прокатило.
— Сэр, — усач нахмурился. — Я повторяю, что вы мне мешаете, а посему…
Он так небрежно махнул пальчиками руки в мою сторону и в воздухе между нами вдруг замелькали белесые лучики, которые быстренько сплелись в причудливый знак, что-то типо латинской буквы дабл-в, а сам гад отвернулся. А этот значок значится, рванул в мою сторону, что я даже рта не успел открыть, ну результат думаю, вам известен. Точно — бамс и ничего.
— Кхе, кхе, — смущенно прокашлялся я.
Преподаватель резко обернулся и уставился на меня таким взором, как будто увидел призрака отца Гамлета, не не так еще хлеще, точно я Чебурашка и пришел с предложением стать его другом. Я даже на секунду испугался за его глазные яблоки, так он их вытаращил.
— Ну, так я все же сделаю объявление? — поинтересовался я, но больше для проформы.
— Итак, восьмой «В», сегодня после уроков чтобы все собрались в нашем классе. Я надеюсь, что никто не забыл зачем?
Судя по приунывшим физиономиям — не забыли.
— Сэр, — очнулся вдруг наш «Буденный». — Вы не просто хам, вы еще осмелились применить против меня мощное заклинание.
Я пожал плечами, действительно не объяснять же тут при всех о моем иммунитете. А тем временем, усач замахал уже обеими руками и соткав перед собой светящийся квадрат размером где-то метр на метр. Причем внутри него было что-то написано непонятными закорючками, наверное, не очень цензурное, потому как перевода не последовало. Этот шедевр треском и шипением полетел в меня, но я, подождав пока он распадется на радужные лоскутья, которые тут же растают воздухе, коротко поклонился и, бросив взгляд на разинувших рты учеников, гордо воздев нос в потолок, вышел из класса.
