Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка
– Друг мой, ну вы сами подумайте – кому вы можете на нас пожаловаться? – Я улыбнулась. – А главное – как? И зачем? Ведь мы действительно хотим вам помочь, вам и этим несчастным… – Я выбралась из-за стола, подошла к главврачу почти вплотную и продолжила: – Поверьте, мы не желаем вам зла. Говорите, голубчик, облегчите душу.
– Без протокола! – Танк затравленно оглянулся на молчаливого гнома.
– Конечно же, ну конечно, – мурлыкала я, подходя еще ближе. – Разумеется, без протокола. Какие могут быть протоколы в дружеской беседе? А вы ведь уже убедились, что я ваш самый лучший друг, правда, Танк Гашишиевич?
– Правда. – Гоблин обреченно кивнул.
Ну еще бы. С такой-то коллекцией мелких и не очень грешков, которые я обнаружила в его мозгах! Начиная от нетрадиционного секса с секретаршей и чучелом дятла прямо на рабочем месте и заканчивая хищением крупной партии продуктов, предназначенных в пищу несчастным пациентам. Я уж молчу про постоянно пропадающие в неизвестном направлении лекарства.
– Вот и славно, вот и умница. – Почти нежно промолвила я и резко сменила тон: – Кем и с какой целью изготовлены не прошедшие сертификацию амулеты, которыми вы снабдили пациентов?
– Мы… мы сами их делаем! – выпалил Танк. – Клянусь, сами! Вот я сам, лично…
– Верю, – я кивнула, – вы, как и любой представитель вашей расы, обладаете выдающимися магическими способностями. А зачем вы наделали их столько? Почему в историях болезни ваших пациентов нет ни слова об этих шаманских штучках?
– Для защиты. Это же все ваш эксперимент, вы же должны понимать. Этот лес… видения… голоса…
– Амулеты блокируют сновидения – и только. Впрочем, вы этого не знали. Хорошо. Дальше! Вы действительно надеялись, что ваш амулет защитит гражданина Треста Краха Империаловича во время пути через лес? А почему вы послали именно его, да еще и ввели следствие в заблуждение, представив это как побег?
– Крах был сильным колдуном, – забормотал подозреваемый. – Сильнее меня. Я бы не дошел…
– Гражданин Трест не дошел тоже, – я хмыкнула. – И ваш амулет его не спас. Вы дружили, ведь так?
– Да… да, еще с института. – Танк Гашишиевич опустил голову. – Я специально подсуетился, чтобы Краха перевели именно в «Елочки»…
– Все с вами ясно, Танк Гашишиевич, – вздохнула я. – Старший лейтенант тар-Иприт, будьте любезны бумагу и ручку. Танк Гашишиевич будет писать показания. Успокойтесь, милейший, никто не собирается обвинять вас в этих убийствах. Просто напишите все, что хотите сообщить следствию.
– Что со мной будет? – Гоблин сел в свое кресло и приготовился писать. – А?
– Вероятнее всего, вашу лицензию на маго-лечебную деятельность аннулируют. – Я пожала плечами и закурила снова. – И уж конечно вашему руководству этим учреждением придет конец. Не так ли, почтенный Зарин?
– А? – встрепенулся гном. – Ага. Точно.
– Меня посадят? – В голосе Танка отчетливо прозвенела надежда. – В омега-камеру?
– Пишите, голубчик, пишите, – напомнила я. – В любом случае прямо сегодня вас никто никуда не посадит. Но в ближайшее время это можно будет устроить, как вы думаете, старший лейтенант?
– Э-э… – протянул почтенный Зарин, усиленно шевеля бровями.
Да понимаю я, что некуда его сажать, не дура все-таки. Ничего, еще несколько дней наш доктор спокойно просидит в своих «Елочках», не переломится. Тем более что эта бумажка, которую он сейчас строчит, доказательством против него не является. Да никто и не собирается вешать на беднягу всех волколаков. Его самого спасать надо, а не сажать.
– Благодарю за сотрудничество, – искренне порадовалась я, получив вожделенную добычу. – И один из ваших амулетиков передайте, пожалуйста, старшему лейтенанту. Не беспокойтесь, в ближайшие же несколько дней мы вас отсюда заберем, дорогой мой Танк Гашишиевич. Вы только будьте осторожны, хорошо? Ни в коем случае не выходите за территорию и не предпринимайте больше попыток отправить на волю кого-то из пациентов или персонала, договорились?
Покинув кабинет главврача, я одарила подавленного Зарина победной ухмылкой.
– Ну вот видите? Сам все рассказал, добровольно.
– Надо было его брать, психа этого, – буркнул гном.
– Зачем? Он же не убийца и никак с ним не связан. Я это могу утверждать со стопроцентной точностью. Вы обратили внимание, как он напуган? Спорю на свои погоны, что Танк Гашишиевич сейчас благословляет день и час, когда нам пришла в голову идея допросить его с пристрастием.
– Нам, миледи? По-моему, все-таки вам.
– В любом случае без вашей поддержки у меня мало что вышло бы. А наш доктор теперь выговорился, переложил свои проблемы и подозрения на других – и счастлив.
– Это нечестно, сударыня. У вас была фора – вы знали, о чем спрашивать. – Зарин хотел было залезть на заднее сиденье машины, до которой мы незаметно дошли, но я жестом предложила ему устроиться рядом со мной.
– Почему – нечестно? – Я пожала плечами и вставила ключ. – Я мыслечтец, это моя работа и моя прямая обязанность. Знать, о чем спрашивать. Пристегнитесь, уважаемый Зарин. Боюсь, нас будет трясти довольно сильно.
– Итак, – вырулив на дорогу, я поехала довольно-таки неспешно, чтоб иметь возможность продолжать разговор, – что мы в итоге имеем? Я сейчас буду излагать то, что нарыла, а вы – поправлять меня. Согласны?
– Леди, я начинаю уже бояться этого вашего вопроса! – Почтенный Зарин ухмыльнулся. – Давайте вашу теорию.
– Судя по всему, бардак в «Елочках» начался задолго до того, как произошло первое убийство. С ума, конечно, можно сойти в одночасье, но чтоб так коллективно и одновременно спятить, требуется очень веская причина, я бы сказала, глобальная. Так что примем пока за данность, что и пациенты, и, в особенности, персонал, погружались в пучины безумия с изящной медлительностью. Пациенты приходят и уходят, а персонал?
– Танк заведует «Елочками» уже лет десять. – Зарин пожевал бороду, вспоминая. – Да, все верно. Из последних поступлений у них эта секретут… простите, леди! – эта секретарша, Теляпия. Остальные – «долгожители».
– Мы проверим это, когда заглянем в их личные дела…
– …которые мы с вами изъяли без санкции, – не без сарказма вставил гном. – Да вы настоящая разбойница, сударыня. Несанкционированная выемка документов, допрос с пристрастием в отсутствие адвоката… Что дальше? Арест без ордера и понятых?
– Хм… – я вздохнула, – а у нас был выбор? Эру, как хорошо, что капитан лорд ап-Телемнар нас так вовремя покинул! Ничего бы мы с вами не провернули в его присутствии.
– Короче, для суда все это не годится.
– Для суда у нас будут показания свидетелей. – Я фыркнула. – И у нас пока нет подозреваемого – для суда. Знаете, уважаемый Зарин… я очень надеюсь, что, когда будет отдан приказ брать нашего убийцу, там не будет строчки «любой ценой взять живым». Видит Единый, я эту тварь сама пристрелю.
– Встаньте в очередь, миледи.
– Тогда я буду за вами. Продолжим. В течение длительного времени обитатели «Елочек» подвергались довольно-таки сильному воздействию – я склонна полагать, что все-таки внешнему. А дальше… либо свихнувшиеся сотрудники вместе или по отдельности начали убивать…
– Вы так и не проверили всех, кстати.
– На то, чтоб проверить всех, у меня уйдут не одни сутки. – Я вздохнула. – А для нас, насколько я понимаю, важна скорость – если мы не хотим иметь дело уже с шестью трупами. Я не ментальный маго-анализатор на ножках, чтоб сканировать мысле-поле в таких объемах и выдавать ошибки.
– А что, теперь и такие есть? – восхитился гном. – Альтернатива мыслечтецам?
– Ага, альтернатива. – Я ухмыльнулась. – Без тонкой душевной организации и закидонов, уважаемый Зарин. Здоровенный корпус, занимающий полкомнаты и потребляющий немыслимое количество энергии. Ошибки выдает еще чаще, чем уставший мыслечтец. Кроме того, эта машина не умеет задавать вопросы. Впрочем, лет через тридцать их поставят на поток, а пока я лично видела только один – в Столице, в факультетской лаборатории. Для анализа текстов придется использовать другую машину. Совместить две эти функции – мыслечтения и графомагии – пока удается только нам. – И я изобразила шутливый полупоклон, насколько позволял процесс вождения.
Итак, я продолжаю. – Я с трудом удержала вильнувший «нуэно» от незапланированного виража и кульбита в ближайшую канаву и вернулась к предмету беседы: – После первого из убийств Танк понял, что им всем светит, и запаниковал. Принялся искать выход. Я не очень представляю себе, почему он сразу же не поведал о… странностях в этом заведении, например, вам, но, судя по его оговоркам и мыслям, милейший доктор пребывает в уверенности, что все они – жертвы чудовищного эксперимента спецслужб.
