Валентин Леженда - Непобедимый эллин
Без сомнения, перед Эврисфеем был обыкновенный сумасшедший, коих по Греции с недавних пор бегало просто немереное количество. Было большой опрометчивостью пускать психа в крепость, но нить мойры Клото, как говорится, назад не отмотаешь.
Эврисфей нервно заозирался правым глазом по сторонам в поисках какого-нибудь мало-мальски годного оружия, но кроме старой двузубой вилки ничего под рукой не было.
— Я пришел к тебе заключить сделку! — решительно заявил Херакл, которому уже порядком надоели акробатические кульбиты зрачков собеседника.
— Ну-ну… — Эврисфей решил на всё соглашаться, лишь бы ненормальный его не укусил.
Бешенство было, пожалуй, единственной из всех известных в Греции болезней, которой бедняга по непонятной пока причине еще не страдал. Ну что ж, всё впереди…
— Как я понимаю, своего временного подчиненного Геракла ты не особо жалуешь?
— Ну…
— Я же и вовсе его ненавижу лютой ненавистью!
— А можно поинтересоваться, за что? — робко спросил Эврисфей, чувствуя тревожные позывы внизу живота, которые он испытывал всякий раз при упоминании великого сына Зевса. Чем не дополнительный повод ненавидеть могучего героя?
Херакл раздраженно пожал плечами:
— Да я и сам не знаю, за что его ненавижу, ненавижу и всё тут!
— Вполне логично, — кивнул Эврисфей. — Но, милый гость, что же ты хочешь от меня?
— Давай ненавидеть его вместе! — с готовностью предложил сумасшедший.
— Давай! — легко согласился Эврисфей, решив ни в чем психу не перечить.
Херакл слегка повеселел.
— В таком случае не мог бы ты через своего посланца сообщать мне о каждом новом задании Геракла?
— Но… м… м… зачем?
— Затем, чтобы я мог опередить этого тщеславного самозванца и раньше него совершить великий подвиг!
«Мать моя Гея! — мысленно содрогнулся Эврисфей. — Да это не просто обыкновенный псих, а очередной героический подвигоман!»
— То есть, если я тебя правильно понял, — медленно проговорил повелитель Геракла, — ты желаешь узнавать о новом задании раньше сына Зевса и таким образом всё время опережать его на полшага?
— Почему бы и нет, — улыбнулся Херакл, демонстрируя решительное отсутствие двух передних зубов, безвозвратно утерянных во время проведения любимой лечебной терапии Зигмундиса Фрейдиуса под броским названием «Получи бревном по морде».
Многих психов, к слову сказать, сия процедура быстро вылечивала, и они благополучно сбегали, освобождая места в гостеприимном «доме отдыха от праведных трудов» божественного Асклепия, которых вечно не хватало.
— Почему бы и нет, — задумчиво повторил за гостем Эврисфей.
«И действительно, — удивленно подумал он, — а почему бы не сделать так, как просит этот малохольный? Какой великолепный шанс досадить проклятому Гераклу. И от богов никаких претензий. Херакл сам ко мне пришел и сам же хитрый расклад предложил. Следовательно, пусть сами олимпийцы с ним потом, если что случится, и разбираются».
— Отлично! — радостно хлопнул в ладоши Эврисфей. — Мой личный посланец Копрей будет регулярно оповещать тебя об очередном героическом задании Гераклу. Кстати, в данный момент сын Зевса собирается изловить керинейского барана. Так что если хочешь успеть, то поспеши в Аркадию, там и проживает это не в меру говорливое чудо…
Сказав сие, болезный вскочил с мягких подушек и, не в силах более сдерживать мучительные спазмы, выбежал вон из комнаты.
— Что это с ним? — спросил Херакл материализовавшегося у него за спиной горбатого слугу.
— Господин сильно болен. — Слуга сокрушенно покачал головой. — Вы, наверное, слышали о такой напасти, как диарея?
Херакл задумался.
— Да-да, что-то припоминаю, что-то вроде насморка.
— Вот-вот, — скорбно кивнул горбун, — сидишь-сидишь, всё нормально, а потом как чихнешь… ну и… комнату после этого неделю приходится проветривать.
Херакл еще немного неуверенно потоптался в спальне Эврисфея, уныло оглядывая совершенно немыслимое количество пузырьков с лекарствами. Прочел на пузырьках пару названий. Такие надписи, как «От большого ногтя на правой ноге» и «От похабных мыслей», глубоко его поразили. Затем ненормальный еще немного повонял псиной и, так и не дождавшись Эврисфея, попросил горбатого слугу провести себя к выходу. Слуга с готовностью согласился это сделать, и тут Херакл с удивлением заметил торчавшие из волосатых ноздрей горбуна деревянные палочки.
«Наверное, тоже страдает от этой самой диареи, — сочувственно подумал ненормальный, — и боится лишний раз чихнуть. Вот же бедняга!»
Уже на выходе из мрачной крепости Херакл столкнулся с синим человеком в одной набедренной повязке, несшим на плече что-то длинное и, судя по всему, жутко тяжелое, завернутое в серую грязную тряпку.
«Странные они тут все какие-то», — удивленно подумал Херакл и, потуже завязав на поясе худые собачьи лапы, потопал в далекую Аркадию.
* * *— Ха-ха-ха, не поймал, не поймал, не поймал! — ехидно смеялся керинейский баран, строя Гераклу воистину преотвратительнейшие рожи.
— Софоклюс! — зычно прокричал сын Зевса. — Заходи слева…
— Я сейчас! — отозвался историк, храбро бросаясь в противоположную сторону.
— Да не туда, не туда, куда же ты бежишь, сатиров трусливый потрох…
— Ла-ла-ла… — пел скачущий по холмам неуловимый баран. — Геракл дурак, Геракл осел…
— Никто… — гневно прорычал сын Зевса, — никто не смеет безнаказанно оскорблять сына владыки Олимпа!
И тут до великого героя внезапно дошло, что он имеет дело с очередным божественным изделием. Словно некая пелена спала с его глаз, и он, повнимательнее присмотревшись к барану, понял, что:
Во-первых — копытное было полностью изготовлено из золота.
Во-вторых — оно имело выгравированное на лбу имя «Геродот» и порядковый номер 2819.
Для Геракла, умевшего считать лишь до пяти, цифра была просто умопомрачительной.
Ну а в-третьих…
В-третьих, сын Зевса разочарованно проговорил:
— Всё ясно, тебя изготовил хитроумный Гефест. А я-то думаю, что это ты так знакомо ругаешься.
— Да ну? — удивился золотой баран и, улегшись у подножия холма, меланхолично заговорил: — Знаешь, в бесконечной Вселенной бесчисленные мириады звезд, и вокруг каждой крутятся маленькие планеты, и там, именно там, вдалеке, на тех планетах теплится невиданная жизнь. И что же такое мы по сравнению со всем этим вселенским великолепием? Песчинки, подхваченные беспощадным ветром времени.
— Глубоко! — восхищенно оценил размах мысли копытного Геракл. — Зевс тоже, как напьется, похожую чепуху городит. Я, дескать, в смысле мой отец, прилетел с иной планеты. Я спрашиваю: «А что это такое иная планета?» А он мне: «Зеленый летающий шарик!» Каково, а? Другие, правда, меньше выпьют, но такое иногда буробят, что летающие зеленые шарики по сравнению с их россказнями еще худо-бедно могут сойти за правду.
— Дурак ты, Геракл, — грустно заключил механический баран, — даром что олимпийский…
— А я на тебя вовсе и не обижаюсь, — дружелюбно ответил сын Зевса. — Видишь, я совершенно спокоен, хотя кому другому тут же оторвал бы его пустую голову. Но ты ведь ненастоящий, ты этот, как его… клистир!
— Кибер! — оскорбленно поправил великого героя баран. — Вспомогательный кибер «Геродот» модель №2819! Ну, в общем, это на мне и написано.
— Ну что, будешь сдаваться? — по-хорошему предложил Геракл.
— Только в том случае, если ты отыщешь мне в Греции благодарного слушателя, — бескомпромиссно отрезал баран.
— Софоклю-ю-ю-ю-с! — позвал сын Зевса, озабоченно зыркая по сторонам. — Софоклю-ю-ю-ю-с… Сбежал, зараза! Заранее, видно, почувствовал, что понадобится. Ладно, найдем тебе другого слушателя… скажем… Эврисфея из Микен. Ну как, подходит?
— А он случайно на одно ухо не глуховат? — с подозрением поинтересовался механизм.
— Не-а, — усмехнулся Геракл, — он расстройством зрения страдает, да и с головой у него, судя по заданиям, не всё в порядке.
— Что ж, — копытное обреченно вздохнуло, — сгодится и этот. Правда, я теперь без золотого руна, голый, так сказать. Одни пьяные сволочи меня обобрали. Неудобно как-то…
— Да брось, — принялся уговаривать барана великий герой. — Никто не заметит. Я привезу тебя ночью, ну а сам Эврисфей… я же уже объяснял, у него косоглазие. В общем, то что надо!
Механизм снова вздохнул и нехотя приблизился к сыну Зевса.
— Только пообещай мне, что по пути к этому Эврисфею ты согласишься выслушать мои предположения относительно смысла Вселенной и места живых существ в неизведанном бесконечном пространстве.
— По рукам! — радостно кивнул Геракл, пожимая барану холодное золотое копытце. — Теперь дело стало за малым — найти моего сбежавшего хрониста.
— Это мы мигом! — сказал божественный механизм. — Я округу как свои четыре копыта знаю.
