Терри Пратчетт - Делай Деньги
Но, он должен был признать, с Сахариссой Крипслок было весело.
— Сахарисса! Какая должна-была-быть-ожидаемой неожиданность! — провозгласил он, входя в комнату.
— Мистер Липовиг! Всегда приятно вас видеть! — откликнулась женщина. — Так вы теперь человек собаки?
Вот такого рода веселье. Похоже на жонглирование ножами. Приходилось постоянно быть начеку. Это как упражнение.
— Уже работаете над заголовками, Сахарисса? — с он. — Я просто исполняю последнюю волю миссис Роскошь.
Он водрузил мистера Непоседу на полированную поверхность стола и сел.
— Так вы — новый председатель банка?
— Нет, это мистер Непоседа у нас председатель, — ответил Мойст. — А ну-ка значительно гавкни милой леди с беспокойным карандашом, мистер Непоседа!
— Гав, — сказал мистер Непоседа.
— Мистер Непоседа — председатель, — сказала Сахарисса, закатывая глаза. — Ну конечно. А вы его приказы исполняете, да?
— Да. Я, кстати, Начальник Королевского Монетного Двора.
— Пес и его хозяин, — произнесла Сахарисса. — Как мило. Я так понимаю, вы можете читать его мысли благодаря какой-то мистической связи между человеком и собакой?
— Сахарисса, я бы не смог это лучше выразить.
Они улыбнулись друг другу. Это был только первый раунд. Оба знали, что только разогреваются.
— Значит, я полагаю, вы не согласитесь с теми, кто считают, что это последняя уловка покойной миссис Роскошь, чтобы не позволить банку оказаться в руках остальных членов ее семьи, которая, по мнению некоторых, не способна привести банк куда-либо, кроме как к полному краху? Или вы подтвердите мнение многих, что Патриций всеми силами старается поставить несвязанную банковскую промышленность под каблук и считает сложившуюся ситуацию лучшей возможностью?
— Кто-то, кто думают, те, кто говорят… Кто эти таинственные люди? — спросил Мойст, попытавшись изогнуть бровь, как Ветинари. — И откуда вы так много о них знаете?
Сахарисса вздохнула.
— И вы впрямь назовете мистера Непоседу чем-то большим, чем подходящей марионеткой?
— Гав? — подл голос песик, услышав свое имя.
— Я считаю сам вопрос оскорбительным! — возмутился Мойст. — И он тоже!
— Мойст, с вами больше не весело, — Сахарисса закрыла блокнот. — Вы говорите, как… Ну, как банкир.
— Я рад, что вы так думаете.
Помни: то, что она закрыла блокнот, еще не значит, что можно расслабиться!
— Никаких больше лихих заездов на неистовых скакунах? Ничего, чтобы вызвать у нас восхищение? Никаких диких грез? — спросила Сахарисса.
— Ну, я уже прибираюсь в фойе.
— Прибираетесь в фойе? — глаза Сахариссы сузились. — Кто вы и что сделали с настоящим Мойстом фон Липовигом?
— Нет, я серьезно. Прежде чем приводить в порядок экономику, стоит привести в порядок себя, — заявил Мойст и почувствовал, что его мозг заманчиво переключился на более высокую скорость. — Я намерен выкинуть все, что нам не нужно. Например, в погребе у нас есть комната, полная бесполезного металла. Оно должно будет уйти.
Сахарисса нахмурилась.
— Вы говорите о золоте?
Откуда это взялось? Так, не пытайся отговариваться, или она прижмет тебя к стенке. Отстаивай свое! К тому же было приятно видеть ее изумленной.
— Да, — сказал он.
— Вы что, серьезно?!
Блокнот мгновенно раскрылся опять, и язык Мойста пустился в галоп. Он не мог его остановить. Было бы неплохо, если бы тот сначала обсудил это с самим Мойстом. Но, взяв верх над рассудком, он произнес:
— Чертовски серьезно! Я все советую Лорду Ветинари, чтобы мы весь запас продали дварфам. Нам оно не нужно. Это товар и ничего больше.
— Но что ценится больше золота?
— Да практически все. Вот вы, к примеру. Хоть и на вес золота, но золото — тяжёлая штука, немного же ляжет на другую чашу весов. Разве вы не дороже?
Сахарисса, к ликованию Мойста, сразу заволновалась.
— Ну, в каком-то смысле…
— Только о таком смысле и стоит говорить, — решительно заявил Мойст. — Мир полон вещей, которые ценнее золота. Но мы выкапываем чертово вещество и хороним в другую яму. Где в этом смысл? Мы что, сороки? Главное — блеск? Да боги милосердные, картошка ценнее золота!
— Вот уж нет!
— Если бы вы потерпели кораблекрушение и попали на необитаемый остров, вы бы что предпочли, мешок картошки или мешок золота?
— Да, но необитаемый остров — не Анк-Морпорк!
— И это доказывает, что золото ценно только потому, что мы так договорились, верно? Это просто мечта. Но картофелина всегда будет где угодно цениться в картофелину. Немного масла, щепотка соли — и где бы вы ни были, у вас будет еда. Закопайте золото — и будете вечно бояться воров. Закопайте картошку — и в нужный сезон получите дивиденды в тысячу процентов.
— Можно я на секунду выражу надежду, что вы не намерены переводить нас на картофельный стандарт? — колко сказала Сахарисса. Мойст улыбнулся.
— Нет, такого не будет. Но через несколько дней я буду раздавать деньги. Они, знаете ли, не любят оставаться на одном месте. Им нравится гулять и заводить новых друзей. — Та часть мозга Мойста, которая пыталась поспеть за его языком, подумала: записать бы это все. Не уверен, что все запомню. Но беседы прошедшего дня сталкивались друг с другом у него в голове и выдавали своеобразную музыку. Он был не уверен, что у него были все ноты, но кое-какие отрывки мог уже напеть. Надо было просто слушать себя достаточно долго, чтобы понять, о чем он говорил.
— Под раздачей вы имеете в виду… — уточнила Сахарисса.
— Передать. Раздарить. Серьезно.
— Как? Зачем?
— Всему свое время!
— Вы смеетесь надо мной, Мойст!
Нет, я в ступоре, потому что до меня только что дошло, что сказал мой рот, подумал Мойст. Я понятия ни о чем не имею, есть только пара несвязных мыслей… Все дело…
— Все дело в необитаемых островах, — произнес он. — И в том, что этот город одним из них не является.
— И это все?
Мойст потер лоб.
— Мисс Крипслок, Мисс Крипслок… Этим утром у меня не было никаких мыслей, кроме как серьезно взяться за бумаги Почтовой Службы и еще, может, выяснить, отчего это у нас не клеится с Особой Двадцатипятипенсовой Особой Капустной Зеленой маркой. Ну, знаете, которая вырастает в кочан, если ее посадить? Как можно ждать от меня новых финансовых инициатив к чаю?
— Ну хорошо, но…
— Дайте время хотя бы до завтрака.
Он посмотрел, как она это записала, а потом положила блокнот в сумочку.
— Будет весело, правда? — произнесла она, и Мойст подумал: никогда не доверяй ей, даже если она отложила блокнот. У нее хорошая память.
— Серьезно, я думаю, это для меня хорошая возможность сделать что-то важное и полезное моему приемному городу, — сказал Мойст искренним голосом.
— Это ваш искренний голос, — отметила она.
— Ну, я искренен, — отозвался Мойст.
— Но раз уж вы подняли эту тему, Мойст, чем вы занимались до того, как жители Анк-Морпорка встретили вас с широко раскрытыми ладонями?
— Выживал, — ответил Мойст. — В Убервальде разваливалась старая империя. Нередко за обед дважды успевало смениться правительство. Крутился как мог, чтобы раздобыть на жизнь. Кстати, думаю, вы имели в виду „объятиями“.
— А когда добрались сюда, вы так впечатлили богов, что они указали вам, где спрятано сокровище, дабы вы могли восстановить нашу Почту.
— В разговорах об этом я предпочитаю быть как можно скромнее, — сказал Мойст, стараясь таким же и выглядеть.
— О да-а-а. И посланное богами золото было в потертых монетах Равнинных городов…
— Вы знаете, эта же мысль и мне часто не давала заснуть, — сказал Мойст. — И я пришел к заключению, что боги с их мудростью решили, что дар должен сразу же стать предметом сделки.
Я могу продолжать в том же духе сколько угодно, подумал он, а ты пытаешься играть в покер без карт. Подозревай меня в чем хочешь, но я вернул те деньги! Ладно, сначала их украл, но возвращение должно как-нибудь идти в зачет? На доске все чисто, разве нет? Ну, до приемлемой степени залапано?
Дверь медленно открылась, и в комнату прокралась взволнованная девушка с тарелкой с холодной курицей. Мистер Непоседа засиял, когда тарелка оказалась перед ним.
— Прошу прощения, сделать вам кофе или что-нибудь еще? — сказал Мойст, когда девушка направилась обратно к двери. Сахарисса поднялась.
— Спасибо, но нет. У меня дедлайн, мистер Липовиг. Думаю, мы очень скоро побеседуем еще.
— Уверен в этом, Мисс Крипслок, — отозвался Мойст.
Она подступила к нему на шаг и понизила голос:
— Вы знаете, кем была это девушка?
— Нет, я пока почти никого не знаю.
— Так значит, не знаете, можно ли ей доверять?
