Роберт Асприн - МИФОнебылицы. МИФальянсы
– Итак, признавайся, что за срочность такая? Ты уже второй раз увиливаешь от ответа на мой вопрос. Догадываюсь, речь пойдет об одной услуге, но ведь мы с тобой старые друзья. Да я по глазам вижу, что ты ответишь мне «да». Ну разве что за единственным исключением – если я вторично попрошу тебя выйти за меня замуж.
Маша выключила антигравитационные устройства и снова вернулась на землю, опустившись на красивый стул без чехла, явно сделанный по ее мерке. Я бы мог на нем легко свернуться калачиком.
– Мне страшно неудобно оттого, что приходится просить тебя об одной услуге, – вздохнула Маша. – Скажи, ты сейчас часто ходишь на организованную охоту?
– Нет. А если проголодаюсь, то мне известна добрая тысяча ресторанов в самых разных измерениях, куда я при необходимости могу легко перепрыгнуть. А когда кончается капуста, я просто убиваю первое попавшееся на глаза существо, которое покажется мне съедобным, и никаких вам церемоний. А организованная охота, как выразился один мой знакомый, – это преследование того, что несъедобно.
С этими словами я посмотрел на свою собеседницу. Она нервно теребила край своих шелковых оранжевых шаровар.
– Кстати, почему бы тебе не брать у Хью уроки верховой езды?
Маша оставила в покое полупрозрачную ткань и посмотрела на меня взглядом, в котором читалось отчаяние.
– Ааз, котик ты мой, ты только посмотри на меня! Можно подумать, ты меня первый день знаешь. Скажи, ты можешь представить меня верхом на лошади?
– Честно говоря, нет, – вынужденно признал я.
Маша не питала иллюзий насчет своей фигуры. Мне же она была небезразлична как друг, и я не стал притворяться, будто не понимаю, в чем дело.
– Или ты надеешься, что я тоже поеду верхом? Да от одного моего вида лошади в страхе разбегутся.
– Только не наши, – поспешила заверить меня Маша. – Наши способны совладать даже с извергом. Скажу больше, они выдрессированы, чтобы охотиться рядом с драконом.
У меня в голове шевельнулось некое смутное воспоминание.
– Маша, – рискнул я прозондировать почву. – Скажи на милость, какое отношение ты имеешь к Драконьей Охоте?
– Принцесса Глориннамарджоли – моя старая знакомая, – сообщила мне Маша. – Некоторое время на Брейкспире я была ее нянькой. Туда меня занесло по чистой случайности, когда я проводила испытания одного из новых магических прибамбасов. Так что мне в срочном порядке потребовалась хоть какая-то работенка, пока придумаю, каким образом мне попасть назад на Якк. Глори лет в пять-шесть была сущим кошмаром. До меня ей никто ни разу не сказал «нет», и прежде чем до нее дошло, что со мной этот номер не пройдет, она закатила мне не одну истерику. Ей нравилось, когда я показывала ей магические фокусы. Мне показалось, что внутри испорченной капризной девчонки кроется замечательный человек. Мы с ней пришли к взаимному уважению и с тех пор время от времени обменивались письмами при помощи хрустального шара. И вот теперь она уже взрослая и способна сама возглавить охоту. И потому обратилась ко мне за помощью.
– Она согласна изображать дичь? Но ведь это самоубийство!
В отличие от обитателей Пента, которые гарцевали верхом на лошадях вдогонку своре гончих, преследующих по полям и лесам волколисов – признаться честно, спорт довольно жестокий, – на Брейкспире свора драконов преследовала юную принцессу. Охота начиналась рано утром, еще на заре. Если принцессе до заката удавалось спастись от преследователей, то она оставалась на свободе. Если же драконы настигали ее, то от принцессы… как бы это помягче выразиться… вообще мало что оставалось. Победителю присуждалась маска или уши. Я пришел в ужас, узнав, что кошмар все еще продолжается.
Маша по моему лицу прочитала, что творилось у меня внутри.
– Нет, те дни уже давно в прошлом. Сегодня это просто гонка по следу. Просто Глори должна до заката не попасться в лапы своре гончих. Охотников судят на основании их манер, честности, умения держаться в седле, выдрессированности их драконов, и если кому из них повезет, то и поимки принцессы.
Глори всю свою жизнь готовилась к этому дню. И ждет не дождется, когда же состоится охота.
– Но тогда нам с тобой понадобится дракон, иначе нас не допустят к участию. А его у нас нет.
– Как это нет? Есть! – воскликнула Маша с лукавой улыбкой. По идее, мне полагалось тотчас выскочить за дверь, устыдившись своей недогадливости. – Я взяла его напрокат!
С этими словами Маша открыла заднюю дверь домика, и в следующее мгновение нечто длинное и гибкое, лежавшее до этого, свернувшись калачиком, устремилось мне навстречу, словно узнав старого знакомого. Это нечто сбило меня с ног и раздвоенным розовым языком принялось лизать лицо. Дыхание, вырывающееся из пасти, запахом напоминало навозную кучу.
– Глип! – радостно выкрикивало существо в перерывах между «поцелуями».
– Черт побери, живо оставь меня в покое! – взревел я. Маша взяла Глипа за ошейник и оттянула прочь. Я сел и принялся вытирать рукавом липкую слюну. – Ты говоришь, взяла напрокат? То есть Скива тут нет?
– Нет, – подтвердила Маша.
– Тогда кто будет командовать этим безмозглым созданием? – поинтересовался я.
Глип выпучил на меня огромные голубые глазищи – ему явно не терпелось вновь поприветствовать меня на свой драконий лад.
– Я согласился взять его под свою ответственность, – произнес Нунцио, входя в ту же самую дверь, что и дракон, только не столь стремительно. – Мы с ним отлично ладим, верно, парнишка?
– Глип! – воскликнул Глип и поспешил омыть представителя Синдиката Языком Судьбы.
– В таком случае зачем тебе понадобился я? – спросил я у Маши.
В следующий момент ко мне вновь подбежал Глип и в очередной раз облизал липким слюнявым языком. Ничего не оставалось, как тыльной стороной ладони стереть противную слизь.
– Зачем тебе я, этот тритон-переросток и Нунцио?
Глип посмотрел на меня взглядом, полным обожания, и вместе с тем с упреком. Хотя, кто знает, может, я просто читал в его глазах то, чего в них и не было, но что я сам хотел бы в них увидеть. Ведь Глип был все еще малыш, несмотря на то, что как минимум вдвое превосходил размерами любого из нас – за исключением, пожалуй, Корреша.
– Но ведь можно выиграть приз, – заявила Маша. – Охотнику, который настигнет принцессу, или же – в случае, если Глори все-таки их всех обставит, – тому, кто наберет самое высокое число баллов, король отдаст свое самое ценное сокровище. А на Брейкспире, должна тебе сказать, дружище Ааз, в сокровищнице чего только нет! Будучи наследной принцессой, Глори хранит ключи от угодий, где будет проводиться охота. Мы с ней, бывало, пока никто не видел, наведывались туда и понарошку изображали, как все будет. Этого оказалось достаточно, чтобы у девчонки от сладостных мечтаний кругом голова пошла.
Слова о сокровище показались мне заманчивыми, однако я слишком многое повидал на своем веку и достаточно умудрен жизнью. Что-то мне с трудом верилось в бесплатный сыр.
– И что же обещано победителю? – спросил я.
– Глори на протяжении вот уже трех месяцев каждый день только тем и занимается, что пытается выяснить одну вещь… Понимаешь, ей несколько раз показалось, будто она, как бы это поточнее выразиться, видела какие-то тени, ну… или силуэты. В общем, она вбила себе в голову, будто кто-то на запретных угодьях преследует ее по пятам, подглядывает, куда она захочет спрятаться. И теперь она боится, что этот кто-то может вмешаться в ход соревнований. Время от времени бывает, что отлавливают протестующих с плакатами – фанатиков, которые пикетируют охоту. По их мнению это, видите ли, жестокое и устаревшее занятие. Отец Глори повсюду выставил охрану. Солдатам поручено зорко следить, не соберется ли где поблизости демонстрация. Но тот, кто пробрался и теперь ходит по угодьям, действует гораздо тоньше. К тому же король недавно приобрел для сокровищницы просто потрясающие вещи, некоторые из них даже магические. Вот увидишь, призом наверняка будет одна из этих магических штучек. Глори хочет, чтобы игра прошла по всем правилам, чтобы никто не жульничал, никто никого не обманывал. Сам понимаешь, охота – довольно опасная вещь. До сих пор случается, что гибнут люди, пусть даже и забавы ради. Вот почему, если кто-то надеется вмешаться в ее ход, этому нужно непременно воспрепятствовать.
– Хорошо, – согласился я. – Ты меня убедила. Твоя принцесса вроде бы все уловила совершенно правильно.
Маша подпрыгнула и в очередной раз заключила меня в объятия.
– Так, значит, ты согласен?
– Согласен, – выдохнул я, хватая ртом воздух. Глип в полном восторге вновь прыгнул на меня и принялся лизать. – Черт возьми, да прекрати же ты!
Всю последующую неделю, проведенную на Брейкспире, я был вынужден щеголять в дурацких штанах до колен и куртке, к которой оставалось разве что пришить рукава подлиннее, чтобы их можно было завязать у меня за спиной, и получить идеальную смирительную рубашку. Я наотрез отказался напялить на голову шлемоподобную шляпу, в каких щеголяли другие участники охоты, полагаясь на свой крепкий извергский череп. Тем самым я заодно спасал свою репутацию. Ведь неизвестно, что потом о тебе скажут. Единственное, что мне понравилось в этом дурацком костюме, так это сапоги: черная, до блеска начищенная кожа; невысокий каблук, предназначенный для того, чтобы нога не выскальзывала из стремени. Если же вам надо спешиться, в них удобно ступить и на твердую почву.
