Лев Лукьянов - Вперед к обезьяне!
Парень слушал как в полусне — откуда-то доносился журчащий голос. Президент, конечно, милый и обаятельный человек. Шутка ли, специально приезжает, чтобы встретиться с ним, обычным маленьким человеком…
— Подумай, какой сегодня исключительный день! Какая радость для тебя! Какой почет! Через две-три минуты миллионы зрителей сойдут с ума от зависти! Миллионы зрителей будут мечтать, чтобы очутиться на твоем месте! Раньше ты сам смотрел и мечтал. И вот наступил этот день!..
В студии было совершенно тихо. Рэм впитывал нескончаемый голос специалиста по зрелищам. Как верно он говорил! Как ждал он в своем поселении этого дня! И вот!..
Одна из стен студии вдруг озарилась красным светом. Блим-Блям встал и громко скомандовал:
— Внимание! Начинаем!
Сразу же две девушки-ассистентки подняли Рэма и потащили его куда-то в сторону. Та, что была постарше, все время шептала:
— Господин Дэвис, все будет отлично. Не забудьте поздороваться. Поинтересуйтесь здоровьем. Помните, президент очень, очень загружен. Он изумительный человек! Он очень отзывчив. Он очень простой…
Она говорила и говорила тем же мягким, убеждающим тоном, каким только что с ним разговаривал сам маэстро. И Рэм со всем был согласен. Какое-то незнакомое — возвышенное радостное чувство переполняло его. Ему вдруг вспомнилось далекое беззаботное детство, когда вечерами он ждал у ворот отца, который, приезжая с работы, притормаживал метрах в десяти свою красную малолитражку и весело кричал в открытое окно автомобиля:
— В каком кармане?
— В левом! — загадывал Рэм. И удивительно — никогда не ошибался. У отца непременно оказывалось какое-нибудь лакомство или игрушка…
Рэм не заметил, как погас красный свет и вспыхнул зеленый. Блим-Блям подошел к одной из камер и, глядя в объектив, произнес:
— Добрый день, дамы и господа! Я продолжаю рассказ о новом Друге нашего президента. Представляю, с каким нетерпением вы ждете, что же будет дальше. В эти минуты Рэм Дэвис в столице. Сейчас он подходит к дверям кабинета господина президента. Сейчас, через секунду-другую вы увидите, как руководитель нации пожмет руку обычному простому парню! Подумайте, друзья, на месте этого Дэвиса может оказаться любой из вас…
Блим-Блям оборвал самого себя. Он резко обернулся, будто что-то увидел, а девушки в тот же миг легонько подтолкнули Рэма.
— Идите к столику, — шепнула в спину ему старшая. Парень послушно пошел. Он шел немного сутулясь, несмело улыбаясь. Он даже не думал: а где же, собственно, сам президент?
Впереди в двух шагах от тесно сдвинутых кресел вдруг возникла расплывчатая тень, смутно напоминавшая силуэт человека. Быстро, скачками, как в кино, когда наводится фокус, она стала резкой, предельно отчетливой — навстречу Рэму двинулся суховатый, подтянутый господин в военном мундире. Остановившись, он провел рукой по френчу, проверяя, застегнуты ли все пуговицы, и добродушно улыбнулся. Рэм сразу его узнал — это был сам президент! Избранник расплылся ответной улыбкой. Он не смотрел по сторонам. Он глядел на самого Первого, самого выдающегося, самого мудрого и самого милого человека…
А в десяти шагах на таком же ярко освещенном прямоугольнике стоял, улыбаясь, Блим-Блям, а навстречу ему шел второй Рэм — сияющий, радостный, но только весь серый, вернее, черно-белый, такой, каким было изображение в допотопном кино.
— Добро пожаловать, господин Дэвис, — негромко и приветливо сказал Блим-Блям блеклому призраку Рэма.
И тут же настоящий Рэм Дэвис, парикмахер из поселения № 1324-ВС, вспотевший от волнения, услышал, как президент звучно, отчетливо, с интонацией, хорошо знакомой всем гражданам, сказал ему:
— Добро пожаловать, господин Дэвис!
— Здравствуйте, господин президент! — радостно откликнулся Рэм. — Не думал я, что вот так запросто вас увижу.
— Ну почему же! Я всегда рад добрым друзьям, — проговорил Блим-Блям в стороне и показал на стул. — Прошу…
— Ну почему же! Я всегда рад добрым друзьям, — послушно повторил президент, которого видел Рэм. Повторив жест Блим-Бляма, он показал на кресло. — Прошу…
Избранник сел и взглянул в лицо своего высокопоставленного друга — вблизи этот поджарый господин выглядел более чем странно: он был почти прозрачен! Нет, Рэм хорошо различал его всего — и руки, и мундир, и шею, и вместе с тем за спиной президента он видел обивку кресла! Но парень не успел ни удивиться, ни испугаться.
— Как добрались, господин Дэвис? — раскуривая старинную трубку, спросил генерал.
— Превосходно! Лучше не надо!
— Послушайте, как-то мы с вами очень официально! — вдруг усмехнулся человек в мундире. — Позвольте мне вас называть просто Рэмом?
— Разумеется, — восхитился парикмахер: глава страны оказался душкой! — Какой может быть разговор?
— А я для вас тоже просто Фрэн.
— Фрэн? Ну что вы, господин президент! — застеснялся молодой человек.
— Да бросьте, Рэм, церемонии…
И незаметно для самого себя новый Друг президента втянулся в спокойный, непринужденный разговор. Свободно откинувшись на спинку удобного кресла, он отвечал на вопросы, сам спрашивал, шутил и очнулся только тогда, когда в студии внезапно погас яркий свет.
— Что случилось? — встревоженно спросил Дэвис. Чувствовал он себя так, будто только что очнулся от глубокого долгого сна.
— А ничего, мой мальчик! — весело крикнул Блим-Блям. Поднявшись со складного стульчика, он сладко потягивался. — Дубль в кармане!
— Какой дубль? В каком кармане? — не понял Рэм.
— Вот в этом! — Гений хлопнул себя по боку.
— А где же господин президент? Куда он девался? — недоумевал парень.
— Вечером снова увидишь своего президента, — непонятно ответил юркий человечек и захлопал в ладоши: — Всем отдых — тридцать минут!
Сразу же студия вновь наполнилась приглушенными голосами. На площадке, где до этого было безлюдно, появились десятки сотрудников. Все в одинаковой синей форме, они сновали, как муравьи. Подошла и Джета.
— Как дела? — не без сочувствия спросила она.
— В голове какой-то туман, — признался Рэм. — И страшно жарко.
— Господин Блим-Блям, можно ему раздеться? — Джета показала на вспотевшего героя.
— Хоть догола! Хотите, ребята, посмотреть, что у нас получилось?
— Конечно! — ответила девушка. — Значит, это была только видеозапись?
— А ты думала, сразу передача, сразу в эфир? Рискованно, милочка. Вот Рэм обвыкнет, тогда другое дело.
По крутой металлической лесенке с поручнями, напоминавшей судовой трап, они поднялись этажом выше, прошли за стеклянную стену, отделявшую студию от технических служб, и, поплутав среди помещений с аппаратурой, очутились в небольшом, слабо освещенном зале с матовым выпуклым экраном на всю стену. В глубине, в полутьме, вытянув ноги и упираясь тростью в собственные туфли, сидел седовласый джентльмен с небольшими, аккуратно подстриженными усиками. "Фасон «Ниагара», — подумал Рэм, мельком взглянув на усы. И тут же налетел на спину Блим-Бляма: увидев старика, тот остановился как вкопанный.
— Не ждали? — улыбнулся обладатель усов. — Признаюсь, маэстро, заедает любопытство. Я через стекло наблюдал сверху, что вы там делаете в студии, и ничего не понял.
— Мы сейчас посмотрим, дорогой господин Дан! — заторопился специалист. — Но это лишь первый дубль, пробный, так сказать. Я сознаю, какая ответственность. Если надо — мы переснимем.
— А вы не волнуйтесь, — доброжелательно успокоил старик. — Посмотрим. Решим.
Джета незаметно взяла Рэма за руку, притянула к себе.
— Не болтай лишнего, — шепнула она. Парень внимательней посмотрел на старика, но тот спокойно взирал на экран. А через минуту Рэм о нем забыл.
— Можно начинать? — раздался из динамика чей-то голос.
— Начинайте, — приказал Блим-Блям, подсаживаясь ближе к высокому гостю.
Свет погас, и на экране возник Друг президента. Он шел, радостно улыбаясь, приветственно подняв руку.
— Здравствуйте, господин президент! Не думал я, что вот так запросто увижу вас, — воодушевленно заявил Рэм с экрана.
И тут к нему подошел высокий худощавый генерал. Он тоже улыбался.
— Ну почему же, господин Дэвис? Я всегда рад добрым друзьям.
Весь экран заполнило лицо президента. Добродушно, хотя и немного снисходительно — как и подобает великому человеку, увидевшему своего дальнего провинциального родственника, раскрывшего рот от такой нежданной встречи, — смотрел он на Рэма.
— Здорово! — не выдержав, заметил в темноте сенатор. — Вы, Блим-Блям, волшебник! Фрэн обалдеет, когда узнает, что вы тут творите.
— Сенатор, мы здесь не одни, — осторожно напомнил гений.
— Ничего. С молодыми людьми я еще побеседую. Джета снова сжала руку Рэма, она сидела рядом. И парикмахер насторожился. Он пытался припомнить, как выглядит этот самый старик, но перед глазами вставали только усики типа «Ниагара». Очень скоро экран снова целиком поглотил провинциала, прибывшего за удачей.
