Дмитрий Казаков - Удравшие из ада
Существу, имеющему врожденные способности к чародейству, это не причиняет вреда, в то время как обычный человек (гном, эльф, тролль и так далее) быстро теряет способность мыслить связно.
Хрор, как истинный профессионал, справился с паникой быстрее, чем герой – с хилым чудовищем. Загнал страх в угол подсознания и запер там, пообещав себе разобраться с ним позже, а затем двинулся туда, откуда пришел (вроде бы), на всякий случай осторожно заглядывая во все двери.
К настоящему моменту вор непонятным образом оказался в длинном коридоре с полом, выложенным паркетом, и окошками в обеих стенах.
– Я спокоен, – заверил сам себя Хрор, отчаянно сжимая кулаки и пытаясь уяснить, почему все плывет перед глазами, – сейчас я загляну вот в это окно и попробую выпрыгнуть в него…
За окном обнаружилась довольно симпатичная пропасть глубиной в несколько сотен метров и со вкусом расставленные на ее дне острые камни.
Выпрыгивать Хрору расхотелось.
– Этого всего не может быть! – пробормотал он. – Это мне кажется! Надо только не бояться!
Прямо из паркета рядом с вором вылезло существо, похожее на человечка, грубо слепленного из огня.
– Точно, – сказало оно, дружелюбно потрескивая, – бояться не надо. Иначе пропадешь.
Хрор кивнул, закрыл глаза и побрел прочь.
Искусством двигаться в полном мраке он владел в совершенстве и мог отыскать в темной комнате кружащееся в воздухе перо, не потревожив висящие на веревках колокольчики.
Поэтому вор оказался сильно удивлен, когда буквально уткнулся в кого-то. Подняв веки, он недоуменно уставился на черноволосого студента в зеленой мантии, а потом собрался с духом и спросил:
– Как пройти в библиотеку?
Арс Топыряк еще разок оглядел человека в перчатках, облаченного с ног до головы в нечто черное, бесформенное.
– А тебе зачем?
– Почитать… хочу… – сказал Хрор и непонятно зачем спросил. – А где бабушка?
– Я за нее, – ответил совершенно сбитый с толку Арс. – Спустишься вон по той лестнице, потом направо главным коридором, ну а там увидишь двери. Такие черные, в магических знаках.
– Да, – кивнул вор и, что-то бормоча себе под нос, зашагал в указанном направлении.
Время от времени он ощупывал перед собой воздух.
* * *Вечернее богослужение в храме Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), всегда отличалось повышенной торжественностью.
Оно и понятно – вечер лучше всего подходит для исполнения всяких отцовских обязанностей: охаживания ремнем детских задниц, раздачи подзатыльников и поглощения ужина под бутылочку пива.
Но сегодня все шло вкривь и вкось. Проведшие большую часть дня на улицах жрецы то и дело сбивались, голоса их звучали хрипло и противно. Прихожане недовольно гудели.
Слушающий молебен Зубост Дерг приходил в бóльшую и бóльшую ярость.
Когда верховного жреца тронули за плечо, он повернулся с явным желанием наорать на нахала.
– Э? – спросил жрец-снабженец, испуганно отшатываясь.
– Что тебе? – Зубост Дерг сдержал гнев.
Неразумно просто так кричать на человека, добывающего все необходимое для нормального функционирования храма, начиная от курительных палочек и заканчивая редкими деликатесами к столу верховного служителя.
– Один из наших поставщиков настаивает на личной беседе.
– Ты уверен, что это нужно?
– Он пять лет продает нам древесину со скидкой.
– О, вот как? – Зубост Дерг задумчиво почесал голову. – Через десять минут приводи его в приемную.
В приемной, расположенной рядом с покоями верховного жреца, все было сделано так, чтобы потрясти посетителя, – статуя Отца Богов в углу, яркие ковры на стенах, полу и потолке, огромное кресло, напоминающее небольшой домик, и сантиметровый слой пыли…
Вступив в него, Зубост Дерг скрылся в сером облаке.
Чихая и проклиная ленивых послушников, он добрался до кресла и задумался, как на нем сидеть. Решить эту задачу удалось лишь к тому моменту, когда в дверь постучали.
– Прошу! – крикнул верховный жрец, и особые акустические свойства помещения сделали голос мощным и басовитым.
Дверь открылась, в образовавшуюся щель просочился тип в купеческой одежде, напоминающий голодающего суслика.
– Апчхи! – приветствовал его Зубост Дерг.
Новые сонмища пылинок радостно отправились в полет.
Купец замахал руками, но это только ухудшило ситуацию, комната заполнилась похожими на дым клубами, создавая впечатление, что встреча происходит где-то в облаках.
– Вы ко мне? – спросил Зубост Дерг, невероятными усилиями удерживая повторный чих.
– А? Да, – согласился купец. – Дело в следующем. Мы деловые люди и, позвольте заметить, наша контора расположена около Королевского моста…
Через пять минут, заполненных бесчисленными «дело в следующем» и «позвольте заметить», стало ясно, что поставщику древесины невероятно мешал жрец, целый день канючивший под окнами конторы.
– Это печально, – сказал Зубост Дерг, с опаской наблюдая за шевелением пыли на полу, – но это крайне необходимый обряд.
– Нельзя ли перенести его в другое место?
– Только вместе со всем городом. Потерпите пару дней, и на Ква-Ква снизойдет благословение Отца Богов, которое, вне всякого сомнения, отразится и на вашей торговле.
Умение красиво врать – один из главных навыков жреческой профессии.
Купец вздохнул и побрел к двери, высоко поднимая ноги, чтобы не тревожить осевшую пыль.
– Апчхи! – выразил свои чувства Зубост Дерг, когда дверь хлопнула, и принялся слезать с кресла.
– Господин, не уходите! – в приемную заглянул жрец-стилист. – Там пришел человек из журнала «Гля! Мур!», он хочет пожаловаться на одного из наших служителей.
– А нельзя этого «мура» послать подальше? – прорычал Зубост Дерг, чувствуя, как пыль предпринимает очередную атаку на глубины носа.
– О нет! – жрец-стилист обиженно затрепыхал накладными ресницами. – Это главный блестящий журнал нашего города! Если в нем плохо напишут о нас, то можно закрывать храм и идти в нищие!
– Ладно, пусть заходит.
И верховный жрец, подозревающий, в чем будет состоять суть жалобы, мрачно полез обратно в кресло.
«Зноменитоя Мастирская па Мяталлу» обнаружилась на том же месте, где и вчера, вот только внешний вид ее несколько изменился.
В одной из стен чернела дыра, улицу украшали несколько лепешек блестящего металла, а на заборе висели довольно живописные клочья, недавно бывшие чьей-то бородой.
– Хм, да, – сказал Арс, обозрев окрестности. – Вы уверены, что там остался кто-нибудь живой?
– Работают, типа, – ответил Рыггантропов.
Топыряк прислушался и на самом деле уловил доносящийся из недр дома негромкий перестук.
Тили-Тили, недолго думая, поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь. Та открылась, явив миру выглядящего целым Битого Горшка.
– Чиво нада? – спросил он. – А, вы энти самые, маги… Заходите.
– Что у вас тут случилось? – поинтересовался Нил Прыгскокк.
– Небольшой экскрем… экскремпримент, – гном важно поднял руку, – по сварке особо легких металлов в условиях слабо поляризованного вакуума. Удался не до конца, как вы видите.
– Ага, напились и побуянили, – понял все по-своему Рыггантропов. – Круто, в натуре.
– А как наш заказ?
– Готов, – ответил Битый Горшок, – сейчас хозяина позову.
Он исчез, оставив студентов в прихожей, выглядящей так, словно в ней бесновалось стадо боевых слонов.
– Неужели мы получим настоящий манок для демонов? – взволнованно спросил Арс. – Уа-а-аргх?
Последний звук вызвало появление странной фигуры, больше всего напоминающей мумию очень толстого ребенка.
Подозрительно серые бинты окутывали ее с ног до головы, из-под них виднелись только мрачно блестевшие глаза и кончики сапог. Поверх бинтов был повязан пояс, на котором висел золоченый топорик.
Тили-Тили засвистел и встал в боевую стойку, а Нил Прыгскокк забормотал начальные стихи экзорцизма Песс-Ферумова, предназначенного для быстрого успокоения восставших мертвецов.
– Бурпл мурпл хлыбныгл, – сообщила мумия.
– Сейчас вам принесут то, что вы заказывали, – перевел явившийся вслед за мумией Битый Горшок.
Тили-Тили остановил вскинутую для удара ногу и замер, напоминая дорожный указатель, а Прыгскокк подавился особенно выразительным пассажем, где упоминались зловонные плены и могильные черви.
– Вот чья борода, типа, на заборе висела, – догадался Рыггантропов.
– Прухтырл, – пропыхтела мумия, и двое гномов торжественно внесли большую, ярко блестящую штуковину, похожую на трубу из ансамбля каких-то сильно народных инструментов.
Болтающиеся на веревочках детали негромко брякали друг о друга, а сам манок сверкал, точно начищенные сапоги.
– О, – сказал Рыггантропов, выпучивая глаза.
– Именно, – согласился Арс. – Э… спасибо, мы забираем эту штуку. Очень здорово, отличная работа…
