Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
Придворные усиленно изобразили преданность и готовность исполнить любое желание Владыки, вплоть до доставания какой-нибудь звезды с неба. Но Владыка в звездах, на данный момент, не нуждался, а, следовательно, придворные могли вздохнуть свободно. Они бы это и сделали, если бы не стояли так плотно. Вздохнуть мешали соседи.
Тем временем, Владыка милостиво кивнул нам, и поднял правую бровь. Это был сигнал для главного советника, который тут же устремился к уху Пресветлого и коротко, конспективно, проинформировал его о плане работы. Выслушав советника, Хевлат удивленно отстранился от него.
— Это что? Заговор? Почему я узнаю об этом последним?
Услышав магическое слово «заговор», к советнику мигом подскочил палач. Владыка некоторое время созерцал, оценивая перспективы лишения советника, который мгновенно побелел, потом досадливо отмахнулся от палача. Палач жалостливо скривился и отступил на прежнее место.
— А я ведь заметил, что вернулись наши дорогие гости, — улыбнулся Владыка. — Но результат оказался для меня несколько неожиданным. Эй! Кто-нибудь там. Напомните мне, что я должен наградить этих необычайно ценных для Нарадуна представителей Магира. Вот что значит преданность без лести. Сказали — сделали! Учитесь!
Владыка снова благосклонно нам кивнул. Я вовремя задвинул локтем назад высунувшегося, было, Жереста.
— Ну а теперь, — продолжил тем временем Владыка, — приступим к церемонии представления посла. Где мои символы власти?
Придворные с подушечками быстро подбежали к возвышению и, преклонив колени, подали их Владыке. Тот ловко ухватил символы и, нацепив на лицо маску беспристрастности, кивнул головой советнику.
Советник махнул рукой, стоящему у двери слуге в раззолоченном халате. По-моему, это был своеобразный дворецкий. Тот взял колотушку, брякнул ею об висящий рядом большой гонг и громогласно объявил:
— Посол эльфов Харантэль, с верительными грамотами Пресветлому Владыке Хевлату!
Придворные шарахнулись в стороны, освобождая проход от двери. Двое охранников распахнули дверь, и в зал вступил Харантэль в сопровождении четырех эльфов.
Красиво идут! Длинные камзолы, до пола, скрывали движение ног, поэтому казалось, что они плывут. Настолько их походка была плавна. Бесстрастные лица и четкость, с которой все было исполнено, внушали уважение. А ведь у них до этого, не было никакого опыта общения с людьми. Если не считать украшения из стрел, которое они дарили каждому, кто пытался высадиться на их земли.
Харантэль проплыл до Владыки и, опустившись на одно колено, протянул ему грамоты с висящими на них красивыми блямбами. Повинуясь кивку Владыки, советник шустро шагнул вперед и, приняв из рук Харантэля грамоты, передал их Владыке.
Хевлат развернул одну из двух грамот (ту, которая была на языке Нарадуна) и внимательно ее прочел. Покивал головой. Опустил взгляд на Харантэля.
— Я рад, что между нашими народами, наконец-то, достигнуто взаимопонимание. Конечно же, мы с большой радостью принимаем руку дружбы, протянутую великим народом эльфов. Сегодня же я назначу посла, который в наиболее кратчайшие сроки прибудет в ваши земли. Уже сейчас я вижу множество областей, в которых мы можем сотрудничать и получать реальную пользу от этого.
Хевлат поманил одного из придворных. Когда тот трусцой приблизился, Владыка, непререкаемым тоном распорядился:
— Найти помещение для резиденции уважаемого посла, да продлит его дни Шаршуд. Навести там порядок, и обустроить, — Владыка немного поразмышлял и добавил. — Думаю, особняк бывшего главного распорядителя подойдет.
— Что прикажете делать с его семьей? — деловито спросил придворный.
— Переселить! — коротко распорядился Владыка и приятно улыбнулся послу: — у этого пройдохи было несколько домов.
Я сыто откинулся на большую подушку за моей спиной. Больше в меня ничего не лезло. Жерест, сидящий напротив меня, уже сонно клевал носом. Намечалась явная тенденция, что он, наконец, уткнется лицом в тарелку с остатками ужина. Девчонки собрались стайкой и о чем-то шушукались, изредка бросая взгляды на меня и Тимона. Ясно, что промывают косточки.
На груди, оттягивая левую часть сароха, у меня красовался орден, врученный мне самим Пресветлым. Вообще-то, награды были вручены всем, но Владыка, почему-то, решил выделить меня и тана Тюрона. Это было сказано громогласно и пафосно. Причина, такой щедрости, была опущена. Само собой понималось, что она известна всем. Очень может быть. Но я оказался среди тех немногих, которые были в неведении. По всей видимости, это и было причиной шушуканья девчонок.
Тартак на такие мелочи не отвлекался. У него было важное дело. На поверхности возвышения для приема пищи еще было чем подзаправиться, и этот возмутительный факт Тартак вознамерился исправить. К чему и приступил со всем тщанием и трудолюбием. Братья, давно уже наевшиеся, спорили, сидя на подушках в углу и драя свои мечи, о методах заточки. Судя по раскрасневшимся лицам и выкрикам, спор разошелся не на шутку и грозил плавно перейти в подтасовку. Тан Тюрон, негромко беседующий с Тулином у очага, уже бросая обеспокоенные взгляды на расходившихся братцев.
Наконец, Тартак сыто срыгнул, деликатно прикрыв ладонью рот, и отодвинулся от возвышения, заменяющего нам нормальный стол.
— Ну что, наелись? — бодро поинтересовался Тулин, увидев движение Тартака. — Больше ничего не хотите?
— А что, что-то еще есть? — немедленно поинтересовался Тартак, внимательно осматривая помещение на предмет «чего бы еще перекусить?».
— Я думаю, что хватит, — решительно сказал Тюрон. — Фулос, Харос, немедленно прекратите ругань! Как дети, право. Всем перейти в соседнюю комнату. Надо решить вопросы, касающиеся нашей дальнейшей деятельности.
Ответом был достаточно громкий «чмок», с которым лицо Жереста, наконец-то, соприкоснулось с тарелкой.
Глава 16
Мы ждали, когда закончится ругань, взвизгивания и фырканье в, находящейся неподалеку умывальне. Ругань, взвизгивания и фырканье издавал Жерест, и делал он это от всей души. Немудрено! Ведь мыл его Тартак. Как только Жерест зарылся физиономией в тарелку, Тартак прихватил его под мышку и, не говоря ни слова, понес умываться. Этим достигалось две цели. Во-первых: чистый Жерест. Во-вторых: проснувшийся Жерест.
Мы терпеливо ждали окончания этой процедуры потому, что тан Тюрон заявил о своей нелюбви к повторам. Он скажет один раз, и этот раз должны услышать все.
— Наше пребывание здесь подошло к своему завершению, — объявил Тюрон, когда к нам присоединились Тартак с Жерестом. — Хоть и не без приключений, но программа обучения выполнена.
Я почувствовал грусть от того, что придется покинуть, ставший таким привычным, если не сказать родным, мир Харшада. Но, судя по оживлению среди ребят, не все разделяли мои чувства. Я встретился взглядом с Тулином. Он грустно покивал мне головой и мягко улыбнулся.
— Я возьму на себя смелость, — продолжал тем временем Тюрон, — засчитать вам поездку к эльфам, как прохождение практики. Так что, когда мы прибудем в Магир, у вас сразу же начнутся каникулы.
Мы радостно заулыбались.
— Но не у всех! — смел улыбки с наших лиц Тюрон, и многозначительно посмотрел на меня.
Ну вот! Я что, снова оказался крайним?
— А можно огласить список этих «не у всех»? — спросил, стоящий рядом со мной Тимон.
— Не все — это Колин, — любезно проинформировал Тимона тан Тюрон.
— Значит, надо было говорить «у всех», — пробасил Тартак. — Эх! А я уж было собирался пригласить ребят в гости.
— Ну, зачем же так? — поморщился Тюрон. — Просто нам будет необходимо выяснить некоторые вопросы с происхождением Колина. И потом, вам будет безопаснее быть в каком-нибудь другом месте. Сомневаюсь в том, что Салтук прекратит охоту на Колина.
— Мало того, что нас лишают заслуженного отдыха, так еще и оскорбляют, обвиняя в трусости, — пожаловался потолку Жерест.
— Тан Тюрон, — решительно сказала Аранта, — я предпочитаю быть в опасности, но рядом с вами, чем в безопасности, но вдали от вас. И потом, я могу оказаться небесполезной в ваших поисках.
— Не расписывайся только за себя, — прогудел Тартак, — это касается всех.
— У нас есть хорошие связи в войсках, — сказал Фулос, делая шаг вперед.
Харос кивнул головой, пристраиваясь к брату. Рядом с ними тут же появились Гариэль и Морита.
— Это что, бунт? — грозным тоном спросил Тюрон.
Но я-то хорошо видел, что глаза его смеялись.
— Ну, какой же это бунт? — ангельским голоском спросил Жерест, — студиозы сами нарываются на дополнительные занятия, а вы им не даете. Неслыханное дело!
Тан Тюрон задумчиво рассматривал нас.
— Что же вы будете делать, когда ваши дороги разойдутся? — задумчиво сказал он.
