Терри Пратчетт - Правда
— А, ты в порядке, — несколько разочарованно произнес Шноббс.
— Чувствую… слабость, — пробормотал Вильям.
— Если хочешь, могу сделать тебе искусственное дыхание. Рот в рот, — с готовностью предложил Шноббс.
Все мышцы Вильяма непроизвольно сократились и вздернули тело в вертикальное положение так резко, что на мгновение его ноги оторвались от земли.
— Мне уже гораздо лучше! — заорал он.
— Нас обучили этому дыханию, а попробовать на практике так ни разу и не довелось…
— Я совершенно здоров! — завопил Вильям.
— …Но я практиковался на руке и всякой всячине…
— Никогда не чувствовал себя лучше!
— Старина Артур Тогось частенько выкидывает подобные фокусы, — продолжал Шнобби. — Сшибает деньжат себе на курево. Он так ловко спустил тебя вниз, что все даже захлопали. Надо же, старик, а как скачет по водосточным трубам…
— Он что, правда?.. — Вильям ощутил какую-то странную пустоту внутри.
— А когда тебя стошнило, так ва-аще. С высоты четырех этажей. Прям Краепад. Очень впечатляюще. Жаль, никто не догадался сделать иконографию…
— Мне пора! — закричал Вильям.
«Должно быть, я схожу с ума, — думал он, торопливо шагая к Тусклой улице. — И зачем я туда полез? Это ведь совсем не мое дело.
Впрочем, если подумать… Похоже, что теперь мое».
— Ну, чо теперь? — спросил господин Тюльпан и рыгнул.
Господин Кноп приобрел карту города и в данный момент внимательно ее изучал.
— Мы с тобой не какие-нибудь старомодные бакланы, господин Тюльпан. Мы — мыслящие люди. Мы учимся. И учимся быстро.
— Так чо теперь-то? — повторил господин Тюльпан, тщетно пытаясь поспеть за ходом мысли господина Кнопа.
— А теперь… Мы заручимся некими гарантиями. Это наша первостепенная задача. Не хочу, чтоб этот законник и дальше держал нас за горло. Мне это не нравится. А, вот это где. По другую сторону Незримого Университета.
— Мы что, за магией собрались? — изумился господин Тюльпан.
— Не совсем за магией.
— Ты ж сам сказал, что этот город, ять, полный отстой.
— Ну, в нем все же есть кое-что положительное, господин Тюльпан.
Господин Тюльпан улыбнулся.
— А ведь ты, ять, прав, — сказал он. — Пошли снова в Музей Диковинностей?
— Не сейчас, господин Тюльпан. Сначала дело, а развлечения потом, — провозгласил господин Кноп.
— А я хочу туда прямо, ять, сейчас!
— Потом. Потом. Ты можешь потерпеть двадцать минут, не взрываясь?
Карта привела их к Чародейственному парку, который располагался пупстороннее Незримого Университета. Район был таким новым, что современные плоские крыши, заработавшие несколько наград Гильдии Архитекторов, еще даже не начали пропускать воду, а окна домов — ветер.
Была предпринята попытка оживить местность травой и деревьями, но в связи с тем, что парк был разбит в старом районе, давно известном под названием «нереальной недвижимости», все вышло не совсем так, как планировалось. Многие тысячи лет здесь находилась свалка Незримого Университета, и местный дерн скрывал не только старые бараньи косточки и магические утечки. На любой карте чарного заражения нереальная недвижимость стала бы центром нескольких крайне концентрических окружностей.
Трава тут росла многоцветной, а некоторые деревья предпочли и вовсе уйти, покинув парк.
Тем не менее здесь процветали некоторые предприятия, торговавшие изделиями, которые аркканцлер — или, по крайней мере, составитель его речей — назвал бы «союзом между магией и современным бизнесом; в конце концов, современный мир не особенно нуждается в магических кольцах или волшебных мечах, зато ему очень даже необходимы способы поддерживать себя в форме. На самом деле все это большая помойка, но никто ведь особо не протестует. Кстати, а не пора ли нам перекусить?»
Один из результатов столь счастливого «союза» лежал сейчас на прилавке перед господином Кнопом.
— Это «Мк-II», — сообщил волшебник, который был весьма рад, что между ним и господином Тюльпаном находится прилавок. — Э-э… Чудо современной мысли.
— Отлично, ять, — одобрил господин Тюльпан. — Мы любим чудесать людей.
— А как он работает? — спросил господин Кноп.
— У него есть контекстная справка, — ответил волшебник, — Нужно только… э… открыть крышку.
К ужасу волшебника, тонкий острый нож словно по волшебству появился в руке заказчика и коснулся защелки.
Крышка откинулась. Из ящичка выпрыгнул маленький зеленый бесенок.
— Дзинь-дзинь-подзи…
Он замер. Приставленный к горлу нож действовал даже на состоящих из биочар существ.
— Это еще что за чертовщина? — поинтересовался господин Кноп. — Я ж сказал: нам нужно то, что слушает!
— Он слушает, слушает, — торопливо заверил волшебник. — А еще и говорить может!
— Что говорить? Дзынь-дзынь?
Бесенок нервно откашлялся.
— Поздравляю! — воскликнул он. — Вы поступили очень мудро, купив «Бес-органайзер Мк-II», последнее достижение биочарной науки с кучей полезных возможностей. Хотим известить вас, что данная модель не имеет ничего общего с «Бес-органайзером Мк-I», который, вероятно, вы неумышленно растоптали ногами!
Затем, чуть помолчав, бесенок куда тише добавил:
— Данное устройство продается без какой-либо гарантии, касающейся надежности, точности, существования или наоборот, а также пригодности для той или иной конкретной работы; кроме того, компания «Биоалхимические продукты» подчеркнуто не подтверждает, не гарантирует и даже не намекает на то, что данный продукт пригоден для выполнения какой-либо задачи, а следовательно, компания не берет на себя никаких обязательств и не несет никакой ответственности по отношению к тебе, другому лицу, организации или божеству в части утери или повреждений устройства путем уничтожения оного ударами о стену, бросания оного в глубокий колодец или любыми другими способами, а также заявляет, что ты подтверждаешь одобрение данного соглашения или любого другого соглашения, которое может заменить данное соглашение и вступить в силу в случае приближения на расстояние менее чем на пять миль к данному изделию, наблюдения за ним при помощи сильного телескопа или любым другим способом, потому что ты — безмозглый лох, готовый с радостью одобрить любые наглые и односторонние условия, написанные на куске дорогостоящего мусора, которые тебе и в голову не пришло бы одобрить, будь они написаны на пакете с печеньем для собак, а потому ты обязуешься использовать устройство на свой страх и риск.
Бесенок перевел дыхание.
— Могу я предложить тебе ознакомиться со всем диапазоном воспроизводимых мной странных и забавных звуков, Введи-Сюда-Свое-Имя?
Господин Кноп посмотрел на господина Тюльпана.
— Ну давай.
— Например, я умею говорить: «Тра-ля-ля!»
— Нет.
— Забавно дудеть на горне.
— Нет.
— «Дзинь».
— Нет.
— Меня можно проинструктировать опускать чудные и смешные замечания во время выполнения различных действий.
— Зачем?
— Э… Некоторым людям нравится слышать, как мы выкрикиваем что-нибудь вроде: «Открой этот ящик, и я вернусь!» Ну и типа того.
— А зачем ты все это выкрикиваешь? К чему эти твои сигналы? — поинтересовался господин Кноп.
— Людям нравится шум.
— А нам — нет, — сказал господин Кноп.
— Шум, ять, мы очень не любим, — добавил господин Тюльпан.
— Поздравляю! Уверен, моя тишина придется вам по душе, — заверил бесенок, однако бесоубийственное программирование все ж заставило его добавить: — А может, вам нужно другое цветовое сопровождение?
— Что?
— Я умею менять цвет. По вашему желанию. Какой цвет вам больше нравится?
Длинные уши бесенка медленно полиловели, а нос приобрел навевающий неприятные мысли синеватый оттенок.
— Нам не нужны никакие цвета, — сказал господин Кноп. — Нам не нужны шумы. Не нужны чудные замечания. Мы просто хотим, чтобы ты делал то, что приказано.
— Может, ты захочешь выделить минутку и заполнить регистрационную карточку? — в отчаянии предложил бесенок, вынужденный следовать инструкциям до конца.
Брошенный с молниеносной быстротой нож выбил из его лапки карточку и пригвоздил ее к столу.
— Хотя, наверное, ты предпочтешь зарегистрироваться как-нибудь в другой раз…
— Твой хозяин… — произнес господин Кноп. — Куда он подевался?
Господин Тюльпан выволок волшебника из-под прилавка.
— Твой хозяин утверждает, будто ты — один из тех бесов, которые могут в точности повторить все, что слышали.
— Да, Введи-Свое-Имя-Сюда, господин.
— Что, прямо так в точности? Ничего от себя не прибавляя?
— Они не могут ничего прибавлять, — задыхаясь, простонал волшебник. — Полностью лишены воображения.
