Юлия Славачевская - Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы
Кондрад отозвался, глядя в пол:
— Условие есть… да оно тебе не поможет. Если найдешь того «единственного», кто вместо тебя ее поцелует сам, то останется он рабом ее вечным, а с тебя она проклятье обязана снять да своей волей отпустить.
— Отпустить? Я ей что — баран? Или овца?!
Кондрад поднял бешеные глаза:
— А ты как думал? Ты ж теперь раб ее… пожизненный. — Хмыкнул: — Ровно на один месяц. Только ее суженый больше проживет. Остальные — ни на день…
— А что надо делать? — оторопело спросил я, дивясь глупости ситуации.
— А ничаво! — желчно рявкнул Деррик. — Покойник ты парень, как есть покойник! Она ж теперь до самой смерти поводок с тебя не снимет. Ты ж ее первый!
— Ну и хрен с ним! — огрызнулся. — Живы будем — не помрем!
— Ага, хрен… твой… — подлил масла в огонь Кондрад. — Она ж по ночам тебя призывать теперь будет. От зова арианэ нет спасения!
— …!!! — других слов у меня не нашлось. Перед внутренним взором стояли голубые глаза Иалоны, а в душе раздавались вопли: «…!!! Эфедрин твою ж налево! И инородное твердое тело в дыхательные пути!!»
В растрепанных чувствах выхватил предложенный стакан, одним духом сделав полновесный глоток огненной жидкости. И остановился. Похоже, этот мир на меня вредно влияет. Я забыл о самом главном — умирающие солдаты! С этой мистической хренью утром разбираться будем. По сравнению с умирающими это неважно.
Прихватил одиноко лежащий соленый огурец, смачно изгрыз его и стукнул по столу кулаком:
— А теперь пойдем к солдатам!
На меня воззрились так, словно у Дениса Острожникова изо рта пошла пена и выросла минимум пара рогов.
— Каким солдатам?! Куда пойдем?!
Ну да, ну да! Вместо того чтобы провести коллективную винотерапию и нахлестаться втроем от горя за мою загубленную судьбинушку, я волоку себя лечить кого-то! Умора!
— Тем, которых подрали горгулы и они теперь умирают, — пояснил я. — Где у вас тут больница?
— Должно быть, в помещении алхимической лаборатории, — задумчиво ответил Кондрад. — Ты сможешь им помочь?
— Попробую… — неопределенно ответил я. — А пока у меня еще один вопрос: как тут у вас с продуктами пчеловодства?
— Насколько я помню, для того отведена целая комната, — отозвался Деррик. — Там и мед, и соты, маточное молочко, и перга, и эти, как их… пчелиные… эти… какаш…
— Прополис? — перебил я его. — То, что надо! Пойдемте туда, а потом отведите меня к больным. Будем спасать несчастных.
Мои конвоиры-экскурсоводы потащились за компанию. Наша банда по дороге обросла пятком стражников, парочкой слуг и тройкой служанок.
Нет, это не сопровождающие, это прилипающие какие-то! После каждого этажа их становилось все больше и больше! В толпе с факелами и с немалой помпой мы победно вернулись к экономке. Та выдала нам ключ от «медовой» комнаты и указала, где хранятся запасы крепкого спиртного (поблизости). Мы потопали дальше.
В общем, когда мы подходили к обители боли и страданий, у меня в объемистом сосуде плескалось с добрых полкилограмма прополиса в пяти литрах очищенного самогона. Слуги в руках несли пару бочонков меда и две стопки чистых глаженых простыней на бинты и корпию.[4] Конечно, эликсир на прополисе должен еще настояться, но первое время можно использовать и этот. А мед прекрасно снимает отеки, лечит пролежни и обладает множеством полезных функций, да… и неплохой антисептик сам по себе. Хуже уж точно не будет!
Дальше я всех послал обратно — твердо, но неумолимо. Оставил пару-тройку молоденьких помощниц в качестве сестер милосердия, остальных вытурил и начал осмотр.
М-дя… ну что сказать… все было далеко не радужно, но и не так мрачно, как рисовала картину Брячеслава.
Полтора десятка воинов разного возраста спали или бредили в полуподвальных помещениях левого крыла. Я когда ощутил этот спертый сырой воздух… думал, сам кого-нибудь порешу! И не абы кого, а конкретно того идиота, осла с длинными ушами, который больных запихнул подыхать в подвал!
Перво-наперво часть пациентов я отправил в свои роскошные апартаменты, там как раз им место нашлось. Остальных согласился пристроить Деррик. Мои помощницы помыли ребят, где нельзя было мочить нагноившиеся раны водой — самогоном на прополисе обработали…
И все же… если я ничего не придумаю, минимум половина из них умрет. У кое-кого началась гангрена, они стонали в горячке и бреду. Такие долго не живут.
Антибиотиков здесь нет… Что же делать?
С головой, пухнущей от тяжелых раздумий, я побрел на сеновал, где загодя облюбовал себе неплохой стожок. Никого не ставя в известность, шикарно улегся в душистое сено. Раскинулся привольно…
Уже засыпая, услышал прелюбопытную беседу. Говорили шепотом внизу мужчина и женщина.
— Да-а-а, дуракам счастье! И не заметил этот Денис, что горгулы его оцарапали.
— Что ты говоришь?!
— Да ниче ему не будет, магия арианэ целебная. Все враз зажило! Жаль, не его судьба Клена! Хорошая бы из них пара вышла!
Тут я невольно шевельнулся, сено зашуршало. Вспугнутые собеседники мгновенно скрылись. Устало смежил веки: об этом я подумаю завтра. Сейчас — падаю, хочу спать…
Провалился в сон.
Я любовался Иалоной в простом легком платье. Мы парили над необъятными просторами лугов и полей.
— Дэннис! — звала она, и от одного звука ее голоса мое сердце билось чаще и сильнее.
— Дэннис! — Я тянулся к ней изо всех сил, напрягая жилы, но все равно не мог дотянуться. Мои пальцы бессильно ловили воздух. Аромат ее духов — фиалки, ирисы, белые пионы и нотки иланг-иланга — оставлял легкий изысканный шлейф.
— Дэннис! — Кажется, почти достал. Коснулся ее руки кончиками пальцев, но тут между нами неодолимой преградой встали зеленые глаза русалки, и я начал стремительно падать вниз.
Сердце свернулось в холодный скользкий ком. Воздух свистел в ушах. Я испытывал дикий страх и необъяснимый восторг. Иалона падала вместе со мной, тихо, безмолвно, с глазами, наполненными ужасом. Во сне я смог извернуться — подставил себя под удар земли и смягчил падение девушки. Мне было хорошо и совсем не больно.
До самого утра мне снились жаркие поцелуи. Но целовался не с молодой арианэ, всю ночь я обнимал и целовал девушку с чудесными голубыми глазами. Не знаю, что бы это значило. Говорят, поцелуи всегда снятся к неприятностям.
Не успел глаза сомкнуть — уже утро! Робкие первые солнечные лучи озаряли землю. Мычала скотина. Пара игривых котов мазнула хвостами мне по лицу! Тьфу, зар-разы! Собак на них нету!
В голове засел ночной разговор. Я внимательно осмотрел себя — и точно! На ноге розоватая полоска поджившего шрамика… видно, когда Кондрада от горгулов оттаскивали, мне где-то в запале борьбы чуточку перепало. И впрямь не заметил!
Глубоко задумавшись, чуть не пропустил момент прихода конюхов, которые едва не вонзили в меня вилы с криками:
— Паря, бей нечистава!
— Ща ему как вилы в бок вмастрячу! Небось не покочевряжится!
— Хлопцы, налегай!
Чувствовать себя предметом чужого охотничьего азарта не смешно, между прочим!
В общем, с конюхами мы кое-как разобрались. Я был оскорблен до глубины души званием «нечистой силы», с которой, как всем известно, уважающие себя люди разговоров не ведут. Я вам не террорист!
Злой, вырубил обоих, еле удержавшись от того, чтобы не воткнуть им эти вилы… ну, вы понимаете… чтобы мягко сиделось.
Короче, пришел я к мрачному Кондраду со сбитыми костяшками, рассаженной скулой и синяком под глазом. Заявил:
— Солдат надо спасать! Срочно!
Кондрад зевнул с риском вывихнуть себе челюсть, односложно поинтересовавшись:
— И?!
— Пусть ваша дева арианэ их поочередно перецелует! — воодушевленно предложил я.
— Ты решил расширить свой клуб самоубийц? — обманчиво лениво поинтересовался Кондрад, двигая желваками.
— Нет! Ты не понял! — завелся я. — Ее поцелуй вылечит любые раны! А потом — может, среди солдатиков найдет своего… как его там… сильвана… и от меня отстанет?
— Я и забыл, — задумчиво сказал Кондрад. — Звание смертника же достается вроде последнему…
— Хорошо бы так… Боюсь, русалка меня не отпустит, — засомневался я.
Кондрад крякнул:
— Ладно, месяц у нас в запасе пока есть. Если что, Илона меня по голове за тебя не погладит. — Поднял абсолютно трезвые глаза. — А откуда ты взял, что арианэ лечат поцелуем?
— Да в общем… случайно… — Я не стал впадать в подробности.
Вдруг выяснится, что еще на какую-нибудь нечистую силу на сеновале нарвался? Может, я для них как магнит? Словно мухи на мед липнут?
Кондрад сладко потянулся и резко встал. В одних штанах и распахнутой рубашке он выглядел весьма внушительно. Уж на что наш средний, Егорка, торсом впечатляет, но рядом с Илониным мужем ему нечего делать. Чистая мощь Средневековья! Терминатор прямо. Понимаю, почему на него Илона запала. У мужика от девушек, наверно, отбоя не было.
