Андрей Белянин - Черный меч царя Кощея
— Ну, что со свидетелем делать будем, соучастнички? — сурово спросила Баба-яга, когда мы смогли продолжить путь.
— Предложение имею. — Митя первым поднял руку. — Вот ужо как будем чащобу лесную проезжать, дык Филимона Митрофановича там и оставим! Святое дело, никто не обидится. Пусть его ночью волки съедят, не подавятся...
В принципе почему бы и нет? Лично я бы только пожелал им приятного аппетита.
— И ведь вроде как не слишком жестоко, — согласно покивала бабка. — С учётом степени вины энтого вредителя даже милосердно получается. Ить и не припомню даже, где я так нагрешила, чтоб мне каждую ночь дьяк снился? А ведь снится, зараза...
— Это вам к Фрейду, в осознание бессознательного. Нет, убивать гражданина Груздева нам нельзя. Не то чтоб я был против, но мы милиция, а не суд. Вынесение приговора и приведение его в исполнение не в нашей компетенции.
— И чё ж, не с собой же его тащить, Никита Иванович?
— Хорошо, Мить, тогда отведи Филимона Митрофановича обратно в Лукошкино.
— Пешком, что ли? — не понял он.
— Пешком, естественно, а мы дальше поедем. Нам задерживаться нельзя.
Пока Митька долгое время собирался с нематерным ответом, глава нашего экспертного отдела за рукав оттащила меня в сторону:
— Нешто нам и впрямь его с собой на дело брать? Ох, Никитушка, всё понимаю, а тока ить намучаемся мы с ним...
— Других вариантов всё равно нет. Высадить не можем, возвращаться в город поздно, оставить его где-нибудь на перевалочном пункте, а на обратном пути подобрать?
— Энто ежели тока у Кощея на Лысой горе, — скрипнула зубом бабка. — Дык милосерднее будет здесь же подушкой придушить!
— Душить будете вы или Митя?
— Тьфу на тебя, участковый, — надулась Яга, а лежащий пластом дьяк наконец-то подал голос:
— Не убивайте меня, злыдни милицейския-а! Я вам пригожусь!!!
Мы трое почти синхронно хлопнули себя по лбу. Судьба-индейка вновь взяла в руки краплёную колоду, а мы вынуждены играть выпавшими картами. По идее, пригодиться гражданин Груздев мог только для одного — неравноценного обмена на любую из пленниц.
Правда, для того чтобы прельститься тощим дьяком, Змей Горыныч должен был бы быть полным идиотом, но с богатой фантазией. Учитывая, как мало мы о нём знаем, случиться может всякое. Вдруг он как раз таки любит сгрызть тощего немолодого мужчину под пиво, вечерком, со скуки?
— Митя, свидетель поступает под твою охрану. Беречь, но не лелеять. Кормить, но не баловать. Трясти, но не взбалтывать. Выгуливать только на поводке. Вопросы?
— Может, мне потом за работу энту адову какая-никакая премия в конце года будет?
— Не наглей.
— Понял, исполняю. — Обиженно поджав губки, наш младший сотрудник рывком поднял дьяка с лавки. — Вставай, арестант, чего разлёгся?! Метлу в зубы и давай вона порядок наводи. Чтоб через полчаса у меня вся изба блестела!
— Со всяческим моим смирением диктату Навуходоносорову подчиняюся, — мелко перекрестился наш незваный гость, с хрустом выпрямил спинку и бодренько приступил к уборке.
Кстати, это правильно, эффективность трудотерапии ещё никто не отменял.
Пока мы с бабкой строили хотя бы приблизительные планы возможного диалога с Кощеем, наш младший сотрудник впервые ощутил весь кайф полноты власти над безотказным подчинённым!
Дьяк буквально порхал по всей избе, наводя такой лоск, что просто не нарадоваться. Задним умом я прекрасно понимал, как всё это он нам десять раз припомнит в своё время: и жалобу напишет, и счёт выставит по полной программе. Но это же потом когда-нибудь, если ещё доживём, правда?
А сейчас пусть трудится, не всё ему милиции кровь портить, пусть отрабатывает свой проезд и кормёжку...
— Сколько нам ещё до Лысой горы?
— Дык не особо далеко. Думаю, до заката на месте будем.
— Бабуль, а как вы вообще представляете наш визит к Кощею? Глава Лукошкинского отделения милиции пришёл к главе самой крупной преступной группировки с предложением посотрудничать...
— Чего ж сразу нет? Ить когда его Карга-Гордыня достала, так он тебе первым в ножки поклонился. И ничего, не сломалась спина. Так вот и нам надобно гордость в карман упрятать да и перетереть по теме.
— Вообще-то это уголовное выражение.
— Так мы к уголовнику и идём! Стало быть, придётся тебе, соколик, на его языке разговаривать.
Я криво улыбнулся и ушёл в прострацию. Отношения с гражданином Бессмертным у нас были не особо дружественные. С одной стороны, по-моему, не было вообще ни одного преступления, где хотя бы косвенно не был замечен Кощей. Один раз нам даже удалось его арестовать и отправить на каторгу, откуда он, впрочем, сбежал в рекордно короткие сроки.
Да, действительно, разок мы работали с ним в паре. Или даже два раза, если вспомнить о заговоре Чёрной Мессы, он тогда ещё пообещал не пускать к нам иноземную нечисть. И должен признать, что, пока мы разбирались с Вельзевулом, действительно ни один злобный гном, бешеная фейри, чёрный эльф, злобный тролль или ещё кто-нибудь в этом роде Лукошкино не посещали.
Возможно, это Кощей поставил кордон, возможно, они и сами не собирались. Туризм в России во все времена сродни экстриму, так что выполнил гражданин Бессмертный свою часть договора или нет, до сих пор вопрос открытый. Да мы уже практически и позабыли об этом, честно говоря...
Избушка на курьих ножках мерно бежала по указанному маршруту. Дьяк, наведя порядок и старательно отдраив вверенное ему помещение, гнусаво пел псалмы, что неслабо убаюкивало. Митю срубило первым, Бабу-ягу второй, я крепился дольше всех. Но тем не менее в какой-то момент всё равно рухнул в сновидения, как в омут с головой. Что снилось, толком и не вспомню: какие-то обрывки, невнятный сумбур из моей прошлой жизни в Москве, лицо Олёны, почему-то очень злое и раздражённое, царь Горох, пьяный, недобудимый никакими средствами, Орёл, поглощающий бабкины пироги с Митькиной скоростью...
— Помогите-э, Никита Иванович, измена-а!
Я открыл глаза так резко, словно будильник под ухом прозвенел. Дьяк Филимон как раз заканчивал затягивать узел у меня на щиколотках. Не раздумывая, на автомате я врезал ему с правой в ухо так, что подлец отлетел аж к печке, где ещё получил по маковке выпавшей заслонкой. Развязав узлы ногтями и сбросив путы, я поднялся на ноги.
Икры тут же отдались острой болью тысячи иголочек. В левом углу на лавке полулежала связанная Яга, в правом углу — Митька. У обоих во рту были обрывки тряпок вместо кляпа. Ай да дьяк Филька! Один, без посторонней помощи, практически всю опергруппу обезвредил! Это достойно как минимум уважения и как максимум отдельной камеры с последующим торжественным расстрелом у забора и последней выкуренной сигаретой.
— Вот, значит, каким образом вы платите за наше доброе отношение?
Я развязал своих сотрудников, пригласив всех на короткий, но значимый суд над подлым Филимоном Митрофановичем.
Митяй и Яга не стеснялись в выражениях, парламентские вежливости были отправлены пешим ходом в задницу, и самое мягкое наказание Филимону Митрофановичу выглядело примерно так. Он встаёт в чистом поле, наклоняется ромашку понюхать, а избушка со всей дури лупит ему куриной ногой так, что дьяк летит аж до самого Лукошкина! Кстати, может, и дальше, как повезёт с погодой, если лётная, то запросто...
Но, увлёкшись праведным судом над этим гадом в скуфейке, мы как-то не сразу обратили внимание на то, что изба-то давно стоит. То есть по идее мы прибыли. Или попали...
— Тук-тук! — Кто-то громко постучал в дверь неприятным костяным стуком. — Кто в теремочке живёт, чей дух чую, кто нежданно-негаданно сам собой в гости пожаловал?
Баба-яга замерла, быстро прикрыв ладошкой рот. Митя потянулся за табуретом. Я отрицательно покачал головой: не надо, не спасёт. Единственное, что нам оставалось, это говорить правду.
— Гражданин Бессмертный? — Я распахнул дверь и встал на пороге.
Увиденное не обнадёживало. У самых куриных ног на огромном чёрном коне восседал главный преступный ум современности. Кощей Кирдыкбабаевич был одет в боевые доспехи немецкого образца, на бедре здоровенный меч с волнообразным клинком, забрало опущено, а в прорези только глаза пылают, как оранжевые угли.
За его спиной развёрнутым строем два десятка конных рыцарей-зомби в воронёных доспехах. А за ними ещё и неорганизованная толпа шамаханов, размахивающих копьями и кривыми саблями. Значит, до Лысой горы мы успешно добрались согласно утверждённому маршрутом времени.
— Ага, попалась, ищейка милицейская! — не веря своему счастью, возопил Кощей. — А кто энто у нас там внутри? Яга-изменница! Митька беспутный! Да что ж за день-то сегодня такой?! Щас в пляс пойду от радости!
Он действительно заёрзал в седле, не удержал равновесия и брякнулся навзничь.
— Чёй-то злодей наш вытворяет? — высунулся Митя.
