Ярослав Кудлач - Тяга к странствиям
— Ребята, что это? — спросил он шёпотом.
— Чёрт его знает, — безмятежно ответил Герхард. — Впрочем, одна идейка имеется…
— Мы возимся с этой штуковиной уже три дня, — встрял Майк. — Вот тебе первые результаты. Её диаметр составляет ровно сто двадцать три сантиметра, толщины нет никакой…
— В смысле?
— Она не просто плоская, а двухмерная, — дополнил Герхард. — И видна только отсюда. Зайди со стороны!
Штефан стал осторожно обходить «чернильную кляксу» по кругу и с изумлением наблюдал, как пятно постепенно исчезает. Когда он встал сбоку, то уже ничего не мог разглядеть.
— Как ты ЭТО нашёл? — спросил он у Герхарда.
— Э… — смутился тот. — Отошёл я с дороги по естественной надобности, встал под дерево, покосился по сторонам, смотрю — висит… Меня чуть инфаркт не хватил…
— Стой там и смотри! — крикнул Майк, поднял с земли несколько камешков и стал швырять их в невидимый для Штефана диск.
Камни пропадали на лету, будто проваливались в невидимый колодец. Расстреляв свой боезапас, Майк подошёл к диску, наклонился, и Штефан ахнул: голова и половина туловища Каленмайера исчезли, как и не было! Через несколько секунд ухмыляющаяся физиономия ассистента вновь вынырнула из пустоты. Штефан перевёл дух.
— Никакое это не пятно, — торжественно объявил Майк, — не артефакт и не галлюцинация. Это — самая настоящая червоточина!
— Что-о-о? — округлил глаза Штефан.
— Кротовья нора, — пояснил Герхард. — Прямой ход из одной части Вселенной в другую. А может, в другое измерение. Или время.
— Ну и как там, в другом мире? — недоверчиво поднял брови Штефан. — Видно что-нибудь?
— Ничего, — развёл руками Майк. — Непроглядная чернота и всё. Мы туда уже чего только не бросали. Вчера дюжину мышей сплавили. Воображаю, как они с той стороны из пустоты выскакивали…
— Так вот куда все мыши делись! — рассердился Штефан. — Мне из-за вас пришлось за ними в город гонять!
— Плевать, — отмахнулся Майк. — Ты послушай. Изнутри оно похоже на трубу или воронку. Даже стенки имеются, только не твёрдые, а вроде силового поля. Пощупать невозможно, но и прорвать нельзя. Я вот что подумал: ведь туда можно и самому залезть…
— Ты что, с ума сошёл? — испугался Штефан. — Лучше уж держаться подальше.
Вдруг это результат какого-нибудь эксперимента? Давайте-ка оповестим власти!
— А нас, стало быть, побоку? — желчно спросил Майк. — Заявятся надутые учёные, бюрократы с кипами бумажек, военные с колючей проволокой… И начнут всякие ловчилы снимать сливки с этой дыры! А мы? В лучшем случае парочка интервью в вечерних новостях и похлопывание по плечу… Штеффи, неужели тебе самому не интересно узнать, что там? Подобного шанса больше не будет!
Аренс снял очки и потёр переносицу:
— Лучше ничего не делать сгоряча. Может, разъедемся по домам, подумаем? У меня рядом с этой чёртовой дырой все мысли путаются.
— Пожалуй, — поддержал его Герхард. — Ты прав, не стоит бросаться в неизвестный омут. Завтра вместе решим. Утро вечера, как известно, мудренее.
Майк буркнул себе под нос что-то недовольное, но послушно зашагал обратно к дороге. Герхард и Штефан пошли за ним.
Перед тем как уйти, Штефан обернулся и ещё раз посмотрел на зловещий чёрный диск. Смутная догадка забрезжила в его голове… Вроде бы он недавно был в подобной ситуации… Или наблюдал со стороны?
Майк потряс головой и побежал догонять приятелей.
* * *
На следующее утро Аренс застал Герхарда угрюмо марширующим взад и вперёд вдоль вольеров с совами, которые провожали его холодными взглядами янтарных глаз.
— Майк пропал, — объявил Штамм, не поздоровавшись.
— Как? — поразился Штефан. — Вчера же мы только…
— Вот вчера и пропал. Ночью мне позвонила его подружка Зильке и рыдала в трубку минут десять. Майк даже домой не приходил.
Она уже собиралась сообщить в полицию. С трудом уговорил подождать.
— Неужели ты думаешь…
— Нечего и думать. После Зилькиного звонка я помчался в лес и обнаружил там привязанную к дереву крепкую верёвку. Другой конец уходил в дыру. Верёвку-то я вытянул. Метров пятьдесят, не меньше.
На другом конце — полный комплект альпинистской сбруи: лямки, карабины, крепления… Всё застёгнуто, понимаешь? Намертво! А внутри пусто!
Герхард прекратил метаться и уставился на Штефана. Совы дружно сделали то же самое.
— Бедный Майк, — только и смог выговорить Аренс.
— Придурок он! — рявкнул Герхард.
— Сам исчез и нас с тобой под монастырь подвёл! Ведь теперь любой полицейский чин пришьёт нам статью за преступную халатность!
— Я же говорил: нужно было заявить, — напомнил Штефан.
— Говорил, не говорил… Считай, что это прошлогодний снег. Скажи лучше, как Майка вернуть…
Тут в кармане у Герхарда зазвучали победные аккорды из песни «Smoke on the water». Штамм достал мобильный телефон, посмотрел на дисплей и скорчил страдальческую мину.
— Зильке, — процедил он и обречённо нажал кнопку. — Слушаю тебя, Зилькеляйн. Да… Как?! Нашёлся?!
Штефан аж подскочил на месте. Он так и впился взглядом в телефон Герхарда, словно ждал, что оттуда вылезет друг собственной персоной.
— И где же он? — гневно проорал Герхард.
— Я этому мерзавцу голову откручу! Что?! Ладно…
Несколько секунд он молчал. Затем выключил мобильник и посмотрел на Аренса.
— Он в Аделаиде…
— Где?!
— В Австралии, — растерянно сказал Герхард и заморгал.
Помолчали. К Штефану первому вернулся дар речи.
— Да это чистый розыгрыш! — воскликнул он. — В дыру Майк лезть побоялся, запихнул туда верёвку, а сам улетел в Австралию!
— Э нет, — возразил Герхард, — до Австралии добираться часов пятнадцать надо. Он бы просто не успел.
И тут Штефану пришёл на ум эпизод из одного русского романа, который он так и не смог одолеть. Название почти стёрлось из памяти.
— Так вот, дорогой Герхард! — победно объявил Аренс. — Майк никуда не летал! Просто уехал в другой город, напился и телефонирует!
— Ну, это мы скоро узнаем, — заметил Герхард. — Зильке сказала, что Майк возвращается послезавтра. Вряд ли он способен на такой сложный розыгрыш… Дыра наша и без того загадочна…
— Австралия, — произнёс Штефан задумчиво. — Если это правда, хотел бы я знать, как он там объясняется с чиновниками…
— У меня в Австралии живёт двоюродная тётя, — произнёс знакомый скучный голос.
Друзья вздрогнули. Катастрофич обладал неприятным свойством возникать в тот момент, когда окружающие нуждались в нём меньше всего. Сейчас он стоял у совиного вольера и пристально рассматривал сетку.
— Слыхали про стену от динго? — спросил он. — У моей тёти неподалёку птицеферма. Эти псы всё равно проникают сквозь изгородь и крадут кур. Катастрофа, а не собаки.
— Вот и ступай… к тёте, — отрубил Герхард. — Будешь великий динго-забор чинить. Он длинный, работы на всю жизнь хватит. А подслушивать чужие разговоры — некрасиво!
Слесарь вздохнул, звучно провёл пальцем по сетке вольера, заставив задремавших сов вытаращить глаза, и пошёл прочь.
* * *
Майк явился в Рабенвинкель невероятно возбуждённым, утащил приятелей в глубь парка и в первую очередь осведомился, как поживает «червоточина».
— Точит понемногу, — хмуро ответил Штефан. — Лучше объясни, как ты ухитрился вернуться из Австралии без денег и паспорта.
— Отправился в наше консульство, — усмехнулся Майк, — сказал, что меня обокрали до нитки. Они стали донимать расспросами, но затем смилостивились и отправили домой. Это сущие пустяки по сравнению с настоящей преисподней…
— Ты про перемещение? — осторожно спросил Герхард.
— Я про ад, который мне дома устроила Зильке! Что же касается перемещения…Майк прервался и полез в карман. Друзья напряжённо ждали, вытянув шеи. Майк вынул из кармана жвачку, снял с неё обёртку, сунул белый прямоугольничек в рот и закончил:
— …я ничего не помню.
— Врёшь! — объявил Герхард.
— Вру, — легко согласился Майк, — но рассказать всё равно не получится. Как сон: проснулся, и нет его. Разве что…
Каленмайер подвигал нижней челюстью и неожиданно весь сжался.
— Очень страшно, — выговорил он сквозь зубы. — Оно стискивает тебя, кажется, что сейчас задохнёшься, сгоришь… Большое… Вытаскивает, бесполезно держаться… Мечешься, а оно хватает… Но так красиво! Воздух как бы жидкий, плавать можно. И светит много, по-разному… Всё широко, будто…
Майк запнулся и виновато посмотрел на ошеломлённых приятелей.
— Забыл, — грустно сказал он. — Не могу объяснить. Очнулся, словно после обморока. Лежу на траве. Ночь. Деревья вокруг незнакомые, запахи странные. А главное, звёзды чужие! Ну, думаю, попал ты, Майк. На другую планету попал. Тут в кустах как зашуршит! Я чуть не помер со страху. Стал искать дыру, а её нет! Она только в одну сторону работает! Побрёл я куда-то наугад, слышу — моторы шумят. Оп-ля, говорю сам себе, здравствуйте, братья по разуму.
