Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина
— Ты там не заснул? — не дал мне уйти в воспоминания ейлат.
— Нет. Одну секунду.
С трудом принимаю вертикальное положение и активизирую пространственную фиксацию, все, теперь не упаду, даже если ноги откажут. Доспех сам устоит, мы, паладины, даже спать стоя умеем, едва ли не первое, чему нас учат — нельзя врагу дать понять, дремлет сейчас «золотой воин», или стоит в дозоре. Забрало одностороннее, из специальных, заклятых магами, кристаллов, изнутри мне все видно, снаружи ничего не различить, простое зеркало. А если ещё и динамики внешние отключить, то вообще никогда не узнаешь, есть кто-то внутри доспеха, или он пустой стоит. Кстати, про забрало — если верить датчикам, то ни химической, ни магической, ни радиационной угрозы окружающая среда не представляет (еще бы, тархион всё выжигает!), так что его можно смело открывать, а то пока система внутренней вентиляции работает, не вздохнешь полной грудью. Осторожно, не делая резких движений, запускаю моторы, пару секунд, пока давление внутри и снаружи шлема выровняется, и забрало опускается куда-то вглубь доспеха.[9]
— Фух, — только и могу сказать я, наслаждаясь свежим запахом гари.
— И точно, живой! — сочувственно улыбнулся мне ейлат. — Медлительный же ты, парень, а ещё говорят, «скор, как паладин»… Сильно приложило?
— А то… — что-то мне не до разговоров, голова опять кружиться начала.
— Но идти хоть сможешь? Говорят, у вас такая механика, что сама куда угодно вести может.
Правду говорят, но не договаривают. Может. Но на колесах, и то удобнее будет — по ровной земле ещё ничего, но по буеракам дальномер такие кренделя выделывать начинает, когда сам пытается определить, куда ноге ступить стоит… Хотя был у меня один знакомый паладин, старый уже, но воин от бога! Мы все ему в подметки не годились, такие чудеса творил, что сам король ему кланяться не брезговал. И это при том, что ему ещё в детстве ноги акула откусила, но парень выжил, не сдался, пробился в паладины и доказал, что если ты настоящий Мастер, не имеет никакого значения, есть у тебя все конечности, или не все. Ходил он смешно, техники по специальной программе доспех переделали, так, что он руками мог ногами управлять, но мне, надеюсь, тьфу-тьфу-тьфу, такие переделки никогда не понадобятся… Я пока ещё и своими ногами шевелить умею.
— Смогу я идти… Дай только отдышусь…
— Дыши, — кивнул мне ейлат.
А ведь он ещё совсем молодой! Мальчишка, лет двадцать, не больше. Сложен статно, лицо открытое, нос курносый, белые кудри вьются из-под берета, глаза ярко-голубые, руки холеные, ни шрамов, ни ожогов, вечных спутников любого практикующего мага. Этакий мальчик-ангелочек, да ещё и маг, причём не из бедной семьи, держит себя с достоинством, осадка ровная, видна порода — такие у дам всех возрастов любовью пользуются. И чего его в такую даль, на край света, с колдунами воевать потянуло — это я человек подневольный, иду туда, куда пошлют, а у магов права особой конвенцией закреплены, любому королю отказать могут, у них корпоративная солидарность такая, что врачам и не снилась! В армию если и идут, то или по нужде, платят магам хорошо, или в поисках приключений, а такому добру молодцу приключения положено не на диком юге искать, а в будуарах столичных дам… Впрочем, чего это я, может он как раз из тех, кто без вида чужой крови дня прожить не может, и не таких ангелочков с душей демона встречал…
— Может тебя полечить? — предложил парень.
— Спасибо, не надо…
Знаю я эту «волшебную медицину»… Нет, штука, бесспорно, очень и очень полезная — сам видел, как оторванная рука за пару секунд на место приросла, а грудная клетка сама зашилась, только то, что магией скреплено, магией и разрушено быть может. Недаром там, где сильные магические поля, по закону положено на дверь предупреждение вешать, чтоб исцеленные магией больные подальше держались, по крайней мере до тех пор, пока настоящие клетки магический заменитель в себе не растворят. Магия, это лишь заполненная особой энергией форма, а содержание всё равно должно на полях под лучами солнца ясного колоситься. Да и заряд перстней ейлату надо экономить, если я прав, а я почти всегда прав, то без приключений убраться отсюда подобру-поздорову нам не дадут…
— Ну, как знаешь, — пожал плечами. — Ты смотри, мне не тяжело, а тебя, как я вижу, сильно изморило… Но тебе всё равно, считай, повезло, видел я, что от остальных паладинов осталось…
А мне даже видеть не надо, и так представляю… Но лучше даже не представлять… Доспех у нас ведь надежный, герметичный, кроме некоторых деталей — сплошной метал, зато внутри… Нет, у меня хоть и пуст желудок, перед боем сытно наедаться не положено, но представлять лучше не буду. Да и, честно говоря, на эту войну, как на казнь посылали, отбросы всего общества, если бы я не знал, что наши маги тархионом не владеют, предположил бы, что сами они по войску и шарахнули… Своих бить, чтоб чужие боялись. И среди прочих паладинов мне даже скорбеть особо не по кому было, такие подонки собрались, что жалеть не стоит. Это я на войну случайно попал, по навету, кой-кому уж очень моя принципиальность не понравилась, а так — пол нашего войска уголовные элементы составляли. А вел «любимый племянник» короля, который уже давно дяде камнем в почках сидел… Тем более у самого монарха наследник пять лет назад родился, как сейчас помню, три дня королевство не просыхало…
— Пошли, — наконец решился я, переводя доспехи в активное состояние. Забрало решил не закрывать.
— Пошли. Кстати, меня Закранием зовут, для друзей просто Зак, а тебя?
— Джакомо Иеремия Капитон, наследный[10] герцог Лардоксии, — представился я.
— Так ты из благородных…
Ну вот скажите, почему так всегда? Стоит человеку узнать, что я — герцог, и сразу вот такое выражение лица… Они что, меня жалеют? А головой подумать слабо, если я — паладин, если с десяти лет при королевском дворе, если на мечах фехтовать научился едва ли не раньше, чем ходить, то что, могу быть из простого рода? Конечно же я герцог, по крайней мере наследный — если три старших брата и сестра богу душу отдадут, не успев наследника оставить, то получу во владение Лардоксию, огромный таёжный край, где аж целых три деревни, один трактир и пять сотен душ. Богатство неимоверное, по королевским меркам — ах да, я ещё замок забыл, большой, десять комнат, шесть слуг и десяток дружины, целая армия, такую снаряди, и вперед, мир покорять! Это, конечно, если братья старшие все добро к тому времени не разбазарят, хотя наш род ещё ничего, встречал я графов и баронов, у которых кроме собственного достоинства вообще ничего не было за душой. А у меня хоть родовое гнездо, и братья кой-какое влияние имеют, а сестра и вовсе в Ордене Проклятых Душ[11] говорят, скоро большим человеком станет… Сам магистр её, как талантливую ученицу, отметил… Хотя когда меня на эту войну отправляли, ничем родня помочь не смогла, или не захотела, что, в общем-то, одно и то же.
— Слушай, Джакомо Иеремия Капитон, наследный герцог Лардоксии, — не унимался Зак, — а может тебя можно как-то попроще? А то пока крикну, «Джакомо Иеремия Капитон, наследный герцог Лардоксии, берегись, вампир!», он уже тебя укусить успеет…
— Можно Рем, — пожал бы плечами я, если бы доспехи позволяли такое движение. — Это сокращение от Иеремии, меня так братья всегда называли.
— Рем? Это уже лучше!
Конечно лучше. Я, в принципе, не сторонник фамильярности, и в армии ко мне иначе чем «господин Джакомо Иеремия» никто не обращался, да и знакомы мы с этим Заком всего ничего, но если я не ошибаюсь, мы — единственные чудом выжившие после Высшего Заклятья, нам топать тысячи километров, пока доберёмся с этого дикого юга до цивилизованных земель, а значит волей-неволей надо находить общий язык. И если ейлату так угодно перейти на неформальное общение — я не буду возражать, хотя пример с вампиром и неудачный, ни один, даже высший, вампир не сможет прокусить мои доспехи, а против их зачаровывающей магии где-то в недрах кирасы запрятаны два надежных амулета, основной и дублирующий. У меня, в принципе, против всего есть защита, разве что против тархиона маги вот уже пять веков ничего не могут придумать, с тех самых пор, как Безумный Книжник выпустил в свет свою знаменитую «Книгу Пяти Заклятий, Коих Ни В Коем Разе Исполнять Нельзя». Кстати, о тархионе…
— Зак… Как так получилось, что мы выжили? Это ведь было Высшее Заклятье…
— Оно самое, — вздохнул парень, перелетая через овраг — ненавижу пижонов, ведь мог и обойти, нет, обязательно нужно было показать, как он красиво левитировать умеет. — Смертельное и неудержимое… Против которого, как считалось, защиты нет… Ладно, не бери в голову, как ты уцелел — я не знаю, хоть есть одна идейка, а я просто вовремя свалил. Как почуял утром, что нас в ловушку гонят, на убой, так и свалил, призрак вместо себя в бой послал. Не понимаю, почему другие этого не почувствовали, я пытался объяснить, но без толку, а не станешь же перед всем войском кричать «бегите, это ловушка»… Сам должен понимать, после такого меня бы тут же под плотное наблюдение взяли, и трюк с призраком не прошел бы.
