Алексей Зубко - Специальный агент высших сил
Личность родителей и место появления на свет установить не удалось. Наблюдение будет продолжено. Рекомендуется подключить дополнительные силы для круглосуточного наблюдения и подготовить операцию по возможному силовому воздействию, которое может потребоваться для стабилизации ситуации.
Переведя дух, агент внутреннего наблюдения преисподней выключил записывающее устройство, поймав при этом полусонную блоху, и перебрался с ветки на ветку. Отсюда ему было хорошо видно не только занятого окнами горбуна и окружавшую стол троицу, но и танцовщицу, заключенную в цилиндрической стеклянной трубе. Прозрачные стекла позволяют без помех рассмотреть никелированный шест, установленный в центре прозрачной клетки, и томно извивающуюся вокруг него красотку с роскошными прелестями, едва скрытыми более чем скромными одеяниями, гармонирующими с производимыми ею телодвижениями.
Пока горбун, двигаясь все так же неспешно, раздвигал тяжелые портьеры, открывая узкие окна, похожие на замковые бойницы, выглядящий самым молодым из присутствующих Павлик повязал компьютерную мышь вокруг шеи и спросил:
— Я могу быть свободен?
— Нет, — ответил Мамбуня. — Я вас собрал здесь не ради того, чтобы вы начхали на мои намерения и разбрелись бездельничать.
— Яволь, мой фюрер! — гаркнул лысый Отто. — Смысл нашего существования в служении вам и нашей великой нации.
— Какой нации? — уточнил юноша, не скрывая глумливой улыбки.
— Э… нашей. Юберменш.
— Чего-чего?
— Расы сверхчеловеков. Единственно достойной существования.
— Да ты, военный, злобный нацист, оказывается…
Когда все окна в довольно-таки просторной зале оказались открытыми, горбун взвалил табурет на спину и заявил:
— Я пошел.
Агагука не стал его удерживать, он вернулся к тому, ради чего собрал своих ближайших и пока единственных сподвижников и учеников в темноте у одиноко горящей свечи, — к составлению тайного победоносного плана, который даст ему власть над миром. Не крохи ее, не частицу и даже не ломоть, а всю целиком — полную и безоговорочную. Мнения на этот счет и желания будущей паствы, как это обычно бывает, его не интересовали. Поскольку у Мамбуни не получилось провести намеченное мероприятие в обстановке мистического полумрака, значит, оно состоится без лишней помпезности.
— Я считаю, что наступило время сообщить миру, кто его властелин.
— Кто, мой фюрер?
— Я! Идиот!
— Я-я, мой фюрер! — обрадовался Отто, возможно приняв раздельные выкрики самозваного божества за один.
— Пройдемте ко мне, — предложил «фюрер», — покурим и определимся с дальнейшими действиями.
— Курить вредно для легких, — напомнил одноглазый труп в эсэсовской форме с броской красно-черной повязкой на правой руке.
— Так у тебя легких давно уж нет, — сказал юнец, с силой затягивая на своей шее шнур от мыши, отчего его голос под конец предложения стал едва слышимым.
Эсэсовец промолчал, посчитав ниже своего достоинства спорить с безусым подростком, и направился вслед за Мамбуней. Последний, позвякивая на каждом шагу надетыми на щиколотку левой ноги золотыми кольцами, направился к одиноко стоявшей в углу залы, рядом с надувным бассейном, соломенной хижине и, опустившись на четвереньки, заполз в нее. Его сподвижники последовали за ним, хрустя одеревенелыми мышцами и негнущимися суставами.
Вода в бассейне всколыхнулась, всплывший крокодил обвел окрестности взглядом немигающих глаз. Уцепившаяся хвостом за ветвь пальмы макака задумчиво почесала затылок и решила воздержаться от попытки подобраться поближе к хижине. «И отсюда услышу», — решила она.
Пока гости рассаживались вокруг глиняного очага, наполненного сухими коровьими лепешками, Мамбуня Агагука аккуратно сложил их «домиком» и поджег одной спичкой, проигнорировав предложенную Отто фон Неггерманом бензиновую зажигалку. Чадящие клубы дыма потянулись вверх, скапливаясь под потолком хижины.
— Что мне нужно для господства над миром? — Агагука сразу перешел к делу, отложив ненужные вступления. Он раскурил от костра бамбуковую трубку и выжидающе посмотрел на своих собеседников.
— Сильная армия, мой фюрер, — без раздумий ответил синюшный эсэсовец, потрясая челюстью и кулаками.
— Общественное мнение, — предположил юноша с оптической мышью на шее. — И отсутствие конкуренции.
— Вот вы этим и займетесь.
— Яволь, мой фюрер. Я буду ваш военный гений, — вызвался Отто фон Неггерман. — Возглавляемые мною армии приведут человечество к новому, счастливому порядку.
— А я руководителем идеологической и информационной служб, — заявил Павел Отморозов.
— Хорошо. А я стану единственным живым богом на этой планете.
Достигнув взаимопонимания, заговорщики вздохнули довольно и скрепили договор минутой молчания, разбавленной сосущими звуками тянущего трубку Мамбуни.
Наконец новоявленный руководитель идеологической и информационной служб произнес:
— Как я понимаю, наша основная цель убедить мир в том, что вы именно тот бог, который ему нужен?
— А кто в этом может усомниться?!
— Да мало ли… Люди привыкли к старым богам.
— Старых мы уничтожим! — категорично заявил Мамбуня.
— А как? Они ведь бессмертны. Мы не сможем свергнуть их.
— Старых богов свергают не новые боги, а тот факт, что люди начали верить во вторых, позабыв первых, — назидательно произнес Агагука. — А для этого мне нужен пророк. И не простой, а способный на неимоверные деяния.
— Так, может, вам выйти в люди, ребеночка заделать… — предложил главный идеолог нового бога.
— Так я же не могу.
— А вы как-нибудь этак.
— Это как?
— На расстоянии. Непорочно, — уточнил юноша. — Однажды это неплохо сработало…
Подслушивавший этот разговор ангел-оперативник, зажимая нос пальцами и старательно изображая равнодушного к окружающей его вселенной крохотного муравья-альбиноса, не прекращая конспектировать сказанное, подумал: «От его духа если и будет тошнить, то сразу, а не спустя положенный срок — вонища адская… Прости меня, Господи!»
— А как-нибудь иначе? — спросил Мамбуня Агагука.
— Да хоть пальцем. Медицина нынче такие чудеса творит… — заверил его Павел.
— Э…
— Можно просто украсть подходящего ребенка и воспитать его соответственно вашим требованиям, — предложил эсэсовец.
— Вот вы этим и займитесь.
— Яволь, мой фюрер! А какого ребенка украдать?
— А это у местного старожила узнаем, он-то всех особых детей знать должен.
— Будет сде… — От усердия челюсть эсэсовца выскочила и отвисла до груди. Он руками вернул ее на место и, несколько шамкая, заверил присутствующих: — Будет шделано.
Зарывшийся в солому кровли хижины таракан, непрестанно вытирая слезящиеся от обилия едкого дыма глаза, решил, что услышал достаточно, и полез наружу. Необходимо как можно скорее сделать доклад, и пускай вышестоящие и, следовательно, более компетентные личности решают, что делать дальше.
А сомнений в том, что нужно что-то делать, не возникло ни у одного из агентов, скрытно присутствовавших в этой зале. Прошлая шумная история с Асмодеем, когда неудавшийся коварный план Сатаны поверг всех в ступор, а его самого еще и по шею в не тающий лед, всколыхнула секретные службы всех высших сил. Даже тех, кого те события никоим образом и не коснулись. Теперь-то они такой небрежности не допустят…
ГЛАВА 1
Чем бы дитя ни тешилось.
Чтобы бить всегда в «яблочко», достаточно рисовать мишень после выстрела.
Первая заповедь стрелковЗима, Благое время для лентяев, лежебок и прочих любителей пассивного отдыха. Вот уж когда вволю можно поваляться в постели, погреться у жаркой печи… главное — чтобы было кому в эту самую печь дровишек подбрасывать.
До хруста потянувшись, я сладко зевнул, едва при этом не вывихнув челюсть, и, перевернувшись на другой бок, вновь прикрыл веки, бросаясь вдогонку уплывающим сновидениям.
Благодать!
А тут еще и праздники на носу…
До Нового года остались считанные дни. Аккурат три. Я по календарю считал. По обыкновенному, лубяному, из тех, которыми люди пользуются, а не из тех, в которых историки Новый год на первое сентября перенесли. Видимо, перепутав начало календарного года с учебным… Да оно и понятно, любой историк был школяром и первые открытия свершил среди гранитных плит учебников, которые до сих пор хранят следы от его зубов. Вот и придумали они такую шутку, словно бы это Петр Великий его, то бишь январский Новый год первым на Русь привез и повсеместно распространил. Хотя все может статься… история, она такая: никогда не знаешь, что правда, а что ложь. Поскольку историки порою так все четко обоснуют, что даже свидетели и участники тех событий начинают сомневаться: «Было ли?» Как бы там ни было, по календарю дней до Нового года осталось точно три.
