Валентин Леженда - Войны былинных лет
— Провалился Рюрик в Навье Царство! — грустно продолжил старик. — Разверзлась под ним земля, и погрузился он в пучину неведомую, навеки сгинув с лица земли. Правда, и большая часть врагов туда провалилась… Думаю, что Рюрик специально взломал «Навью Печать», дабы побольше врагов с собою на тот свет забрать..
— Погиб, значит, сокол за нашу землю, за Русь-матушку! — восхищенно зашептались князья.
— А ведь он не был русичем! — громко заметил Всеволод, — Рюрик ведь норманн! Вот вам пример славный доблести и самопожертвования, достойный всяческого подражания.
— Ну а Илья Муромец? — снова напомнил батька Лукаш. — Тоже, наверное, в Навьем Царстве сгинул.
— Нет, — удивленно взметнул седые брови Кукольный Мастер. — Почему сразу в. Навьем Царстве? Он просто взял и исчез!
— Как так? — удивились князья.
— Исчез вместе с телегой, конем и со своим доблестным спутником, — ответил Мастер. — Мериканцы были еще далеко, когда Илья взял да и пропал прямо посреди степи широкой.
— Чудеса, да и только! — качали головами князья, дивясь диву дивному.
— Может, и жив, шельмец, кто его знает, — предположил старик, поигрывая кольчужной перчаткой.
— Эх, лишилась Русь великого заступника! — уныло произнес батька Лукаш, и прочие князья с ним единодушно согласились.
Хотя на самом деле русичам здорово повезло, что в тот момент великий богатырь Илья свет Муромец находился в совершенно ином месте, нежели былинная Русь.
«Мамочка, где ж это я?!» — испуганно подумал знаменитый заступник всех сирых и убогих, внезапно проснувшись.
Вокруг царила непроницаемая тьма, да такая, что никакой разницы и не было, закрыл ты глаза аль открыл.
Илья призадумался.
Задачка была не из легких.
«Куриная слепота! — смекнул богатырь, и ножищи у него тут же слегка похолодели. — Вражьи злые чары!».
Лежал Муромец на чем-то мягком, довольно удобном и был настолько напуган своим внезапным пробуждением в кромешной тьме, что не сразу обратил внимание на жуткий взрыкивающий храп.
«Кто же это там так носом выводит? — в полном замешательстве подумал Илья. — Может, Горыныч какой?!!»
Память как отшибло.
Хотя чему ж удивляться-то? С ним и раньше такое случалось.
Пару минут богатырь потратил на то, чтобы определить: источник зловещего храпа лежит аккурат рядышком с ним. Муромец опасливо ощупал крепко спящего соседа.
Слава Велесу, кажись, человек.
«Девка! — обрадованно предположил Илья. — Эка, значит, я давеча наклюкался и, наверное, в Веселом доме заночевал. Вот те и ответ на все вопросы».
Но тут рука богатыря нащупала у соседки по кровати густую колючую бороду.
— А-а-а-а… — басом взревел Муромец, вцепившись пальцами в эту самую бороду.
— А-а-а-а… — не менее истошно завопил обладатель густой растительности на подбородке.
В следующую секунду Илья получил увесистую оплеуху и чувствительный пинок коленом.
— У-у-у-у… — обиженно взвыл богатырь, сверзившись с кровати.
Слепо шаря по полу руками, Муромец медленно пополз прочь.
— Стой, дурак!
Муромец замер.
— Повязку с глаз сними! — посоветовали откуда-то сверху.
Илья подчинился, с удивлением стянув с головы небольшую черную маску без прорезей для глаз.
«Наверное, бракованная», — подумал богатырь, щурясь от яркого света.
Он боязливо осмотрелся и увидел над собою уперевшего руки в бока Степана Колупаева.
— Ах ты, образина болотная! — покачал головой кузнец, уничтожающе глядя на друга.
— Прости, Степан, — захныкал Муромец, держась за покрасневшее ухо.
Он сразу все вспомнил, все до самой последней мелочи. И бескрайнюю половецкую степь, и заполонившую горизонт невиданную армию, и двоих из ларца, насильно перенесших их с Колупаевым в безопасное место.
— Что там тебе, чучелу, приснилось? — продолжал ругаться Колупаев. — Может, мериканский царь Жордж на рассейском престоле? На кой ляд ты меня за бороду схватил? Да, с тобой, я вижу, опасно даже в одной избе находиться, не то что в телеге…
— Дык… — виновато вымолвил Муромец, шмыгая мясистым носом.
— Дыкалка ты тьмутараканская, — презрительно бросил кузнец.
— Где это мы?.. — Илья ошалело оглядел приютившую их на ночь избу. — Никак хоромы царские?
Многое в избе просто не поддавалось описанию, потому богатырь лишь глупо моргал, вертя по сторонам головой.
— Неужто и впрямь ничего не помнишь?
— Степь — помню, двоих из ларца — помню, армию невиданную…
— Ну да, как же я забыл, — Колупаев озабоченно потер лоб, — ты же со страху чуть в кольчужные штанцы не наложил, когда мы сюда перенеслись.
— А енто что, понимашь? — Муромец указал на валяющуюся у ног черную повязку, — Мы чё, вчера в разбойников играли?
— Да с тобой, дурнем, тут поиграешь… Это мне посоветовали на тебя надеть двое из ларца, — ответил Степан. — Ну, на глаза в смысле, дабы ты, проснувшись, шибко не испужался, но получилось с точностью наоборот.
— Дык…
— Дивное место. — Кузнец осторожно прошелся по избе, подбирая разбросанную одежку. — Молодцы из ларца сказали, что они здесь и живут.
Внезапно стоящий в углу избы непонятный серый ящик щелкнул и, засветившись, стал вешать человеческим голосом:
— Сегодня прошел первый тур выборов мэра нашего города. При подсчете голосов избирательная комиссия не досчиталась нескольких урн с бюллетенями, по всей видимости, урны исчезли по пути в избирком. Милиция решительно отказывается комментировать это событие, ссылаясь, в частности, на свою занятость поимкой маньяка Фомы Гаврилова, насильно обрившего налысо нескольких возвращавшихся домой добропорядочных избирателей. Некоторые из пострадавших находятся в состоянии глубокого шока, стесняясь выходить в таком виде на улицу. Кандидат в городские мэры Сигизмунд Михрютин лично согласился купить несчастным дорогие импортные парики, сделанные из волос чилийских политзаключенных.
Русичи как завороженные уставились на волшебный ящик, внутри которого вовсю трепалась длинная говорящая голова.
— Енто чё?!! — пролепетал Муромец, отползая от говорящей головы как можно дальше.
Но тут дверь избы отворилась и на пороге возникли вовсю ржущие двое из ларца.
— Ну что, Санек, как мы их накололи?
— Ништяк, Вован, ты видишь их рожи?!! Ой, не могу…
Один из бритоголовых крепышей направил на волшебный ящик маленькую продолговатую штучку, и говорящая голова исчезла, напоследок страшно выпучив глаза.
— Дык… — хрюкнул Илья.
— Вы чего? — вскрикнул Колупаев, испугавшись, как бы двое из ларца не надорвались от хохота
— Да вот, решили вас с утреца наколоть, — всё еще продолжая смеяться, пояснил Санек, — Ну, блин, и рожи, а у этого бройлера… нет, ты видел, я думал, он сейчас покемона родит…
Муромец смутился и стал натягивать на могучие плечи позвякивающую кольчугу.
— Ну и как вам у нас? — отсмеявшись, поинтересовался Вован. — С телевизором вы уже познакомились, но это уж, блин, поверьте, еще цветочки…
И он снова тихонько всхлипнул, глядя, как Муромец безуспешно пытается натянуть на правую ногу левый сапог Колупаева.
— Слушайте, мужики, а оставайтесь-ка у нас насовсем, — щедро предложил Санек, с умилением глядя на русичей, — На фиг вам далась ваша былинная Русь. А тут вы сразу станете известными. Мы с Вованом в вас бабки крутые вложим. Правда, Вован?
— Ага, блин…
— Устроим специальное ток-шоу, по телику вас покажем, народ ведь с ног от хохота будет валиться. А кто не захочет ржать, так мы того током… под двести двадцать как рубанем…
— А почему, блин, током? — не понял Вован.
— Да потому что передача, брателло, будет называться «Ток-Шоу», въехал в базар?
И двое из ларца опять утробно захохотали. Не до смеха было только горемычным русичам, попавшим с пылу с жару невесть куда. Полностью одевшись, Муромец с Колупаевым мрачно взирали на потешающихся благодетелей.
— А телега наша с лошадкой моей где? — поинтересовался Степан, вспомнив о любимом Буцефале.
— Да в гараже, ясен пень, — ответил Санек, — где же ей еще быть? Джип пришлось во дворе оставить, а то соседи, блин, вашу конячку с телегой увидят и решат, что мы с Вованом рехнулись и вместо шестисотого «мерина» старую конягу завели.
— Гм… — кашлянул кузнец. — Спасибо вам, конечно, за помощь, но нам бы с Ильей обратно надо, так ведь. Илья?
— Понимашь! — с готовностью подтвердил Муромец.
— А вот тут небольшой облом, — развели руками молодцы из ларца и весело друг с дружкой переглянулись.
— Как так? — испугался Степан. — Нам ведь волшебника Емельяна Великого сыскать надобно. Правду у него выспросить.
— Чего? — очумело переспросили помощнички.
— Ну, о том, за каким таким лешим один летописец поганый меня, Степана Колупаева, славою ратною обделил, приписав все мои подвиги Илье Муромцу, который все это время на печи дрых и ни о чем не ведал.
