Татьяна Форш - Корона Всевластия
У дверей я замешкался, снимая с ручек загнутый дугой железный прут, выполнявший функцию замка, и шагнул в прохладную свежесть утра. Свобода!
Сбежав по ступенькам, я огляделся. Знать бы еще, где моя машина.
Рука непроизвольно дернулась к брюкам. Брелока и ключей не было. Черт! Узнать бы хоть, где я нахожусь, и, как назло, ни души!
Выйдя на пустынную дорогу, я огляделся и зашагал к манившему впереди скопищу многоэтажек.
Неожиданно раздалось слишком громкое в этой утренней тишине пиликанье. Сотовый. Выудив трубку, я, хмурясь, полюбовался на пляшущие цифры и поднес телефон к уху.
— Да? — Боже! Сказал и сам испугался. Этот хрип даже голосом-то назвать сложно, но меня поняли и, что больше всего радовало, узнали.
— Тар, ты куда делся? — Голос Макса тоже не радовал изящными тонами. Усталый, злой.
— Без понятия, — прохрипел я, постепенно узнавая свой голос.
— Ты не дома?
— Мне вначале вообще показалось, что я в другом городе. И машины нет.
— Машину ты оставил у «Трех семерок». — Он помолчал. — Деньги есть?
Я зачем-то кивнул:
— Осталось немного.
— Тогда лови такси и дуй к нам. — Его голос повеселел.
— Куда к вам? — Я нахмурился, пытаясь уловить звуки, доносящиеся сквозь голос друга. Музыка, голоса…
— В «Три семерки». Клуб закрывается, а мы тут немного задолжали.
Я чуть не расхохотался. Вот теперь точно прощай зарплата. Интересно, почему ее хватает в лучшем случае на неделю? Наверное, поэтому девушки поддерживают со мной знакомство именно на этот срок. Неделя! А потом мне становится скучно, им тем более, и я вновь оказываюсь свободным.
В таких отношениях есть определенный плюс — видишь только достоинства. На то, чтобы разглядеть недостатки, нужно гораздо больше времени.
— Тар?
— Да слышу я, слышу.
— Уже едешь?
— Ага, на своих двоих. Ты на часы смотрел? На дороге ни одной машины!
— Тар, это серьезно! — Голос Макса пропал, а потом он приглушенно выдал: — Тебя ждут через сорок минут!
— Кто?
— Те… кому я должен.
— К чему такая срочность? В клубе скажи, что я заплачу. Не сейчас, так вечером.
— Нет. Сейчас!
Хм, в голосе друга паника? Что-то случилось?
— Угу. Я понял. Постараюсь успеть, вот только я даже не знаю, в какую сторону идти!
— Давай. Жду, — отрезал он и отключился.
Еще через десять минут сзади послышалось урчание мотора и на дороге появилось облезлое нечто. Боже, как такое еще ездит?
На мою вскинутую руку водитель охотно притормозил у обочины. Ну конечно — самоубийц прокатиться на этом экспонате, да еще в пять утра, явно было немного.
— Куда?
— В центр подбросишь? — Я заглянул в открытое окно и не удержался от улыбки.
Водила, молодящийся старик с белоснежными кудрявыми волосами и такой же обрамляющей круглое улыбчивое лицо бородой, мне невероятно напомнил одуванчик.
— За ваши деньги хоть на тот свет, — пробасил он и подмигнул, толкая дверцу.
Раза с третьего она, тяжело скрипнув, распахнулась. Я отшатнулся.
— Садись. Только дверцей не хлопай. Она от этого и отвалиться может.
Люблю пенсионеров с юмором.
Запрыгнув на пыльное сиденье, я последовал его совету, совершенно не веря в успех, но дверца на удивление плавно и легко закрылась. Машина чихнула, вздрогнула, и мы покатили в сторону высоток.
Отсутствие машин в столь ранний час дало нам фору. Я молчал, разглядывая стелющуюся под колеса машины серую ленту дороги. Думать не хотелось, говорить тем более. Старик уверенно крутил баранку, время от времени поглядывая на меня из-под густых бровей, чем нервировал безумно. Интересно, на мне что, звездочки бисером вышиты?
Наконец из-за поворота показалась знакомая, украшенная блестящей вывеской клуба «Трех семерок» пятиэтажка.
— У того здания тормозни. Сколько с меня?
— Сколько не жалко.
— Столько хватит? — Я протянул ему сотню, встретился с его странным всезнающим взглядом и вдруг смутился. Конечно, если бы не он, вряд ли бы я так быстро оказался здесь, но… больше позволить себе я не мог. Еще неизвестно, сколько задолжал Макс. — Спасибо, что подбросил.
— А если я скажу «мало»? — На его лице заиграла хитрая улыбка.
Я пожал плечами и решительно взялся за ручку дверцы.
— Значит, мне придется уйти с чувством сожаления о том, что такой хороший человек оказался жмотом.
— Уел. — Старик усмехнулся, буркнул что-то еще, но я его уже не услышал.
Торопливо вышел из машины и заспешил к зданию. У самых дверей клуба, тонированных настолько, что они казались зеркальными, я почувствовал неладное и обернулся, с удивлением разглядывая пустынную дорогу. Машины не было.
Странно, что-то я не услышал, как эта развалюха отъезжала… Не улетела же она?
Решив не ломать голову из-за такой мелочи, я толкнулся в двери и шагнул в душную темноту. Разноцветные огни уже были потушены, и полумрак разбавляли несколько неярких светильников, развешанных на стенах.
— Клуб закрыт! — преградил мне дорогу кряжистый охранник.
— Знаю. Меня ждут. — Я посмотрел ему в глаза.
Тот занервничал и отступил, пропуская. Почему-то редко кто мог выдержать мой взгляд в упор.
— Тар?
— Он самый.
— Иди к барной стойке. — Охранник махнул рукой куда-то вбок, но мне не нужно было объяснять.
В этот клуб я ходил с тех пор, как устроился на работу в пожарную часть, находившуюся поблизости. Недорогой, но довольно хороший. Мужики любили отдыхать здесь после дежурства.
— Тар! Ну наконец-то! — Макс заметил меня первым, спрыгнул с облюбованного стула и нетвердым шагом направился ко мне. — Я уже думал, что ты не придешь.
— Сколько? — Я достал бумажник.
— Вообще-то пятнадцать. — Он с трудом выдержал мой взгляд и виновато развел руками. — Увлеклись. Сцепился с одним на бильярде и немного проиграл.
— Так это только твой долг? — Я огляделся. — А где все?
Макс криво улыбнулся:
— Ну-у… вообще-то мужики ушли сразу вскоре после того, как тебя увела та девчонка. А я остался…
— А всего сколько ты должен? — Я достал разноцветные бумажки.
— Пятнадцать! — зло выпалил он и отвел глаза. — Ну и за выпивку еще около пяти. Тар, одолжи, а? Я отдам. Понимаешь, они…
— Макс, ты что-то недоговариваешь!
— Я сказал тебе все! — неожиданно вскинулся друг.
— Где те, кому ты задолжал?
— Вот их телефон. — Макс протянул мне смятый листок бумаги. — Тебя не дождались. Решили пересечься здесь же, сегодня в десять вечера.
— Лады. — Я выгреб наличные и подошел к устало шушукающимся за соседним столом работающим здесь девчонкам. — Красавицы, сколько этот транжира вам задолжал?
— Ну наконец-то! — поднялась Юлечка, кажется, администратор зала. Во всяком случае, за те несколько встреч, что неожиданно познакомили нас поближе, у меня просто не было времени выяснять этот вопрос. — Уже заждались.
— Солнышко, если бы я узнал раньше, что меня ждешь ты…
— Ой, Тар! — Она смущенно усмехнулась. — Давай не будем! Не ты ли объяснил мне не так давно, что такой красавице, как я, совершенно не подходит такой неудачник, как ты? Так что плати за своего «транжиру» эту сумму, — она протянула мне чек, — и до новых встреч.
Не сдержав улыбки, я отсчитал деньги и, подмигнув ей, направился к Максу.
— Пойдем, я отвезу тебя домой.
Лайла
— Учитель, вы хотели меня видеть? — Я шагнула в знакомый кабинет и остановилась, разглядывая долговязую фигуру архангела.
— Да. Хотел. — Он обернулся ко мне и приветливо улыбнулся. — Лайла, прошло очень много времени с тех пор, как ты получила распределение.
— Если быть точной — двадцать один год.
— Да. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Вчера меня навестил хранитель Книги судеб и сообщил интересную новость. Жизнь твоего подопечного…
— …подходит к концу? Я помню. И жду не дождусь этого момента!
— Дитя мое, ты слишком категорична для ангела-хранителя! — Учитель нахмурился. — Ты должна быть терпима к своему подопечному, иначе архангелы Правления не засчитают тебе практику.
Подавив тоскливый вздох, я заставила себя улыбнуться.
— Простите, учитель, но этот человек… — И тут меня прорвало: — Это же ходячее бедствие! Теперь я знаю, почему в тот день, когда мне досталась эта душа, на листе ее судьбы не было отмечено критических моментов. Потому, что вся его жизнь один сплошной… Вы не представляете! Он умудряется найти проблемы там, где их нет! Он хам, распутник и… и… — Я замолчала, злобно пыхтя.
— Дитя мое, да, тебе не повезло, но… согласись, после такой практики ты сможешь с легкостью стать хранителем для любой души… конечно, если справишься с этим заданием до конца. — Учитель так на меня посмотрел, что я только скрипнула зубами и с обреченным видом покивала.
