Игорь Халымбаджа - Сказка XXI века
СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ДЭВИДКУФЕ
Недавно разбирая свой архив я натолкнулся на заметки о деле, которое вел мой друг Апетс в 2001 году. Это было одно из немногих его расследований, не получивших широкой прессы.
В те дни я был в отпуске и вечерами частенько просиживал у Апетса. В один из таких вечеров, когда мы толковали о музыке, и заявился Посетитель.
Это был унылый мужчина с плоским черным чемоданчиком. Апетс, скользнув по нему взглядом, спросил участливо:
— Опять у вас в Дэвидкуфе с утра дождик, сэр Сэм? Ошеломленный посетитель, проморгавшись, вскричал:
— О, сэр! Вы очевидно, ясновидящий! Я, признаюсь, сомневался, направляясь к Вам, но теперь убедился, что только Вы нам можете помочь!
— Вы с ним давно знакомы? — спросил я шепотом Апетса.
— Первый раз вижу! — прошипел он в ответ.
— А имя?
— Взгляните на его правую руку. Там наколка.
— А откуда Дэвидкуф? И где он?
— Советую по утрам внимательно слушать прогноз погоды. Сегодня в Дэвидкуфе обещали ясную погоду, а у нас — ливень. Я посмотрел в окно. Там догорал ясный безоблачный день.
— Вы должны поехать со мной! — канючил между тем Посетитель. — Уверен, что только вам под силу разобраться в наших загадках!
— А вы поедете? — обратился ко мне Апетс. — Ради Истории?
Я кивнул, польщенный, и мы двинулись по лестнице. На улице нас уже ждал спиртобус мистера Сэма. Я плохо переношу запах этилового спирта, на котором любят ездить провинциалы. Поэтому в Дэвидкуфе я выбрался из машины с тяжелой головой. И происшествие, о котором нам поведал в пути мистер Сэм, казалось мне неразрешимым. Дело в том, что в магазине Готовые Товары Алекса Черси пропали Индивидуальная гравиплатформа и очень теплый синтеллитовый свитер, для обитателей планеты Полярэкс. И мистер Черси, хозяин Сэма, был вне себя.
— Я отвернулся на миг, за инструментом. Повернулся — а гравиплатформы уже нет! А ведь штука громоздкая, в кармане не спрячешь, да и в магазине в этот момент никого, кроме полковника Волкама не было. А когда пропал свитер, Черси не заметил. И тем не менее требовал все ему вернуть. И немедленно. И грозился в противном случае подать жалобу.
— Действительно, случай противный, — согласился с ним Апетс, понимавший все выражения буквально.
И задумался. При этом у него в глазах словно чертики электрические мечутся, И кажется, что дымок из ушей идет…
Достав из своего бездонного портфеля стереоснимок местности, Апетс некоторое время рассматривал его внимательно, а затем предложил мне прогуляться.
Мы углубились в ближайший лесочек. Вдруг Апетс показал мне вправо: — Вот они! Улетают!
Поначалу я принял ЭТО за столб тумана, этакого сизого дыма. Но Апетс растолковал мне.
— Я сразу сообразил, что это Экспедиция из Центра Галактики, Во-первых, время у них там течет гораздо быстрее нашего. Поэтому мистеры Черен и Волкам не смогли уследить за их сверхбыстрыми перемещениями. А сейчас они отбыли, прихватив в качестве экспонатов собственность мистера Черси.
Туманное пятно, в котором я теперь, чуть напрягши свое воображение, все-таки обнаружил определенное сходство с космическим кораблем, между тем, истаяло.
Я был поражен проницательностью Апетса. В очередной раз.
— Но как вы сумели, Апетс? Что натолкнуло вас на эту мысль?
— Что? Пожалуй, свитер. Только бестолковый пришелец мог взять теплый зимний свитер в такую жару. Да еще пригодный только для Полярэкса. Жаль, что они улетели, а мы с вами так припозднились. Они отбыли, небось убежденные, что на Земле нет разумной жизни…
— Откуда такой пессимизм, Апетс?
— Повидавшись с полковником Волкамом, командующим в Дэвидкуфе подразделением многокрылых ракет, или с торгашом Алексом Черси, знающем только одно арифметическое действие — прибавление, к иному выводу трудно придти… Просто невозможно!
Начальство, впрочем, с выводами Апетса не согласилось. Особенно в части касающейся разумности Волкама и Черси. Старший следователь, кажется, даже оскорбился. Так что это дело оказалось последним делом Великого Сыщика. Апетса сначала отправили на склад устаревших роботов, демонтировали. А оттуда, известно, одна дорога — на переплавку…
ЗАКОНЫ СОХРАНЕНИЯ ЭНЕРГИИ
В воскресенье мне не дал выспаться «до упора» сосед Пахомов.
— Гоша, помоги! — с порога заныл он, умильно заглядывая я лицо. — Ты смекалистый! У меня машина не работает…
Прихватив инструмент, я пошел к Пахомову.
Признаюсь, я полагал, что ему какой-нибудь бытовой прибор отремонтировать требуется. А он мне принялся тыкать в этакое механическое чудище. Я таких сроду не видел, и как подступиться к нему не знаю. Этакая помесь паровоза с пишущей машиной.
— Ты зачем меня привел сюда, Пахомыч, — возмущаюсь, — и что это за безобразие?
— Это «реализатор идей» называется. Я его на выходные дни из лаборатории позаимствовал. Все равно простаивает. А тут кое-какие надобности требуется погасить. А он тунеядец, саботирует мои запросы…
— Да как ты сумел приволочь такую громадину?
— Как, как… Известно, по частям. Тут и собрал.
Осмотрел я все-таки машину, любопытство взяло. Машина непростая, конечно, но поясняющих надписей достаточно. Говорю Пахомову, разъясняя идею:.
— Пахомыч! Ты знаешь, небось о том, что есть закон сохранения энергии: «из ничего-ничего не возникает», или что-то похожее. Еще в школе проходили, так что для того, чтобы там, в синтезаторе у тебя что-то возникло, требуется загрузить необходимое количество материала вот сюда, в утилизатор. Усек?
Пахомов растерянно почесал небритую по случаю воскресенья щеку.
— Туманно объясняешь, Гоша. Ты конкретно говори, что я туда засовывать должен. Без фразеологии.
— Ладно, проведем для наглядности эксперимент.
Сходил я к себе домой, извлек из чулана отслуживший свой век транзисторный приемник, вышедший из употребления утюг да килограмма два всяких железяк, что за лето натаскал в дом сын Мишка. Все это я свалил в утилизатор и набрал на клавишах командника: «Машина времени».
Агрегат злобно заурчал перемалывая мой дар, затем в его недрах стали перемещаться какие-то массы. Вскоре механизм, как мне показалось, изрядно нагрелся. Пришлось даже отойти от него. Тревожно запахло горелой изоляцией. Наконец, зажегся зеленый огонек, и я поспешил открыть правый контейнер. Там тикали здоровенные часищи, непонятной конструкции.
— Вот, ясно? — обрадовался я. Но взглянув на морщины, взбороздившие наморщенный лоб Пахомова, добавил. — Пожалуй еще один эксперимент для наглядности не помешает. Так сказать для закрепления пройденного.
— Я поспешно перенес часы в утилизатор и избрал на пульте новую команду: «аппарат для чтения мыслей». В машине снова начались таинственные движения. И даже недовольное урчание. Наконец, загорелся сигнал готовности. В синтезаторе лежали… очки.
— Гляди, Пахомыч, еще один физический закон в действии — «количество переходит в качество», из большущих часов — маленькие очочки. И я нацепил очки на нос. Едва дужки их зашли за мои уши, как я услышал знакомый пахомовский шепоток, хотя тот вроде рта не раскрывал:
— Ишь, пристроился на дармовщину. Не оторвешь от аппарата! Скупердяй! Копеечные нужды свои демонстрирует: то часики ему подавай, то очки… Лишь бы бесплатно… Скорее бы он убирался к себе, я уже все понял…
В растерянности я взглянул на агрегат и… услышал визгливое и скрипучее:
— Ну и паразиты! Один жаждет из ничего всякий дефицит получить, от черной икры до дубленки, а второй начитался фантастики, сжечь меня надумал! Отдай очки, паршивец! Они еще никем не изобретены!
Я поспешно швырнул очки в утилизатор.
В конце месяца — снова стук в дверь. Опять пришел Пахомов.
— Что надо? — спрашиваю.
— Гоша! В прошлый раз ты хорошо толковал мне про законы сохранения энергии. А я не сразу врубился. В общем с энергией… Мы же вместе… Ты еще себе кое-что заказывал… А сегодня счет пришел за энергию… шесть тысяч рублей. Давай, по справедливости, пополам платить…
ИВАНУШКА ДУРАЧКОВ И МАРЬЯ ЦАРЕВА
(сказка XXI века)
В те далекие времена, когда в Океане еще обитала рыба под красивым названием серебристый хек, а в Уральских горах произрастало плодоносящее дерево кедр, жил в нашем городе добрый молодец Иванушка Дурачков. Когда же ему исполнилось …надцать лет, сдал он все свои учебники в макулатуру, получил взамен диплом, и отправился на своем «Сером Волке» в экзаменационное путешествие в созвездие Лебедя, нелюдей посмотреть и себя показать. И вот что из этого вышло. Повстречалась в пути ему какая-то планетка, не отмеченная на звездных картах. Удивился Дурачков и очень обрадовался. Назвал планету в свою честь Иванией, записал в Звездный каталог на чистой страничке. И припланетился, чтобы собрать необходимые сведения. Как учили. Вышел Иванушка из своего «Серого Волка», опасаясь одного — что на планете окажутся разумные обитатели. Потому что тогда станет неясно, кто кого открыл и как назвал.
